Когда с отсосом было покончено, мамаша накинула на себя кофту, а ее детки торжествующе хлопнули по ладоням друг другу.

- Ма, ну ты чертовски хорошо умеешь обласкать член, - восхитился Марти.

- С двенадцати лет этим занимаюсь. Папочка показал мне, научил делать так, как ему нравилось, а дальше это как езда на велосипеде, раз научился, уже не забудешь, как крутить колеса, - ответила мать.

Дон сидел, его потряхивало, со лба стекал пот. Клетус опустил камеру и подошел к Бренде, развязал ей руки и ноги. После чего здоровяк оттащил девушку обратно на ее место, и связал. Без этого вполне можно было обойтись, поскольку девушка была в полном анабиозе.

Вернув Бренду на место, Клетус освободил Дона. Тот попытался ударить громилу, но стареющий мужчина был не боец перед таким деревенским громилой. Клетус поймал кулак Дона одной рукой, сжал его своей пятерней и уложил Дона боковым ударом другой руки.

Клетус поднял Дона, как тряпичную куклу, и привязал мужчину к столу, Марти же содрал то, что еще на Доне осталось из одежды. Пока братья занимались Доном, Эйприл внимательно осматривалась, в надежде разглядеть какой-либо путь к побегу. Она задалась вопросом, узнал ли отец ее о ее исчезновении. Он работал в ФБР почти двадцать лет. Эйприл надеялась и молила Бога, что он проберется сюда и вытащит из этого ада. Но если нет… нужно было найти выход самой.

Отец годами обучал ее различным приемам самообороны, что в этом случае не помогло. Она не могла справиться с двумя, схватившими ее в одном нижнем белье, парнями. Эйприл и не дралась-то по-настоящему ни разу. Работа с партнером, спарринги, боксерские груши, удары по накладкам – это одно, настоящая драка, когда тебе противостоит реальный враг, и каждая твоя ошибка может быть фатальна, была для нее незнакома.

Марти оглядел Дона, взял нож для колки льда и всадил его мужчине под ноготь на ноге. От вопля Дона у Эйприл зазвенело в ушах. Но Марти продолжал орудовать ножом, и рев Дона только возрастал. Клетус снимал происходившее на камеру.

Когда Марти наскучил нож, он подошел к изголовью.

- Пожалуйста, хватит, не делайте мне больно. У меня есть деньги. Много-много денег. Я могу вам заплатить, всем вам. У вас до конца ваших дней будет все. Все, о чем вы могли только мечтать! Пожалуйста! – взмолился Дон.

Марти посмотрел на Клетуса и мать.

- Ого, вот это другое дело! Какое предложение, звучит неплохо, - сказал Марти и захохотал. – Вы, городские, думаете, что миром правят бабки, все крутится вокруг денег, все продается и покупается. Что ж, а что, если я тебе скажу, что у нас уже есть все. И прямо здесь!

Марти взял с верстака пассатижи, сжал ими левый сосок Дона, и оттянул его. Дон начал извиваться и орать. Эйприл отвернулась, хотя почему-то чувствовала, что должна это увидеть. Марти взял нож и начал отпиливать им сосок Дона. В конце концов сосок оторвался от тела и Марти взял его, как словно какой-то приз.

- Вот это настоящая игра в «покрути сиськи», - изрек Клетус и братья загоготали.

Эйприл посмотрела на Херберта. Тот либо спал, либо притворялся спящим. Она думала, что парень придуряется - как кто-то может спать, когда вокруг такое происходит?

Марти вернулся к ножу для колки льда и слегка надавил острием на глазное яблоко Дона. После нескольких легких нажатий, Марти всадил нож в глазницу мужика. Дон орал и бился в конвульсиях так, что даже стол съехал с места. Марти сделал ножом еще несколько круговых движений и вырвал глаз из черепа Дона. Теперь только вытянувшийся нерв соединял глаз с изуродованной глазной пазухой. Марти перерезал нерв и принялся подкидывать глаз, как какую-то игрушку.

- Только посмотрите на это, - воскликнул Клетус. – Оставь второй мне.

- Конечно, думаю сделать мамочке ожерелье, - Марти отбросил в сторону выдранный глаз Дона. Марти взял пару открывашек для банок и схватил руку Дона. Мужчина моментально сжал пальцы в кулак. Марти не медля рванул вперед, схватил член Дона и приставил к нему открывашки.

