Впрочем, первоначальный маршрут – до дома номер восемь по Нагорному переулку – Саше с Мироном был вполне знаком. Да и Брок в прошлый раз не добежал до него совсем немножко. И этот отрезок пути троица проделала в полном молчании. Отчего-то не хотелось говорить. Каждый думал о своем. Сыщик, например, все о том же: считать или не считать чудом существование параллельного мира; оставлять ли в том мире Сашеньку, если она заупрямится и возвращаться откажется; успеет или не успеет он написать сказку на конкурс… Тут еще Брок вспомнил о рукописи, что дал ему вчера мальчик Костя. Она, кстати, так и лежала во внутреннем кармане пиджака. Сыщик машинально вынул листы и зачем-то переложил их в пальто.

Вот ведь незадача! Костик ведь тоже хотел поучаствовать в конкурсе, а теперь, получается, что он парня подвел… Ну, то есть, пока еще не подвел, но подведет ведь, если не прочитает, не поправит, не отдаст Косте рассказ вовремя… А на все про все – лишь два дня осталось, не считая сегодняшнего. Так что свой рассказ теперь уже точно не написать!..

Брок очень расстроился. И даже не сразу понял, что они уже пришли. Очухался лишь, когда уткнулся в спину остановившегося Мирона.

– Что? – многозначительно пошевелил бровями сыщик.

– Вот, – лаконично ответил Мирон, махнув на обшарпанную дверь подъезда в старом двухэтажном доме.

– Вперед, – отреагировал Брок, полностью собравшись и взвалив на себя командирские функции. Распахнул дверь и шагнул в сумрачный подъезд. Сашенька и Мирон вошли следом.

На втором этаже сыщик огляделся.

– Какая, ты говоришь, у тебя квартира? Шестнадцатая? Что-то я не вижу здесь никакой шестнадцатой. Тринадцатая есть, четырнадцатая и пятнадцатая – тоже, а шестнадцатой, прошу меня извинить, нет как нет. Ты ничего не напутал, мой юный друг?

Мирон не успел ответить, за него это сделала Саша, которая как раз фотографировала одну из дверей, самую неприглядную:

– Папа, а если квартира следующая за пятнадцатой, она какой номер имеет, как ты думаешь?

– Если на ней этого номера нет – то никакой.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– То есть, вот эта квартира, – спрятав в чехол цифровик, показала девушка на знакомую ей до боли дверь с клочьями грязного дерматина, – по твоему мнению не шестнадцатая?

– Вероятность того, что она именно шестнадцатая, конечно же имеется. – Брок отошел подальше от неприятно выглядевшей и пахнувшей двери. – Но не факт, далеко не факт! Вот, скажем, ты в курсе, что на судах в некоторых странах не делают тринадцатых кают? Двенадцатая, а потом – бац! – сразу четырнадцатая. Или там двенадцать «а» какая-нибудь. Так и тут. Кто может ручаться?

– В любом случае это не моя квартира, – скривился Мирон, прижимая ладонь к носу.

– Конечно не твоя, – сказала Сашенька. – Это ведь пока не твой мир. А ты, папочка, – обернулась она к отцу, – лучше бы дверь на чердак проверил, чем демагогию разводить.

– А чего ее проверять, – заглянул Брок наверх крайнего пролета. – На ней замок висит. Амбарный. Я, конечно, могу его открыть, но повозиться придется. Отмычки-то у меня на работе остались. Кстати, а почему на ней замок? Ведь ты говорил, что замка не было, – сурово посмотрел он на Мирона.

– Не было, – развел руками юноша. – Повесили снова, значит.

– Эй! – позвала вдруг Сашенька. Мирон и сыщик синхронно повернули к ней головы. А девушка легонько постучала кулаком по своей: – Ку-ку, ребята. Мы куда зашли?

– В мой подъезд, – подумав, ответил Мирон.

– В его подъезд, – эхом откликнулся Брок. – Во всяком случае, такая вероятность имеется.

– Эх вы!.. – покачала головой Саша. – А еще сыщики…

– Но-но-но! – погрозил отец дочери пальцем. – Ты тут не очень-то… Тоже не Шерлок Холмс, между прочим. И даже не доктор Уотсон. А вот насчет «его – не его», так это и так ясно, что подъезд не совсем как бы его. Потому что он здесь, – ткнул сыщик под ноги, – а не там, – поднял он палец. – Но мы-то называем его так потому, что это, как бы понятней для тебя выразиться, именно тот подъезд, который там – как бы тот. Понятно тебе?

– Трудно не понять, когда столь доходчиво объясняют, – съязвила Сашенька. – Только нам-то, мудрые вы мои, как раз не этот подъезд нужен. Ни там, – передразнила она отца, подняв пальчик, – ни тут, – указала им на пол.

– А какой же, интересно узнать? – снисходительно усмехнулся Брок. – Может быть, наш? Так зачем мы тогда, собственно, от него ушли? Перлись, понимаете ли, по морозу. Я бы лучше сказку писал.

Саша закатила глазки и фыркнула. А Мирон подергал вдруг сыщика за рукав:

– Олег Константинович, все верно. Саша права. Ведь для обратного перемещения бывший выход является входом.

– Красиво сказал, – одобрительно закивал Брок и даже причмокнул. – Надо бы запомнить и в рассказец ввернуть.

– А смысл ты понял? – вздохнула Сашенька.

– Нет, ну я не знаю, – хлопнул себя по бедрам сыщик. – Совсем ты папу за идиота держишь, доченька! Выход, он, разумеется, также и вход. Образно выражаясь. Типичный, знаешь ли, случай. Но смотря кому, куда, когда и зачем.

– Ну, и куда же нам, по-твоему? – прищурилась Саша. – И когда? Кому и зачем – спрашивать не стану, так уж и быть.

– Ты мне эти свои фокусы брось! – надулся сыщик. – Ишь, экзаменовать отца вздумала… Сама-то знаешь, куда?

– Я даже знаю когда, – хмыкнула девушка. – Прямо сейчас. – И запрыгала вниз по лестнице.

Мирон побежал следом. Брок сокрушенно покачал головой и неспешно, с достоинством, начал спускаться.

Выйдя на улицу, сыщик увидел, что молодежь поджидает его у соседнего подъезда. Сашенька с фотоаппаратом наготове уже нетерпеливо подергивала дверную ручку.

Брок открыл рот, чтобы поинтересоваться, куда это намылилась дочка, как его наконец-то осенило. «Выход, который вход! – мысленно ахнул он. – Ну конечно же, если парень вышел из своего мира через эти двери, то войти в него следует через них же. Портал, или что там еще, наверное, находится на чердаке». Но вслух говорить это сыщик постеснялся. Александра его, похоже, и так недоумком считает, подкалывает все. Надо ей доказать, что папа-то еще – о-го-го! И он сделал вид, что давным-давно все понял. А поскольку рот был уже открыт, крикнул:

– Вперед! На чердак! Нас ждут иные миры.

Глава 13. Приключения начинаются. Но почему-то с ругани

На чердаке было темно и пыльно. Пахло голубиным пометом. Вообще-то Брок не являлся крупным специалистом по запахам птичьих испражнений, но он был уверен, что воняло именно от них.

Сначала сыщик, привыкая к мраку, растопырил руки и мелкими шажками семенил за Мироном и Сашей. Но потом, немного освоившись, подумал вдруг, что негоже командиру плестись сзади. К тому же, ему очень хотелось стать первым человеком, шагнувшим в иной мир. Мирон – не в счет, он не из нашего мира. Он шагнул оттуда сюда, а это совсем другое.

И Брок, прибавив шагу, оттеснил молодых людей и сунулся вперед. Вообще-то он рассчитывал увидеть этот самый «портал» между мирами. Какую-нибудь мерцающую рамку, как описывают подобное фантасты, переливающуюся пленку, односторонне зеркало наконец… Ничего этого не было – вокруг все те же мрак и пыль. И помет, само собой.

Так что сыщик даже не знал, в другом он уже мире или по-прежнему в старом, привычном, обжитом и уютном. И все же на всякий случай остановился примерно посередине чердака и, взмахнув сжатой в кулак рукой, торжественно провозгласил:

– Это лишь маленький шажок для одного человека…

– …но большая шишка для идущего сзади!.. – зашипела Сашенька, налетев в темноте на отцовский кулак.

– Ну, вот, – огорчился Брок. – Историческую речь испортила…

– Папа, все исторические речи пишут журналисты и пиарщики уже после событий, – потирая лоб, сказала девушка.

– Ты думаешь? – засомневался сыщик. – А у нас есть знакомый пиарщик? Или хотя бы журналист какой-нибудь?..