Весь зал взвыл после этого кровожадного момента, кидаясь попкорном. Джексон вжался в кресло от страха, ибо никогда не ходил на подобные фильмы; его пальцы сильно сжали перила, от чего костяшки становились белыми. А я просто пыталась увлеченно смотреть на большой экран, поедая попкорн, и все мысли были только о том, что Гарри бы понравился этот фильм. Он фанат вампиров, а мне просто нравится смотреть ужасы и на его выражение лица. Он всегда такой смешной, когда ему страшно.

Даже в детстве, когда родители пугали тем, что у меня под кроватью живет, так называемая «бабайка», я просто отрицательно качала головой, потому что знала, что это не правда. Еще бы, я всегда отрывала головы своим куклам, поэтому какую-то «бабайку» я точно не боялась. Эти глупые шутки действовали на Стайлса. Он до смерти боялся таких историй. Ну что же? Было хорошее детство.

— Прекрасно! Эти внутренности отлично подойдут! А теперь ты должен съесть их! — говорит старая женщина, видимо, ведьма, острым ножом выковыривая глаза бедного графа.

— Я сделаю, что угодно, ради Элеоноры! — после этих слов вампир теряет рассудок и разрывает тело мертвого мужчины на несколько частей так, что все внутренние органы с некоторым хлюпом падают на грязный пол.

— Черт, меня сейчас стошнит, — еле-еле бормочет Джексон, с отвращением прикладывая одну руку ко рту.

Парень быстро поднимается со своего места и уходит из зала, протискиваясь через людей. Я удивленно провожаю его глазами в недоумении, почему он так среагировал. Вроде бы ничего такого не произошло, подумаешь, много крови и смертей. Он утверждал, что тыщу раз смотрел разные фильмы про расчлененку, но этого не видно. Я надеялась, что Джексону плевать на все эти, как он выразился «детские», фильмы про вампиров.

Через пару минут фильм закончился, и в зале загорелся свет. Все люди поднялись со своих мест и поспешили к выходу, обсуждая между собой свои эмоции, которые образовались за последние два с половиной часа. Я тоже была не исключение, поэтому, как можно скорее поспешила на выход, зная, что брюнет может находиться возле туалетов.

Я выдавила из себя слабую улыбку, когда глазами нашла Джексона, который с больным выражением лица стоял возле будки, в которой мы покупали билеты.

Я ускорилась.

— Эй, как ты? — спросила я, кладя одну руку на плечо парня.

— Неважно, чувствую себя так, будто мне оторвали голову, как тому перцу, — пробубнел Джексон.

Его лицо было бледно-белое с зеленоватым оттенком. И досталось же ему. Но я не виновата, нужно было предупреждать, что никогда не ходил на такие фильмы.

— Ты мог сказать, что в любой момент можешь вырвать!

— Я не знал, что мой желудок такой чувствительный! — сказал правду парень, открывая дверь кинотеатра и пропуская меня, — Все-таки не нужно было есть всю пиццу. Теперь не знаю, когда осмелюсь посмотреть на нее, или на еду в общем.

— Ты идиот! — усмехнулась я, — Если бы я знала, что твой желудок такой «чувствительный», то мы бы пошли на мелодраму.

— Я похож на такого человека, который пошел бы на «Семь бабочек в животе Лили Роуз»? — посмотрев на розовую вывеску этого фильма, эмоционально поинтересовался он.

— Зато тебя бы не вырвало, — я пожала плечами, — И мы могли бы не на этот фильм пойти, а, например, на «Влюбиться в своего брата», — закатила глаза я, выдыхая горячий воздух.

— Инцест? Круто, ничего не скажешь. Только напомню тебе, что там один брат влюбился в другого. А я не являюсь ярым поклонником нетрадиционной сексуальной ориентации! — разводя руки в стороны, ответил брюнет.

— Тебе не угодишь! Не вижу ничего плохого в этом.

Джексон только закатил глаза, открывая дверь своей машины; Гарри бы отнесся к этому положительно; Джексон чертов гомофоб.

На улице уже потемнело, и первые фонари ярким желтым цветом освещали улицы. Было бы неплохо, если бы он подвез меня, но я желаю пройтись пешком в полном одиночестве. Тем более, отец приедет только на следующей неделе, поэтому могу прийти домой хоть в час ночи, и мне ничего не будет.

