— Вот, значит, как ты заговорил, дружок. А что будет, если весь мир узнает, что владелец миллиардной империи увлекается садомазохизмом? — он щурится, смотря в мои глаза.

— У тебя нет доказательств.

— У меня есть чёрная папочка со всей документацией, милый мой, — он сверкает злыми глазами, — Там и список девушек, и их досье и твои контракты с требованиями, и фотографии… Всё там.

— Олсен, — подзываю своего охранника, сидящего в машине. Он достаёт из бизнес-портфеля папку и даёт мне, я демонстрирую её огорошенному доминанту. — Ты об этой папке?

— Да… да как ты посмел?! — чуть ли не с пеной изо рта начинает он рычать, — Я уничтожу тебя, Грей! Уничтожу тебя! — он кидается на меня с кулаками.

Однако Олсен принимает удар на себя, и они сходятся в неравной схватке. Я поджигаю злосчастную папку, а мой телохранитель мощным глухим ударом вырубает «старичка». Я пристально смотрю на него, обхожу тело, говоря: «убрать и отправить в санаторий», двигаюсь к зданию клуба. Горящая папка сияет, как факел в рассветном тумане. Дохожу до той линии, где блестит бензин, разлитый другими моими помощниками. Кидаю на него горящую папку и иду прочь, без всякого страха и удивления оттого, что пожар начинает своё бушующее, стремительное движение чуть ли не к самому небу. Машина с моими зачинщиками поджога и бессознательным Чейфом двигает по направлению к аэропорту. Я же сажусь в машину Олсена и мы едем прочь с места происшествия, к высотке Б-12, которая стала мне ненавистна после побега Лили Дэрлисон.

Марсель написал мне вечером смс, гласящую о том, что Лили вернулась в дом родителей и постепенно остывает от «полученной информации». Я ничего не ответил. Тогда он написал: «Не веди себя, как придурок. Приезжай на ужин, выписали отца. Слава Богу, Микеле этот не явился, хоть они с Софи, вроде, помирились. Посидим в спокойной обстановке». Я опять проигнорировал. И не потому, что хотел, а потому что дела у меня были важнее. Спасти эту Мими, свершить возмездие Доминику по всем грехам его. Так же на мне висел Хейн, от которого с трудом оторвали Кларка. Весь избитый и харкающий кровью он предстал пред моим допросом, а сейчас дело было собрано и отправлено в следственный комитет. Я хотел, чтоб ему дали срок как можно более крепкий за мошеннические махинации. Его под моим чётким наблюдением заключили в изолятор, дата суда была назначена на начальные числа июня, чтобы подготовить документы и соблюсти все нужные формальности. Хейн хоть и не оказался максимально проворным, но крепким орешком держался до последнего. Батлера он не выдал ничем — преданный сучий хрен. В те секунды, когда он в наглую таращился мне в глаза, мне хотелось пришибить его чем-то тяжёлым, ломающим череп. Он не отвечал ни на один вопрос, только лишь когда конвой его тащил прочь из кабинета, он выплюнул сквозь зубы: «Твоему холдингу крышка, Грей». «Ох, крышка тебе, Хейн — в этом я уверен. А вот насчёт моего холдинга — я глубоко сомневаюсь», — мысленно парировал я, представляя, как крошу этого чёрта в порошок.

В квартире мне всё напоминало о Лили. Простыни в моей спальне пахли её нежным лавандовым телом, которое она преподнесла мне, как подарок. Господи, я не мог этому сопротивляться. А было нужно, чёрт, очень нужно! После нашей ночи мой член просыпался раньше меня по утрам. Сон стал настоящим проклятьем, в котором Лили постоянно скидывает с себя плащи, куртки, шубы, где я налетаю на это сладкое-сладкое тело и делаю то, что никто и никогда с ней не делал. Почему я не рассказал ей всё сразу?! Я думал, что избавлю себя от этого, от лишних вопросов, а потом, быть может, со временем отвыкну от… Это когда я стал так думать? Я схватился за голову и плотно сжал виски. Ох, а наша ночь, когда она приехала в квартиру со своим чемоданом… Господи, почему она настолько возбуждает? Этот открытый взгляд, эти хрупкие бледные руки и податливое тело. Как же быстро она становится мокрой. Мурчит от каждого прикосновения, поцелуя, как котёнок. Я столько чёртовых раз представлял её в игровой! Где я не наказываю, а только поощряю её и делаю ей хорошо. Но она не согласиться. Никогда не согласиться. Ей жаль того, чего «не может быть». О чём она? О прогулках под луной, под парусом с заключительным фееричным сексом? А свечах и ботанических бабочках по квартире?! Да может быть это! Может! Не может быть того, чего я хочу. Я боюсь причинить ей боль. Но больше всего прочего, я боюсь вполне возможной ломки, которая толкнёт меня рано или поздно на глупости. Мне уже не хватает того клуба, что я спалил. Я не могу выбирать между Лили и БДСМ — это то, что в моей жизни… необходимо. Как только к этому добавилась эта Дэрлисон? Ох, Лили…

