– Это было бы нелогично, – помотал головой Брок. – Я бы еще не стал спорить, если бы единственный корабль оказался у Сушика с Марфой. Все-таки, знаешь ли, в их измерении он сотворен.

– Но уж растроение корабля тем более нелогично!

– Как знать! – прищурился сыщик. – Я ведь выдвигал уже как-то теорийку, что тамошнее волшебство – это такая программа. Скажем так – искусственный интеллект, или попросту робот. Виртуальный, так сказать, или какой еще – неважно. Главное, что никаких чудес – дело техники. Ну, и науки там, то, се… А в роботехнике, как тебе известно, существует три основных закона, один из которых гласит…

– Робот не должен вредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред?

– Именно.

– Ха!.. А сосулькой по темечку дяде Олегу – это не вред?

– Дядя Олег сам виноват, – буркнул сыщик, понимая, что его «теорийка» трещит по швам.

– Да ладно, не переживай ты так, – заметив, как поник отец, сказала Сашенька. Тем более, сама-то она как раз приободрилась, за что была очень ему благодарна. – Робот, не робот; программа, не программа – какая разница? В одном ты прав – уж если бы корабль остался в единственном экземпляре, он бы оказался у Марфы. Так что полетели-ка домой! Вдруг он меня уже ждет.

– Кто?..

– Мирон, конечно. Не Сушик же.

– Как он тебя может ждать… у нас?

– А как он к нам попал впервые?

– Ну-у!.. Тогда портал, как говорится, был открыт.

– А откуда ты знаешь, что сейчас он закрыт?

– Я, собственно, и не знаю…

– Вот и полетели скорей, проверим. – Сашенька положила руки на пульт.

– Погоди… – замялся Брок.

– Ну, что там у тебя? Еще одна теорийка?

– Да нет… Видишь ли, Александра… – Сыщик никак не мог набраться смелости, но потом все же выпалил: – Такой случай, может быть, раз в жизни выпадает! А мы – домой сразу… Давай хоть слетаем куда по-быстренькому.

– И куда например? – прищурилась Саша.

– Ну, давай хотя бы на Марс махнем!

– Зачем?

– Просто… Твой Мирон любит Марс, – решил схитрить сыщик. Но хитрость не прошла.

– Мирон меня любит, а не Марс. Любит и ждет! На морозе, между прочим. Забыл, что у нас зима?

– Э-эх! – раздосадованно взмахнул рукой Брок. – Дай я тогда хоть в невесомости покувыркаюсь. – И, не дожидаясь очередных возражений дочери, быстро расстегнул ремни.

Тело сыщика медленно выплыло из кресла. Брок замолотил по-собачьи руками-ногами и, покачиваясь, поплыл к переборке.

– А-а-ааа!!! Я лечу!!! – загорланил он. – Я – супермен! Я – Бэтман!..

– Ты Карлсон, – фыркнула Сашенька. – Только поджарый и длинный.

– И пропеллера у меня нет! – радостно выкрикнул Брок уже из-под потолка. – Зато у меня есть Малыш. Это ты.

– Спасибо, что не фрекен Бок. И давай, спускайся уже. А то всех инопланетян распугаешь.

– Инопланетян не бывает, – недовольно ответил Брок. Неуклюже подлетел к ложементу, улегся в него и пристегнулся ремнями. – Ты мне все настроение испортила своим ерничаньем! Мне так хорошо было…

– Хорошо тебе должно быть дома, с женой, а не под потолком черт-те где.

– А ты меня не учи! – закипел вдруг сыщик. – Яблоко еще, а уже недалеко от яблони падаешь!..

– Как рыба об лед, – фыркнула Саша.

– Вот именно. Рули давай!

Глава 32. Возвращение, которому рады не все

Удивительно, но у Сашеньки все получилось. Правда, – стоит отдать должное Марфе, – управление кораблем было задумано и построено так, что с ним бы справился и ребенок. Но и Сашенька определенно заслуживала похвалы – она умудрилась посадить «Иру» прямо во дворе дома номер восемь по Нагорному переулку.

Впрочем, не совсем посадить… Еще на трех- четырехкилометровой высоте Брок обратил внимание, что стенки корабля будто бы стали просвечивать. Сыщик списал это на нервное напряжение и не стал заморачиваться. Но вскоре и Сашенька заметила, что с кораблем творится неладное. Он будто бы таял, словно кусок сахара в стакане кипятка. Только в данном случае кипятком была земная атмосфера, а сахаром – их космический корабль. Хоть полет и продолжался нормально, но Саша стала нервничать. Сначала стали полностью прозрачными стены, затем исчезла верхняя часть «Иры», а когда до земли осталось метров сто, корабль словно и вовсе исчез. Правда, космонавты продолжали ощущать под собой кресла, но и они не казались уже достаточно надежными и прочными, напоминая скорее некую желеобразную массу. Это желе и сыграло роль демпфера при посадке – она прошла исключительно мягко. Единственное неудобство заключалось в том, что Брок и Сашенька как лежали спинами вниз, так и опустились в снег мягкими местами. Так что мягкость посадки оказалась продублированной, а если считать еще и сугроб, куда они упали, то и вовсе имела три степени надежности.

Брок первым выбрался из сугроба, помог дочери советом, а потом глубокомысленно изрек:

– И все-таки, что ни говори, а законы роботехники действуют. Представь, что было бы, приземлись мы на корабле? Да зеваки передавили бы друг друга! А то и паника началась бы. Кому-то с сердцем бы плохо стало, кто-то рассудок бы потерял, кто-то бы у кого-то кошелек в суматохе свистнул, то, се… А так сели себе тихо-мирно, будто из Житомира приехали.

– Почему из Житомира? – отряхиваясь от снега, спросила Сашенька.

– Ну, хорошо, из Ростова. На Дону.

– Почему не из обычного?

– «Почему» да «почему»! – вспылил Брок. – По кочану. Ненужные ты какие-то вопросы задаешь, дочка. Пустые. Если не сказать большего…

Саша отчего-то не обиделась. Она подняла из сугроба шубку, сумку с ноутбуком и фотоаппарат, которые тоже приземлились весьма мягко, дала подержать отцу технику и стала одеваться.

– О! – глядя на чехол цифровика, огорченно воскликнул сыщик. – Ты же в корабле ни одного снимка не сделала! Кто же нам поверит теперь, что мы в космосе были?

– А когда мне было этим заниматься? Я кораблем управляла. Вот сам бы управлял, тогда бы я и пощелкала.

– Ты больше рыдала, чем управляла, – проворчал Брок.

– Вот сам бы и рыдал… – начала Сашенька, но сама же себя оборвала: – Ладно, папа, некогда крайних искать, да и незачем. Что было, то прошло. А чего не было – тем более. Пойдем-ка лучше переход смотреть.

– А чего его смотреть… – заворчал сыщик, которому больше всего на свете хотелось сейчас домой, к Иришечке. Все эти приключения, так и норовящие пошатнуть его незыблемое кредо, Броку порядком надоели. И, откровенно говоря, он побаивался сейчас, что проход в иной мир окажется открытым, и все закрутится по-новой. Жаль было, конечно, Сашеньку – нескладно у нее с любовью получилось, но с другой стороны… А может и к лучшему?..

От раздумий к действительности вернул Брока дрожащий голосок дочери:

– Нет там никакого перехода!..

– А ты откуда знаешь? – удивился сыщик.

– Ну вот же – ты здесь стоишь. Ведь это ты? Не дядя Олег?

– Это я. Вроде бы…

– Вроде бы? – В голосе дочери послышались нотки надежды. Но они быстро исчезли. – Да нет, это ты… Вот же, у тебя мой ноут и фотик.

– Александра, – поморгал Брок. – Я, откровенно говоря, удивлен. Ты стала делать странные логические умозаключения.

– Почему странные? – грустно сказала Сашенька. – Если ты держишь ноутбук, то это точно ты. У дяди Олега его бы не было. Моего, во всяком случае.

– Нет, с этим выводом все как раз в порядке. Мне неясно другое: почему, если я тут стою, перехода нет? Я стою не потому, что его, так сказать, нет, а потому, видишь ли, что я еще никуда не ходил.

– Зато я ходила, – шмыгнула носом Саша.

– Куда?

– На чердак.

– Когда?!

– Только что.

– Так-так-так-тааак… – забормотал сыщик. – Что-то ты быстро это как-то все…

– Это не я быстро, это ты медленно, папочка, – фыркнула Саша и сразу поникла. – Что же нам делать-то теперь, а, папа?..

– Как что? Домой идти. – Брок посмотрел на часы. – Ужинать. Мама-то заждалась поди.