Именно поэтому, едва вернувшись в Сан-Франциско, я пришла к ней и не выходила из ее квартиры, не считая похорон Джастина. После всего, что произошло, моим родителям было просто необходимо время и пространство для того, чтобы оплакать сына. И мне тоже.

— Миа, — вздохнула Бекка, — я не приставала к тебе, потому что понимаю, что тебе нужно время, и я более чем рада его тебе предоставить. Но рано или поздно тебе придется взять себя в руки. Джастин не хотел бы, чтобы ты провела остаток своей жизни рыдающей на этом диване.

Я понимала, что она права, но Бекка не знала всей истории до конца. С похорон Джастина прошло уже почти три недели, но я была все еще не готова столкнуться с токсичным эмоциональным облаком, готовым вырваться наружу. Речь идет не только о принятии смерти Джастина, но и о признании того, что я потеряла и Кинга.

Он оставил меня в тот момент, когда я едва вернулась к жизни. Он никогда меня не любил. От меня ему нужно было только избавление от проклятия. Я потеряла их обоих. Обоих. А считала, что такое невозможно.

Так что все, на что я сейчас была способна — это лгать всем вокруг и отсыпаться на диване у Бекки.

Я потерла лоб:

— Тебе повезло, что я тебя люблю.

Она села рядом со мной на диван и убрала небрежные пряди с моего лица:

— Миа, я знаю, ты мне рассказала отнюдь не все, что произошло у вас с Кингом. Просто знай, что, когда ты будешь готова высказаться, я буду рядом.

Я рассказала ей про Кинга практически все до того момента, как узнала, кем он был на самом деле. Проклятым королем. Призраком.

Она сжала мою руку, и я посмотрела в ее большие карие глаза.

— Спасибо, но пока я не готова об этом говорить.

— Хорошо, — сказала она ласково. — Я пока пойду приму душ, а ты подумай над тем, что сегодня ты выйдешь проветриться вместе со мной.

— Но я…

— Я тебя не спрашиваю, пойдешь ты или нет. Это уже решено. Обещай мне подумать лишь над тем, куда бы ты хотела пойти.

Я торжественно кивнула, и Бекка скрылась в ванной комнате. Снова оставшись в одиночестве, я потянулась за своим ноутбуком, лежащем на кофейном столике, и открыла его. Зайдя на свою электронную почту, я открыла сообщение от Кинга, которое он послал мне в день, когда я покинула Крит.

«Теперь ты в безопасности».

Ему не нужно было объяснять мне, что это означает, потому что я и так это знала.

Когда я очнулась на Крите, Кинг лежал рядом, но все, что я могла видеть, это океаны крови, вытекшие из моей шеи. Я стала кричать и не могла остановиться. Как будто мой мозг вернул меня к неразрешенной до конца проблеме, и, как бы я ни старалась, я не могла перестать видеть то, что возникало в моих мыслях. В них я умирала, и кровь… повсюду была кровь.

Кингу понадобилось несколько часов и тяжелые успокоительные для того, чтобы прогнать мои видения. Все, что я могла видеть, это красный цвет, окружающий его тело и льющийся прямо из его глаз, когда он стал мучить меня в Афинах. Все, что я могла слышать, это его слова о том, что он собирается сломать меня. Все, что я могла чувствовать, это его руки на моем теле, разрывающие мою одежду. Он же собирался изнасиловать меня.

— Я не могу это остановить! — кричала я, желая выцарапать себе глаза.— Почему это происходит?

Я вспоминала звук его глубокого голоса, наполненного печалью:

— Не знаю. Миа, мне нужно уехать где-то на час. Меня ждут очень срочные дела. Ты пока побудешь тут с прислугой.

Я ничего не ответила. Не потому что мне было все равно, просто мой разум был забит под завязку картинами и чувствами из прошлого и отсекал что-то еще.

После того как Кинг ушел, мне удалось стабилизировать свое дыхание. Картины в моей голове исчезли. Кошмары рассеялись. Я знаю, что их вызвало его присутствие рядом со мной. И это разбивало мне сердце. После трех тысячелетий страданий его проклятье было снято, я в третий раз избежала смерти, но Кинг отравлял меня, как яд.

Однако худшее было еще впереди.

