— А как ты хотел, полгорода же нет, — пробурчал Виньес. Он отчаянно шмыгал, но не вытирал нос — боялся опозорить гвардейскую честь на глазах у такого количества кинамцев. — Удивительно, что и вторые полгорода еще не уехали. Весь цвет сбежал, а оставшиеся боятся во двор выйти. Посмотри внимательнее — сколько за закрытыми ставнями людей на нас любуется.

— Кого они боятся? — Сех распахнул карие глаза. — Тут же почти никого не осталось!

Сони хмыкнул. Потрясающую наивность, которая текла в крови у всех сехенов, из мальчишки было не вытравить никакой гадостью. Казалось бы, столько ужасов пережил еще в детстве, работая слугой, а потом в гвардии. Даже за время пути до Квенидира Сех умудрился встрять в несколько драк с простыми солдатами из-за того, как они себя вели. Простодушие этого парня было неисчерпаемым.

— А вон, глянь туда, — Сони дернул его за кожух, разворачивая к переулку. В этом месте горожан стояло немного, и было хорошо видно всех, кто находился в узком проходе между зданиями.

Собратьев по бывшей профессии Сони всегда узнавал сразу. Их внешность была разной, но взгляд всегда оставался одинаковым — прямым, смелым и четким, а движения — быстрыми и уверенными. Сейчас воры, тихо переговариваясь между собой, присматривались к покинутому дому, думая, что за спинами зевак их никто не видит. Сони в глубине души им позавидовал. В особняках наверняка осталось столько ценных безделушек…

— Кого ты мне показываешь? — глупо спросил Сех.

— Кого, кого… Воров. Грабителей. Таких людей, которые врываются в дома и забирают все, что можно продать, и на жизнь законных обитателей этих домов им частенько наплевать. Представляю, сколько здесь нашего брата — за лордскими владениями-то небось никто не следит. Наверное, разбойники со всей округи собрались поживиться.

Один из шагающих впереди благороднорожденных обернулся и ожег Сони и Сеха взглядом. Ему не понравилось, что они разговаривают, хотя от «свиты» Ламана галдеж исходил не меньший.

— Треп прекратите, — оборвал подчиненных Кален. — Может, в городе и половина жителей, но они на вас смотрят.

Сони натянул фальшивую улыбку и помахал толпе — если это можно было назвать толпой. Из всех измученных, перепуганных лиц осветились только несколько, и в ответ ему раздались жиденькие возгласы.

— Да тут на головах надо ходить, чтобы на тебя внимание обратили. Толку больше будет — народ хоть порадуется зрелищу, — с досадой пробормотал он.

Но затих. Впрочем, молчание длилось недолго. Первым, как ни удивительно, не выдержал Виньес.

— Слушайте, — негромко, с тревогой заговорил он. — Мы по главной улице идем, а я до сих пор не увидел ни одного стражника, кроме тех, что у ворот. Местный градоначальник совсем идиот?

— Нет, если только с ним ничего не случилось, — ответил Кален.

Как будто не он только что отдал приказ заткнуться.

— Ты откуда знаешь? — спросил Сони обиженным тоном. — Ты что, был здесь?

Им с Виньесом можно языками чесать, а младшим членам отряда — нет…

— Жил. С градоначальником я знаком лично благодаря службе в магической страже. Он умный, ответственный человек и не позволил бы ворам грабить дома прямо на главной улице.

Забыв об обиде, Сони вскинул на него удивленный взгляд. Значит, это родной город Калена. Мало того что он ни словом об этом ни обмолвился, так еще и спокойно сообщает об этом — и ни трепета, который бывает при возвращении домой после долгого отсутствия, ни высматривания полузабытых примет, ничего. Вспомнив о своей собственной реакции при возвращении в Могаред, Сони покачал головой. Видимо, для Калена это место тоже давно перестало быть домом.

— Почему ты не сказал? — разочарованно спросил его Сех, явно думая о том, что вместо долгих лекций Виньеса, которые ему уже поднадоели, можно было послушать истории о Квенидире от Калена. — Наверняка ты мог бы рассказать кучу полезного!