Я достал мобильник из кармана, чтобы проверить, не было ли ещё каких-нибудь звонков. Мои глаза округлились, когда я увидел очередное непрочитанное сообщение от Марселя:

«Дори, ты дебил, потому что не пришёл. Лили очень расстроилась. Надеюсь, ты позвонишь ей завтра в понедельник? Вы же, вроде как, обговаривали встречу. Хватит быть идиотом». Уже не завтра, а сегодня. На часах пять утра, а я даже не ложился в постель. Я открыл поле ввода смс и напечатал: «Лили, если ты не против, мы увидимся с тобой сегодня в 6:20 вечера на набережной у Пьюджета. Я буду ждать тебя у рва, на камнях». Отослав это сообщение, я шумно выдохнул, ощутив, будто что-то тяжёлое упало с души. Буквально сразу, — что очень поразило меня, — она ответила: «Я приду, мистер Грей». Я широко улыбнулся. Внезапно нахмурившись, я смотрел в экран, думая: почему она не спит? Я хотел задать ей этот вопрос, но вспомнил о враче, которого она должна сегодня посетить, так что это спасло меня.

«Сегодня в 2 у тебя приём у Ламберта. Помнишь?».

«И где он будет меня принимать?..» — последовал вопрос.

«Можешь приехать ко мне в „Hilton“. Или, если нужно, пришлю его в дом родителей».

«А что насчёт „Sun-Side“? Думаю, так будет лучше. ;)»

«Хорошо. Как скажешь», — шумно выдыхаю, отсылая.

«Спасибо. Почему не спишь?», — мои глаза расширились от удивления, смешанного со странным трепетом.

«Я недавно приехал в квартиру».

«Доминика с тобой?»

«Уже давно нет. Я помог ей уехать подальше от её отца».

«Хорошо.

Если тебе вдруг интересно: я не сплю, потому что уже проснулась. Мы с Марселем договорились репетировать без продыху. Он обещал рассказать, какой придумал финал для танца. Мне кажется, будет лучше, если ты придёшь и сам всё посмотришь. Но сейчас ты, наверное, устал».

«Да. Мне придётся пропустить репетицию».

«Хорошо. Тогда в следующий раз. До встречи».

Я убираю мобильник, укладываясь на кровати, и смотрю в потолок. Марсель, правда, не дремлет. Я бы даже сказал: бодрствует 24/7. Стоит оставить её на день, и они снова, чтоб их, лучшие друзья. Я стиснул зубы от злости. Пытаясь не взорваться, мысленно молясь об успокоении, уговаривал себя уснуть, но тщетно. Любые мои попытки не думать об этой парочке заканчивались фиаско. Я зажмурился, пытаясь решить, что могу сказать Лили при встрече. Она не хочет боли, — это очевидно. Убегает. Оставляет записку, не дающую ни цента надежде. А потом отвечает на моё сообщение в считанные секунды. Боже, как всё запутано. Я не хочу потерять её, она тоже не горит желанием порвать со мной все связи — я чувствую. Но к какому выводу мы сможем прийти вдвоём, если я не смогу отказаться от своих предпочтений, а она не сможет пойти на это?.. Нам просто нужно поговорить. Мне нужно будет посмотреть в её глаза и найти ответ на этот вопрос. Вот и всё. И больше ни о чём на свете думать не надо. Совершенно.

***

В шесть я уже спускался по набережной к каменистому пляжу залива. Выспаться у меня получилось плохо — сотни звонков с работы, разговор с мамой, которая негодовала по поводу моего отсутствия на ужине, на что я поведал ей о проблемах на работе в самых наиболее светлых красках, — она поняла, как понимала только она. Погода стояла сырая, но довольно приятная. Солнце не выглядывало из-за вуали серо-голубых облаков, но тепло — уже по-июньски нежное и лёгкое наполняло город. Сев на голыши у рва, я смотрел, как плещут волны, как постепенно, загорающийся сотнями бликами разных лампочек, восстаёт в сумеречном тумане город. Я ждал её. Двадцать обязательных минут. Тридцать положенных джентльмену. Десять оттого, что надеялся. И ещё час, потому что…, а чёрт знает, почему. Она не пришла. На мобильник ни сообщения, ни звонка. Может быть, что-то случилось? Хмурясь, я набрал её номер — нет ответа. Второй раз — то же самое. Я позвонил Марселю.