После того как девушка служанка помогла мне помыться и принесла мне обед, я заказала билет домой, зная, что я нужна родителям. Вскоре приехала машина, и, уже почти сев в нее, я увидела, что за мной бежит служанка с телефоном в руке.

— Васселисса! — кричала она, что означает «Королева».

Да, пора уже называть все своими именами.

Я взяла протянутый мне мобильный телефон.

— Алло?

— Ты уезжаешь? — голос Кинга был холоден и резок.

— Мне нужно домой. Я нужна им.

— Кошмары прекратились? — спросил он.

— Да. Со мной все в порядке.

— Хорошо.

Его вопрос заставил меня призадуматься.

— Ты что-то сделал?

— Я просто ушел.

Черт! Так и есть. Его присутствие провоцировало эти видения.

— Что все это означает, Кинг? Что со мной произошло?

Ответа я ждала довольно долго.

— Мне пора идти, мисс Тернер. У меня много неотложных дел, и я не могу тратить время на обсуждение тем, которые никак не влияют на мое настоящее или будущее.

Очевидно, что, раз уж мы снова вернулись к «мисс Тернер», он хотел держать меня на расстоянии. И тут я почувствовала, что как будто вдоль моего сердца пробежала трещина.

Проглотив слезы, я вздохнула:

— Мне нужно идти. Водитель ждет.

— Возьми этот телефон на случай, если мне нужно будет с тобой связаться. И мой самолет ждет вас в аэропорту.

— Спасибо, но я уже взяла билет.

Я хотела повесить трубку до того, как меня прорвет на слезы или что-то в этом роде.

— Мисс Тернер, вы будете делать так, как вам велят.

Я не могла вымолвить ни слова. Мне не верилось, что Кинг хочет вернуться к таким отношениям. Он вел себя, будто я его прислуга, его подчиненный.

— Пока я разбираюсь с Десятым клубом, вы должны находиться вне поля их зрения, — добавил он.

— А что со Спирос? — спросила я, сама удивляясь тому, что это меня еще как-то волнует.

— Я и с ними разберусь. С каждым из них.

— Они уже достаточно пострадали. Просто оставь их…

— До свидания, мисс Тернер.

Кинг повесил трубку, а я не стала звонить ему сама. Какой в этом был смысл? Кинг получил все, что хотел. Его проклятие снято, он вернул назад свою жизнь. Он не вернулся к ипостаси доброго короля, но и не стал неконтролируемым монстром. Он остался тем человеком, с которым я познакомилась в середине своего пути.

Возможно, некоторые вещи просто нельзя изменить? Возможно, его душа прошла через слишком многое, чтобы снова стать прежним королем минойцев?

Полет до Сан-Франциско вышел изматывающим и болезненным, и по его окончанию я чувствовала, будто бы во мне ничего не осталось. Однако судьба со мной еще не закончила. По возвращению с Крита я стала замечать, что больше не вижу цвета и не чувствую вещи. Мой дар Провидца пропал. Полностью.

Единственный ключ к разгадке этой причины, о котором я догадаюсь намного позже, был в моих кошмарах. Новых кошмарах. В них я сидела на той арене и наблюдала за тем, как Каллиас обезглавливает Кинга перед теми женщинами-Провидцами. Я умоляла их изменить мою жизнь, потому что знала, что все произошедшее со мной после этого было неправильным, я этого не заслужила.

— У всего есть своя цена, Миа, — отвечали мне они. — Если ты хочешь вернуться, ты должна заплатить.

— В смысле?

— Ты должна оставить все свои силы здесь. Отказаться от дара.

Это означало, что у меня никогда больше не будет шанса увидеть Джастина или попытаться его спасти, но я не хотела, чтобы родители пережили и мою смерть. Это сломает их. Поэтому между жизнью без дара и абсолютным ничем я выбрала жизнь.

Но ты не живешь, а существуешь, не так ли?

— Ты уверена, что не хочешь идти?

Бекка стояла в дверях, на ней были узкие черные джинсы, туфли с перекрещивающимися на лодыжках ремешками и красный шелковый топ, а ее каштановые волосы были убраны в большой пучок.

— Уверена.

Бекка вытащила из кармана фиолетовую пластиковую карточку и кинула ее на туалетный столик передо мной: