– До встречи на Небесах, а там разберемся... – и смотритель толкнул ладонью бывшего ловца. Тот по инерции сделал пару шагов назад, затем рухнул спиной на железное ограждение. Как и следовало ожидать, проржавевшие столбики и не менее трухлявая балка не выдержали подобной тяжести, часть из них обломилась, и наш преследователь полетел вниз, вместе с рассыпающимися кусками ограждения. Мы услышали только короткий крик, затем снизу донесся глухой удар, и все стихло.

– Готов... – смотритель маяка посмотрел вниз, потом отошел от края балкона. Глянув на наши растерянные лица, мужчина заговорил:

– Туда этой собаке и дорога, а у меня с такими, как он, свои счеты. Хоть одного из этой братии завалил – враз на душе легче стало! Удивлены? Да тут история из тех, что проще некуда. Много лет назад один из моих братьев влип в большие неприятности, и его объявили в розыск, отправили на его поиски ловца. Так получилось, что брат, которого искали, скрывался у нас, в родной семье, но внезапно умер – уж не знаю, по какой причине это произошло, но старуха-лекарка сказала, что у него было больное сердце. Ну, в жизни случается разное, но когда ловец пришел к нам в дом, и узнал о произошедшем, то не захотел отказываться от награды за поимку преступника – по правилам, если преследуемый еще до поимки помер своей смертью, то ловцу не заплатят ничего. Дело кончилось тем, что ловец арестовал меня, и отправил в тюрьму под именем моего брата – все же внешне мы были очень похожи, а мои слова о собственной невиновности никто и слушать не стал: мол, некоторые еще и то придумывают, лишь бы каторги избежать!.. А ведь я до того жениться собирался, у меня уже и невеста была, и планы на будущее мы с ней строили... В общем, пробыл я на рудниках двадцать лет – уголь в земле ковырял, а после того, как освободился – сюда приехал, на маяк смотрителем повезло устроиться, потому как другого дома у меня уже нет. Здесь меня мало кто видит, да и сам я предпочитаю находиться в одиночестве – не люблю людей...

Теперь мне понятно, в чем дело. Наверняка с того самого момента, как этот человек услышал о том, что на пороге его дома стоит ловец, он уже решил не отпускать его живым. А еще не могу не признать: то, что сейчас произошло – для нас с Крисом это самый лучший выход из положения... Святые Небеса, как же в этой жизни все перемешалось!

– А что теперь с вами будет?.. – растерянно спросила я. – Вас же обвинят в его смерти...

– С чего бы это?.. – а вот теперь мужчина чуть улыбнулся, и это была спокойная улыбка уверенного в себе человека. – Меня тут не было, так же, как и вас. Я спал дома, он пришел ко мне, ударил, забрал ключ и фонарь, велел не высовываться из моей сторожки, а сам направился сюда, причем был один. Чего он искал – не знаю, мне этот человек ничего не сказал. Между прочим, я его предупреждал, что здесь опасно, но он меня не послушался, и вот чем все кончилось. Нечего шляться там, где не велено...

– Почему вы нам помогаете?

– Разве не ясно? Вы ж мои товарищи по несчастью – я каторжан враз от иных людей отличаю, а вы еще к тому же и беглые. У меня, правда, оттуда убежать не получилось... Что касаемо этого ловца, то он, зараза, умелый был и хитрый – конечно, к нему можно было бы подобраться и раньше, но тогда, боюсь, девке он точно успел бы по горлу ножичком махнуть.

– Но могут отыскаться свидетели произошедшего...

– Насмешила... – кажется, мужчину, и верно, позабавил мой вопрос. – Подумай сама: какие еще свидетели могут быть в этих местах? Здесь стражникам никто помогать не станет, и уж тем более ни один из тамошних обитателей не желает выступать очевидцем каких-то там событий – еще самого потом обвинят невесть в чем! Проще говоря – тут никто ничего не видит и не слышит. Ну, свалился мужик сверху – бывает, сам виноват, маяк старый, все проржавело и разваливается чуть ли не на глазах... Ножевых ранений на его теле нет, а что касается железки в груди – так он же сам, прислонившись к перилам, часть балкона обвалил, вот и нарвался на один из тех прутьев... Все, спускаемся, нечего тут сидеть – не привели Боги, стражники и в самом деле сюда подойдут, хотя обычно их не докличешься.