— Ты садишься? — спрашивает кареглазый после того, как садится на водительское сидение.

— Эм, — нужно что-то придумать, — Мне нужно зайти в книжный, а я не хочу напрягать тебя своими проблемами, — быстро говорю я, в надежде, что не будет лишних расспросов.

— Ну хорошо, — парень заводит свой внедорожник, — Тогда увидимся завтра.

Я киваю в ответ, и он уезжает, оставляя меня одну возле какого-то магазинчика бесполезного барахла.

Странно, что Джексону плевать на то, что может со мной случиться. Гарри ни за что бы не позволил мне ходить в темное время суток одной. Но Джексон не Гарри, и я не понимаю, почему вообще сравниваю их. Брюнет не так давно признался, что любит Аманду, и мне, как бы должно быть все равно на это, но внутри есть какое-то непонятное чувство. Зависть, наверное. Эта рыжая как-то раз сказала, что у меня нет шансов на этого парня. Ох, да, потом она размазала торт о мое белое платье. Но я уже перестала злиться на нее, поэтому и «отпустила» Джексона. Было бы неплохо, если бы они вновь начали встречаться, ведь, теоретически, я их поссорила, и это моя вина, которую я хочу искупить.

Но черт, теперь я понимаю, что это была ошибка, потому что я напрочь не замечала Гарри. Он всегда был рядом, он всегда злился из-за того, что кареглазый вечно ошивался возле меня. И какой я была глупой, чтобы не понять, что Стайлс ревнует.

Видимо, я была очень глупой, потому кудрявый начал отстраняться от меня, а я, наоборот, влюбляюсь в него с каждой новой секундой.

Смешно было бы признаться, что я не знаю, где нахожусь. Хоть Хитлвуд и маленький город с численностью 23097 человек, то я все равно умудрилась попасть на неизвестную мне улицу. Я слишком задумалась, поэтому и заблудилась. Черт.

Достаю телефон, и яркий свет экрана режет мои глаза.

Вокруг тишина и темнота, ничего не видно.

Я иду вперед, и заброшенную улицу освещает только свет моего фонарика на телефоне. Холодный воздух заставляет мое тело дрожать, и я стараюсь укутаться в свою вязанную кофту.

Ладно, если внезапно выскочит маньяк, то я смогу за себя постоять, наверное. По крайней мере, моя сумка кажется тяжелой. Естественно, там четыре школьных учебника и столько же тетрадей.

Недалеко играет музыку, поэтому можно предположить, что я нахожусь возле кого-то клуба.

Замираю, когда слышу грубые громкие слова, которые практически перекрикивают музыку. Наверное, шайка гопников мучает какого-нибудь безобидного ботаника, или кто-то хочет изнасиловать девушку. Черт, лучше бы я поехала с Джексоном и была бы уже дома. Смотрела бы сериал, поедая мороженое, а не искала бы выход из этой улицы.

— Стайлс, ты должен отдать нам эти бумаги по-хорошему! — я буквально прирастаю к земле, когда слышу, что эти слова адресованы Гарри.

А, может быть, это не Гарри, а другой Стайлс? Тут же их много. Черт, нет, мне скорее всего показалось. Чтобы Мой Гарри делал в позднее время суток в этом странном клубе?

— Чертовы ублюдки, я вам еще раз говорю, что вы ничего не получите! — очень слабый, но до боли в сердце знакомый голос парня.

Глава 38

Несколькими часами раньше

— Не будь занудой, Стайлс, я уверен, что Келли не будет против, если ты немного развлечешься! — эмоционально сказал Найл по телефону.

— Причем тут Келли? — усмехнулся я в трубку телефона, глазами рассматривая наше совместное фото, которое стояло на комоде с вещами.

Уайт на нем, как ангел, спустившийся с небес на землю. Она так искренне улыбается, что мне тоже хочется улыбаться.

Боже, я хочу, чтобы она узнала, как я ее сильно люблю!

— Как так? — воскликнул Хоран, на дальнем фоне слышались женские голоса и громкая музыка, означающие, что блондин уже заседает в каком-нибудь клубе, — Ты ее почти поцеловал.

— А потом появился Джексон и все испортил также, как и Джемма, когда Келли сама хотела меня поцеловать, что было очень странно.