Винтокрыл стоял на взлётной полосе с приветливо открытой задней аппарелью, терпеливо дожидаясь нас. Полоса для взлёта как таковая ему была не нужна и осталась в наследство от предшествующих самолётов не способных на вертикальный взлёт и посадку.

Заметив в кабине пилота знакомый силуэт робота-лазутчика не самой последней модели, Дуся недовольно разразилась:

– Не поняла!

Увидев нас с Дусей, робот пилот непроизвольно напрягся и решил, что лучше не двигаться вовсе, на всякий случай. В отличие от напарницы, никакого подвоха я в этой ситуации не видел. Обычное дело. Просто перепрошитый вражеский робот, хороший пилот, а что касается нашей с Дусей славы, то она давно уже идёт впереди нас, и кому как не этому роботу знать о нашем не равнодушном отношении к его собратьям лазутчикам. Тут уж как говорится: Извините, ничего личного! Я этого пути не выбирал! А то, что жёстко обращался с его сородичами по выпуску, так это обстоятельства были такие. Война все-таки, а не балет какой-нибудь там.

Оказавшись в грузовом отсеке винтокрыла, Дуся первым делом заглянула в кабину пилота, благо тому хватило ума не закрывать в неё дверь. Речь напарницы была короткой, но ёмкой по своей сути:

– Твоё счастье, родной, что твой новый чип даёт правильный на ответ, на запрос свой-чужой! И даже не думай дать мне повод в этом усомниться!

– Так точно, старший сержант! – неуверенным голосом пообещал пилот, – Разрешите взлёт?

Дуся оглянулась назад и посмотрела на меня. Я вальяжно расположился на ящиках и парашютах, после чего вдарил кулаком по кнопке на стене. Задняя аппарель, урча сервоприводами начала не спеша закрываться. Напарница показала мне большой палец правой клешни и, повернувшись к пилоту, скомандовала:

– Поехали!

Почти три часа полёта прошли без происшествий и накладок. Дуся великодушно дала мне возможность подремать, что после бессонной ночи и утренней тренировки было весьма кстати. Дожидаться после взлёта и прохождения сплошной облачности появления солнца я тоже не стал, и сразу уснул. С некоторых пор, а точнее с того самого дня как я познакомился с Кирой, в моём сердце всегда светило своё согревающее душу солнце.

Сон был коротким, но приятным. Всё вокруг меня светилось таинственным светом, мир и покой царил в моём сознании, а Кира в платье древнего Востока танцевала для меня дивный танец, маня гибкими пальцами к себе.

Проснулся же я от того, что свечение пропало, а вместе с ним и моя дивная подруга. Винтокрыл пошёл на посадку и стал снижаться, вновь опускаясь ниже чёртовых облаков. Дуся сидела на полу, прижавшись спинок к переборке в кабину пилота, и судя по всему полёт проходил в штатном режиме.

Винтокрыл плавно коснулся своими шасси песчаного грунта, но отключать двигатели не стал. Задняя аппарель начала открываться, впуская в грузовой отсек жаркий и пыльный воздух. Привычным движением я захлопнул забрало на своём шлеме и поднялся с ящиков, удобно перехватив свою новую, бесценную пушку.

Дуся, молча, поднялась и, нагибаясь, что бы ни сломать железной башкой, хлипкий потолок винтокрыла направилась к выходу.

Местность высадки совсем не радовала взор своим изысканным ландшафтом. Остроконечные багровые скалы тут и там прорывались сквозь рыхлый серый песок. После нашей высадки винтокрыл тут же взлетел и лёг на обратный курс, набирая высоту. Я представил себе, как робот-лазутчик с облегчением вздохнул, отделавшись от нас с сержантом без ущерба для своего корпуса и особенно заднего бампера.

– Последний сигнал от «Карасей» был получен их этого квадрата! – сообщила мне напарница по связи.

– Хорошие ребята! – подметил я, – Такие просто так средь бела дня не пропадают!

– На моих радарах чисто! И это совсем не радует!

– Не нравится мне это место! – с содроганием в сердце произнёс я, глядя вслед пропадающей в облаках точке нашего винтокрыла.

– Следов как после стада Бизонов на песке, а радар девственно чист, словно только с завода! – посетовала Дуся, озираясь по сторонам, – Разве такое может быть?

