Правда, сам герцог Тен, скорей всего, даже не вслушивался в то, о чем идет речь. Он сидел, схватившись за голову, сгорбившись, полностью погруженный в отчаяние – да уж, его можно понять, ведь только что у этого человека рухнул тот привычный мир, в котором он обитал несколько последних лет. В таком возрасте, как у герцога, подобные потери воспринимаются невероятно остро и болезненно.

Впрочем, для господ ди Роминели куда более печальным должно быть другое: отныне ни при каких обстоятельствах младший сын герцога Тен не мог рассчитывать на получение герцогской короны – признание его только сыном Фелис раз и навсегда вычеркивало этого ребенка из возможных претендентов на наследство и титул. Вообще-то в этом нет ничего необычного: аристократия всегда смотрит косо на тех, у кого есть шероховатости в происхождении, а тут еще мамаша при всех заявила о том, что ее сын рожден от другого мужчины! При таких обстоятельствах не стоило ожидать иного вердикта от короля. Более того: при наличии у герцога двух взрослых сыновей и немалого количества внуков, шансы на то, что сын Фелис станет основным наследником (шансы, которые и без того были призрачно-малы), сейчас и вовсе превратились в дым...

Если честно, то единственный, кого мне было жалко во всей этой истории – это того самого ребенка, младшего сына герцога Тен: все же теперь этот малыш только формально считается сыном герцога, что, вообще-то, полностью соответствует действительности. Нет сомнений в том, что господа ди Роминели, проигравшие в своих далеко идущих планах по завоеванию герцогской короны, вырастят из парнишки достойного представителя своей высокочтимой семейки.

– Ваше Величество, должен сказать вам, что я протестую против подобного решения!.. – ди Роминели с трудом сдерживал свой гнев.

– Это ваше право... – чуть пожал плечами король. Не знаю, что думал по этому поводу Крис, но мне показалось, что Его Величество вполне устраивало подобное развитие событий.

– Я подам в суд на основании того, что этим своим решением вы не только ущемляете права и интересы одного из наших родственников, но и полностью игнорируете их!.. – бывший свекор невольно сжал кулаки.

– Вы вольны в своих поступках... – голос короля оставался спокойным. – Вместе с тем сообщаю, что на сегодняшний день эта тема закрыта, и потому мы ее более не касаемся. Сейчас меня куда больше интересует обвинение, выдвинутое господином Диамаром, наследником герцога Тен, против одного из членов вашей семьи.

Ох, как при словах «Диамар, наследник герцога Тен» дернулся мой бывший свекор! Прямо любо-дорого посмотреть! Ясно, что господину ди Роминели очень хочется высказать в лицо королю все то, что думает по этому вопросу, но все же пока что у Лудо Мадора хватает сил и выдержки сдерживать свои намерения. Кажется, зелье Навара действует на него несколько медленнее, чем на Фелис. Верно, Навар упоминал о том, что при применении этого снадобья следует учитывать и индивидуальные особенности организма каждого человека...

Меж тем король продолжал:

– Я имею в виду то крайне неприятное событие, которое произошло в загородном доме герцога Тен. Если я не ошибаюсь, то место называется Золотые Поляны... Господин ди Роминели, должен вам сообщить весьма неприятную новость: наследник герцога Тен и его супруга прямо, без околичностей, обвиняют вашего родственника в подготовке покушения на его семью.

– Ваше Величество, до меня уже не единожды доносились подобные разговоры, которые, без сомнения, распространяют мои враги... – Лудо Мадор усилием воли все же взял себя в руки и почтительно наклонил голову. – Но я вновь и вновь настаиваю на том, что мой родственник Лудо Карруд не имеет никакого отношения к этому печальному происшествию! Похожих людей на свете много, так что тут, на мой взгляд, мы имеем дело со случайным внешним сходством двух совершенно разных людей, и не более того! Вместе с тем спешу высказать господину Диамару и всем членам его семьи свои искренние соболезновании в связи с тем более чем досадным происшествием, которое, по счастью, закончилось благополучно!