Перед тем, как спуститься, я оторвала от нижней юбки клочок ткани и приложила к ране на шее – надо было остановить кровь. Пускай рана и небольшая, но крови с нее натекло более чем достаточно – хорошо еще, что платье темное, но все одно трудно не заметить большое пятно на одежде. Ничего: главное сейчас – уйти отсюда, а потом что-нибудь придумаем.

Спуск вниз прошел без особых сложностей, правда, внизу я заметила с десяток крыс. Надо же, они тут даже днем появляются! Трудно даже представить, сколько их здесь может быть по ночам! Крис с неприязнью и опаской покосился на них, а я шла спокойно, хотя и понимала, что запах свежей крови может привлечь крыс.

Когда смотритель маяка запирал дверь, Крис поинтересовался:

– Как вы тут живете и такого количества крыс не боитесь? Меня, если честно, оторопь берет! Если днем их здесь так много, то по ночам этих грызунов должно кишмя кишеть!

– Вроде того... – кивнул мужчина. – Только я к крысам еще на каторге привык – они у нас по забоям шастали. Хоть верьте, хоть нет, но нравятся мне эти создания! Между прочим, это очень умные существа, и меня не трогают – они знают, кого можно опасаться, а кого нет. Здесь, на маяке, я их подкармливаю – вечером еду приношу, когда иду фонарь зажигать, и утром тоже поесть несу, когда отправляюсь фонарь гасить. Сюда столько крыс со всей округи сбегается, что неподготовленному человеку этой картины лучше не видеть! Я некоторых из них уже узнаю, да и поговорить с ними иногда можно... Потому и собаку не завожу – не уживется она с крысами.

Мне невольно вспомнилось, как и я, сидя в одиночной камере, тоже постепенно перестала бояться крыс, и даже более того – ждала их появлении: что ни говори, а это все же живые существа, с которыми вполне можно общаться. А этот человек... Видимо, ему в жизни пришлось несладко, раз он предпочитает крыс обществу людей. Вряд ли у него большой заработок, который он, скорей всего, едва ли не целиком тратит его на прокорм этих серых существ. Более подчиняясь порыву, чем чувству, достала из кармана кошелек, набитый золотыми монетами.

– Вот, возьмите...

– Что это?.. – мужчина чуть неприязненно посмотрел на меня.

– Золото...

– Я за кровь денег не беру!.. – жестко отрезал смотритель.

– Это не вам, а на прокорм тем серым плутовкам... – я кивнула в сторону башни. – Сама, когда сидела в одиночной камере, только с ними и общалась. Вначале боялась их едва ли не до смерти, а потом привыкла. До сих пор вспоминаю нескольких тамошних умниц...

– Ну, коли так, то ничего не имею против... – мужчина забрал у меня кошелек. – Все, уходите, а не то, не приведи того Небеса, еще стража сюда нагрянет... Да, и вот еще что – идите отсюда той же дорогой, что и пришли в эти места, не стоит светиться на берегу...

– Спасибо за все!

– Всегда рад помочь хорошим людям...

... Вновь на оживленных городских улицах мы объявились лишь вечером. До этого нам пришлось долго плутать по улицам – Крис опять сбился с дороги. Однако в этом было и хорошее – мы нашли лавку старьевщика, где я купила себе довольно-таки потрепанное платье, в которое сразу же переоделась – уж лучше ходить в этом бедном одеянии, чем в новом платье, у которого ткань на плече пропитана подсыхающей кровью. Сейчас у нас было только одно желание – отдохнуть, только вот вопрос – куда идти? Конечно, не стоило и думать о том, чтоб пойти в «Серебряную лилию», и уж тем более у нас не было желания отправиться к приятелям Летуна, но мы опасались и идти по тому адресу, который Крису в своем письме указал дядюшка. Нет, у нас не было ни малейших сомнений в честности этого человека, но сейчас мы просто боялись все и всех. Куда бы пойти переночевать? Самое плохое в том, что мы так устали, что не хотелось даже шевелиться.

– Слушай!.. – Крис хлопнул себя по лбу. – У меня идея! Пошли в тот театр, где репетируют наши друзья – актеры! Вряд ли нас там хоть кто-то станет искать!