– Следы свежие! – доложил я сержанту, продолжая обход местности, – Да, что они сквозь землю провалились что ли?

Земля под моими ногами, неожиданно еле заметно дрогнула и затихла, как ни в чём не бывало. Заглянув за очередную остроконечную скалу, я с ужасом обнаружил за ней небольшой провал в земле. Ни о какой воронке и речи идти не могло, это был самый настоящий провал без дна и шансов вылезти обратно самому.

– Дуся, стой, не двигайся... – выкрикнул я, но закончить фразу не успел, земля разом ушла из-под моих ног.

Открывшийся провал подомной был не большим, что и позволило мне уцепиться кое-как за его край, но подтянуться на руках или даже удобнее перехватиться шансов у меня не было. Земля вперемешку с камнями загрохотала, где далеко подомной, заставив меня от неожиданности нервно сглотнуть и замереть, не двигаясь, не желая сорваться следом за ней.

– Держись, младший! Я уже рядом! – сообщила напарница по связи.

– «Это очень плохая идея!» – только и успело мелькнуть в моей голове.

Уцепившись одной клешнёй за ребро острой скалы, Дуся уже тянула свою вторую спасительную для меня клешню.

Так же разом земля ушла и из-под ног боевого робота, а ребро казавшейся надёжной скалы, обломилось куском, да так и осталось в сжатой клешне Дуси. Природная западня проглотила нас, жадно чавкая и осыпая каменистой и пыльной породой. Падение показалось бесконечно долгим и изнурительным, но к счастью для нас не вертикальным и смертельным.

Сухой грязевой поток, грохоча булыжниками, нёс нас по извилистым каменным желобам, погружая всё глубже и глубже в свою неведомую пучину. Прижав своё драгоценное оружие к груди, я инстинктивно сгруппировался в позу эмбриона, обхватив руками колени.

Скорее всего, я что-то дико орал в этом аду, возможно даже матерился. На какое-то мгновение всё стихло, после чего последовал сильнейший удар обо что-то твёрдое и непоколебимо твёрдое. Остатки породы и камней всё ещё продолжали падать на моё избитое тело, которое было всё ещё живо лишь благодаря новейшему костюму лёгкого боевого пехотинца. Сознание неумолимо гасло, забирая с собой не выносимую боль во всём теле. Спасительной инъекции от костюма не последовало, скорее всего, он был сильно повреждён…

– Я бы не стала тебя беспокоить, младший! – добродушный голос Дуси, откуда-то издалека и еле слышно вползал в моё сознание вместе с болью, – Но тут такое дело! – продолжила напарница, испытывая неудобство от того, что ей приходится меня беспокоить, – Проще говоря, мне тут без тебя не выносимо грустно стало как-то разом!

Вслед за голосом напарницы в мой мозг беспощадно ворвались звуки выстрелов и взрывов. И означать это могло только одно, что Дуся вляпалась в недетскую переделку и, судя по количеству выстрелов, держит круговую оборону.

Так же неожиданно вдруг ожил и мой помятый жутким падением костюм. Десятки микро иголок разом впились в моё тело, наполняя его силой и забирая с собой ноющую боль. Бурное сознание нарисовало картинку, на которой Дуся ведёт с большими потерями неравный бой, а рядом лежу я, растерзанный и ничем не могу ей помочь.

Лучшего повода для адреналиновой атаки сложно придумать. Почувствовав, что ноги мои целы и способны двигаться, а руки всё ещё держат импульсное оружие, я не произвольно издал боевой клич взрослого Бизона готового к спариванию и начал подниматься на ноги, расталкивая локтями мешавшие булыжники.

Полагаю, что со стороны это выглядело как минимум весьма эпически и завораживающе. Прямо из земли поднимается, казалось бы, павший боец и, вскинув мощное оружие, начинает палить во все стороны, разрывая врагов на части силой убийственных импульсов своего вооружения.

Полной картины всего происходящего у меня не было. Всё что мне нужно было знать на тот момент, так это то, что Дуся находится от меня справа и ведёт круговой огонь из своих крупнокалиберных стволов, изредка разбавляя короткие очереди выстрелами из подствольных миномётов.