- Раскрой ладонь, или я отрежу твою елду! – приказал Марти.

Дон разжал кулак.

- Ну зачем ты делаешь это? - всхлипнул Дон.

- Я же тебе говорил. Вы все написали омерзительные рецензии. Что мама должна сдохнуть. Убежден, что это написал ты, не так ли? – сказал Марти, ампутировав открывашкой указательный палец Дона. Мужчина завопил, кровь хлынула на рубашку Марти. – Так это ты сказал, что мама должна покончить с собой?

- Да нет же! Это был не я! Клянусь тебе!

- Да ты же самое зловонное гавнище из всех присутствующих. Ну вот не верю я тебе, - выпалил Марти, и рубанул еще один палец Дона.

Эйприл закрыла глаза, попыталась переключиться от происходящего, напеть про себя песню, вспомнить телепередачу, да что угодно, лишь бы как-нибудь абстрагироваться от этой резни. Девушка воскрешала в памяти первый день в колледже, когда отец высадил ее у здания из машины. Потом они вместе обедали, смотрели кино, тогда это заставило ее стала чувствовать себя комфортнее на новом месте. О, какой это был чудесный день. Но о чем бы Эйприл ни думала, как ни старалась, вопли в сарае возвращали ее к реальности. И пусть Дон был конченным мудилой, такого он не заслуживал. Да никто подобного не заслуживал. Все, на что девушка надеялась, это то, что папа разыщет их… до того, как очередь дойдет до нее.

Глава XIII.

Джек и Бобби вышли из клуба «Сиськи и Киски», пытаясь понять, что же в самом деле там происходит. Беспокойство за Эйприл у Бобби все более усиливалось, он ломал голову над тем, где сейчас может бытьего дочь. Но, будучи опытнейшим специалистом для сохранения ясности ума и концентрации, Бобби загонял волнение глубоко внутрь себя. Коллеги огляделись по сторонам. Бобби Браунай напоминал город-призрак из старого вестерна. Создавалось впечатление, что некоторые из домов находились здесь с тех самых старых времен Дикого Запада.

Через дорогу, прямо напротив клуба стояло здание с вывеской «Офис Шерифа».

- Полагаю, теперь мы можем увидеть, что из себя представляют местные представители правоохранительных органов. Может, от них пользы побольше будет, - предположил Джек.

- Ну, что же, давай сделаем попытку. Я, правда, не вижу ни одной полицейской машины вокруг, согласен, что стоит осмотреть этот офис, - сказал Бобби и направился через дорогу.

Бобби открыл шаткую, едва держащуюся на петлях дверь. Они с Джеком вошли в пустой офис. Местечко было, словно сошло с экрана «Шоу Энди Гриффита»^[6]. В нем были лишь пара столов да единственная камера для задержанных слева от входа.

- Эй, здесь есть кто-нибудь, - крикнул Бобби.

Но никто не отозвался.

- Посмотри-ка, - обратился Джек к Бобби, указывая наполовину наполненную чашку кофе на одном из столов. – Кто-то здесь был.

- А ты вообще допускаешь, что у них есть шериф? – спросил Бобби.

- Буду удивлен, если это так, но, полагаю, мы узнаем ответ.

Товарищи еще некоторое время уделили осмотру офиса, проглядели найденные бумаги, но ничего интересного не нашли. Коллеги уже направились к выходу из офиса, как из туалета в дальнем конце помещения раздался звук сливаемой воды. Бобби и Джек повернулись и увидели выходящего из туалета мужчину преклонных лет в форме шерифа.

- О, добро пожаловать, парни! Я и не знал, что у меня гости. Прошу простить, что не встретил подобающим образом. Я здесь, как бы сам себе предоставлен, - сказал мужчина. Он был одет в форму была цвета хаки, рубашка в разводах. На груди – звезда шерифа. Мужчина пытался заправить рубашку, но сзади она все равно высовывалась из штанов. Он был низкорослым и тощим, как жердь.

- Вы шериф? – спросил Бобби.

- Да, сэр. Шериф Рэндл Хиггинс к Вашим услугам. А вы, парни, явно неместные. Федералы?

- Почему Вы так решили? – удивился Бобби.

- Ну, у федералов эта определенная манера ходить, говорить, стоять, похожи вы на них, ничего не попишешь.