— Я здесь двадцать лет не был и с трудом помню, как найти дом, где я родился. Если бы я помнил что-то полезное, то обязательно бы вам сообщил, — отрезал он.

Его тон подразумевал, что обсуждать эту тему не стоит. Сони, прищурившись, изучил Калена. Интересно, из-за чего ему так не хочется вспоминать о родине? Может, он тут какое-то преступление совершил? Но тогда его вряд ли бы взяли в гвардию — там тщательно проверяли все сведения о новичках.

Сбоку, из толпы, донесся подозрительный шум, непохожий на звуки радостной встречи. Кто-то среди горожан усиленно толкался, но кто именно, было не видно. Сони напрягся — и правильно сделал, потому что через несколько мгновений в идущих впереди офицеров полетели гнилые овощи и очистки. Мужчина, который недавно зло оборачивался на Сони с Сехом, с руганью стряхнул с себя свекольную кожуру. Ламан, хотя ему повезло остаться чистым, скрежетал зубами. Он уже поднял руку, чтобы отдать приказ найти наглецов, но в последний момент замер. Как квенидирцы воспримут то, что отряд, посланный защищать, первым делом станет их наказывать?

— Убирайтесь! — крикнули со стороны, противоположной той, откуда летели овощи. — Нам не нужна помощь проклятых королей!

— Короли виноваты в том, что када-ра истязают нашу землю! — вторил ему другой голос. — Проваливайте! Нас защищают Небеса!

Ламана это окончательно вывело из себя.

— Кален! — зарычал он. — Поймать их!

Стоило ему договорить, как Виньес и Кален отделились от колонны, бросившись туда, откуда слышались голоса. Над магами взвились золотые щупальца, готовые схватить нарушителей спокойствия, но те уже затерялись среди зрителей и скрылись в подворотнях.

Сех грустно посмотрел на лежавшее под ногами яблоко — красное, сморщенное от долгого хранения и подгнившее с одной стороны. Кто-то из шедших впереди офицеров наступил на него, и фрукт мягкой стороной размазался по мостовой.

— А ведь его еще можно было обрезать и съесть, — с жалостью от того, что пропадает еда, произнес сехен.

Сони кивнул. Внутри у него все кипело от негодования.

Пришли, называется, помочь проклятым северянам…

Ламан бушевал. Немногочисленные замковые слуги, чей уехавший хозяин, по словам местных жителей, был тихим и замкнутым человеком, подпрыгивали от его рыка, который доносился из-за дубовых дверей главного зала. Дрожь пробирала и Сони, который стоял в голом каменном коридоре (ковры и все украшения вывезли) и ждал своей очереди попасть на разнос к генералу. Перед ним было еще просителей пять и столько же позади. Первый из них, управляющий замка Саннал, мужчина среднего возраста с мясистым лицом, сложил руки у пояса и со скорбно-смиренным видом смотрел в пол. Знал, что ему тоже достанется, вне зависимости от того, с чем он обратится к временному господину. Кален, который в качестве телохранителя повсюду сопровождал Ламана, устало опирался на стену и изредка вытирал нездоровую испарину со лба. Не прекращающиеся с самого утра вопли вымотали даже его.

Главной причиной отвратительного настроения Ламана был Нендамьел, заместитель градоначальника Квенидира. Кален угадал — человека, который занимал пост городского управителя уже почти тридцать лет, в последние годы одолели старческие болезни. Он не мог справляться с обязанностями, и ему подобрали замену, чьего-то там присланного из столицы родственника — мужчину чуть старше Сони, с тонкими усиками, больше заботящегося о своей внешности, чем о чем-то еще. Нендамьел достаточно долго пользовался привилегиями, которые ему давала высокая должность, предавался безделью и, видимо, полагал, что так будет всегда. Но когда «громыхнуло», а немощного руководителя, который еще мог что-то исправить, обеспокоенные дети и внуки увезли подальше, разгрести целые канавы проблем он оказался не в состоянии. Нендамьел был слишком туп даже для того, чтобы сбежать из Квенидира, как только запахло жареным. Он искренне верил, что ему все удастся сделать — нужно только чуть-чуть побольше времени. Он уже несколько лет сидит в ратуше, разве теперь с парочкой вопросиков не разберется?