– Господин ди Роминели, это очень любезно с вашей стороны, но сейчас я не намерен разбираться в этой истории... – король взял новый бокал с вином. Надеюсь, там нет зелья Навара... – Обвинения слишком серьезные, одних голословных утверждений мне недостаточно, и потому я уже распорядился начать следствие по этому делу. Надеюсь, оно не затянется надолго, и если ваш родственник не имеет к этой истории никакого отношения, то беспокоиться не о чем. Полагаю, что Лудо Карруд ди Роминели, на которого указывают некоторые свидетели, все же найдет возможность встретиться со стражниками, ведущими следствие, чтоб рассеять все возможные слухи о его участии в этом деле.

– Бесспорно... – Лудо Мадор старался быть любезным, но получалось это у него все хуже и хуже.

– И вот еще что... – Его Величество посмотрел на Криса. – Я прикажу вновь расследовать дело о смерти сына герцога Тен. Конечно, по этому делу уже есть решение суда, но я все же хотел бы удостовериться, что там нет судебной ошибки – иногда не помешает лишний раз убедиться в правильности и непредвзятости судебного решения. Кроме того, мне внушили определенные сомнения слова герцогини Тен. Разумеется, вполне может оказаться так, что они не имеют никакого отношения к той трагической истории, но, тем не менее, в некоторых вопросах надо отбросить все возможные сомнения.

– Как будет угодно Вашему Величеству. А что касается этой женщины... – бывший свекор с ненавистью посмотрел на меня. – Я выступаю с просьбой передать эту преступницу нашей семье – все одно приговор ей уже вынесен, так что мы приведем его в исполнение. В этот раз сбежать ей уже не удастся!

– Ну, господин ди Роминели, это вы несколько перехватили!.. – усмехнулся король. – Такой уважаемой семье, как вы, не стоит брать на себя звание палачей. Наказание осужденных – это их прерогатива. Все должно произойти в полном соответствии с законами нашей страны. К тому же я и в этом случае склоняюсь к новому расследованию этого дела, потому что если госпожа Оливия говорит правду, то в этой истории есть смягчающие обстоятельства.

– Да тут и речи не может быть ни о каком смягчении приговора!.. – едва ли не рявкнул Лудо Мадор. – Эта женщина неблагодарная лгунья, в чем наша семья уже не раз имела возможность убедиться! Надо сказать, что и все, что она говорит, это ложь, причем ее выдумки просто не имеют границ! У меня есть свидетель, который может все это подтвердить, и в правдивости этого человека можно не сомневаться!

– И где же этот свидетель?.. – поинтересовался король.

– Ждет за дверями.

– Тогда зовите его. Любопытно послушать...

Вот уж кого я не ожидала увидеть в роли свидетеля, так это маркиза Рейнье, отца Полана, моего бывшего жениха. Хотя, если вдуматься, то кого еще звать в свидетели, если не человека, который полностью находится в руках милой семейки ди Роминели? Последний раз я видела отца Полана совсем недавно, когда мы освобождали графа де Линей, которого держали в подвале столичного особняка маркиза Рейнье. За это недолгое время маркиз еще больше сгорбился, осунулся, и выглядит, мягко говоря, неважно. Даже не пройдя, а пошаркав по полу, маркиз подошел к моему бывшему свекру. Как я и предполагала, семейка ди Роминели крепко взяла в оборот папашу моего бывшего жениха, раз тот беспрекословно бежит по первому же их зову.

Надо сказать, что речь маркиза меня особо не удивила, хотя и радости не доставила. Папаша Полана, глядя то в пол, то куда-то в сторону, рассказывал о том, каким я была нечестным и непорядочным человеком с ужасной репутацией, и именно потому, узнав обо мне печальную правду, его сын был вынужден разорвать помолвку. Однако эта бесчестная особа (то есть я), узнав об этом, попыталась расправиться с членами семьи маркиза Рейнье, и намерения этой разгневанной девицы были настолько ясны, а поступки настолько угрожающи, что мужчины семейства Рейнье вынуждены были прятаться от ее ярости и гнева. Конечно, со стороны все это звучит странно, но иначе поступить было невозможно – увы, но все, кто хоть немного знал Оливию де ля Сеннар, ее просто-напросто опасались...