— Предложила отсосать твой член, звучит именно так, — сказала Энджи, и я бросил в нее салфетку. И у меня перед глазами тут же возникла картина, как я сижу на своем большом черном диване, Грейс стоит передо мной на коленях на полу, я накрутил ее волосы на руку. Сиденье заскрипело, когда я сдвинулся и подался вперед, пытаясь скрыть растущую эрекцию.

— Ты можешь тут же не делать выводы, что каждая женщина, которая со мной вежлива и выполняет какую-то для меня работу, хочет залезть ко мне в штаны, а? — спросил я.

— А почему нет? — Она пожала плечами. — Именно так все и происходит. Кто эта цыпочка? Сексуальная?

— Она — мой консультант по искусству.

— И консультант по дивану, по-видимому. Похоже, она очень хорошо консультирует тебя.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Хорошо, — беззаботно произнесла она. — Мне кажется, что это неплохо. Тебе просто необходимо немного «консультаций» в жизни. Мне нравится, что ты выбираешь себе мебель с женщиной.

Но ее слова звучали так, словно она собиралась меня на ней женить.

— Мы не собираемся вместе строить семейное гнездышко, ради всего святого.

— Конечно нет, ты же просто выбирал мебель с женщиной. Тебе нечего скрывать. — Она внимательно посмотрела мне в глаза. — Как я уже сказала — одобряю.

Энджи нравилось поддразнивать меня так же, как и я любил проделывать тоже самое, но она своими словами задевала за живое, поэтому мне захотелось изменить тему.

— Ты собираешься серьезно поговорить с Чезом об ЭКО? — Спросил я.

Она ухмыльнулась.

— Лучше говорить о моей утробе, чем о твоей личной жизни, да?

— Нет у меня никакой личной жизни, Энджи.

Ее ухмылка пропала.

— А может пора начать.

10

Грейс

После нашей поездки по магазинам на прошлой недели, сейчас я проигнорировала только два звонка от Сэма. На третий я взяла трубку, потому что мне необходимо было сообщить ему детали, где мы встретимся сегодня. Когда я вошла в подъезд дома, где предполагалось будет проходить аукцион, мой живот совершил кульбит. Я бы никогда не стала участвовать в торгах, покупая подобные вещи. Я видела, как это делается, но никогда сама не поднимала руку, чтобы потратить огромное количество денег за считанные секунды.

Я проверила время на телефоне. Пришла на десять минут раньше. Мы договорились встретиться в три тридцать, но пошел дождь, и я забеспокоилась, что не смогу поймать такси. Мне не хотелось опаздывать. По крайней мере, очередь была не очень большая, поэтому мне не придется долго стоять, чтобы зарегистрироваться и забрать карточку с нашим номером.

Я прислонилась спиной к темным деревянным панелям широкого коридора, уставясь на королевский синий ковер под ногами, поджидая Сэма. Может Сэму самому стоит сделать ставку? В конце концов, это его деньги, которые он решил потратить.

За пять дней после нашей последней встречи, я вспоминала о нем больше, чем следовало. У меня из головы не выходили его слова по поводу татуировки. Я никогда не понимала их привлекательности, как чего-то чужеродного, запечатленного у меня на коже. Что можно сделать с тату, которое у тебя появилось, если оно стало для тебя не привлекательным и не нравится?

Я не хотела, чтобы у меня на теле появилось что-либо настолько постоянное.

Но почему-то я все время думала какой бы выбрала рисунок и где бы разместила его на своем теле. И почему я все время представляю Сэма, который держит меня за руку, заставляя смеяться, чтобы отвлечь от боли? Почему?!

— Привет, — прошептал Сэм, жар его дыхания ощутился на коже.

Я подняла глаза, он возвышался надо мной.

— Ты в порядке? — спросил он, нахмурившись, внимательно разглядывая выражение моего лица.

Я оттолкнулась от стены, выпрямившись рядом с ним.

— Да, все хорошо. Просто задумалась, пока тебя ждала.

— Извини, что заставил тебя ждать, — сказал он, засунув руки в карманы. Как ему удавалось иметь настолько внушительный вид, без особых усилий? Сейчас здесь соберутся самые влиятельные люди. Но Сэм не заявлял о себе во весь голос, куда бы он ни шел. И не относился с неуважением к другим людям, которые встречались на его пути. Он всегда был сдержанным, но когда он находился рядом со мной, единственное, что мне хотелось сделать это смотреть на него, лелея надежду, чтобы он посмотрел на меня. Он однозначно требовал моего внимания.

— Я люблю раздумывать, — ухмыльнувшись ответила я.

— И о чем ты только что раздумывала? — спросил он, отправляясь в зал аукциона.

— О разных вещах, — ответила я. — Ну, ты знаешь. — Как я могла ему сказать, что думала о нем?

— Не уверен, что знаю, Грейс Астор. Просвети меня.

— У тебя есть татуировка? — напрямую спросила я.

Его губы дернулись.

— Ты думала, есть ли у меня татуировка или нет?

Мы вошли в зал аукциона, к счастью, нас прервал гул голосов. Я и так слишком многое выболтала.

— Вот, — сказала я, указывая на два места в конце ряда, примерно посередине рядов стульев, обращенных лицом к сцене.

Мы сели, Сэм ближе к стене, потом я, а слева от меня села женщина.

— Итак, мы должны придерживаться нашей максимальной ставки на эти картины, — тихо произнесла я, придвинувшись к нему. Здесь всегда говорили тихо, потому что никогда нельзя было сказать подслушивают вас или нет. Поскольку здесь собралось достаточное количество коллекционеров, разрабатывающих определенную стратегию, чтобы приобрести ценные произведения не по баснословным ценам. — Мы же не хотим увлекаться.

— Да, мы не хотим. А мы не хотим? — прошептал он в ответ.

— Я серьезно, Сэм. При торгах повышается адреналин и такой человек, как ты, обязательно почувствует соблазн перекупить произведения у других.

— Такой человек, как я? — переспросил он. — Парень с татуировкой?

— Да. Я имею ввиду не это. — Он заставлял меня нервничать, поскольку все его замечания, мне показались носили несколько личный характер. — Ты не можешь быть таким успешным, каким являешься, не будучи конкурентоспособным.

Он кивнул, но промолчал, внимательно осматривая зал, не упуская ничего из виду. Многие перешептывались, словно мы находились в церкви.

Я проследила за его взглядом, пока он наблюдал за людьми.

— Так ты сказал, что у тебя есть татуировка? — Спросила я. Нам следовало сосредоточиться на предстоящих торгах. По крайней мере, мне так уж точно. Но мне хотелось знать ответ на этот вопрос. Я хотела знать, как она выглядит.

— Только одна, — ответил он. — Я бы не просил тебя сделать то, чего сам не сделал.

Я не помнила, что видела татуировку у него на теле. Я резко вздохнула, вспоминая, как он проводил щетиной по моей щеке, когда входил, шепча, как ему нравится быт внутри меня.

— Ты в порядке? — спросил он, потянувшись к моим ногам и притянув мои колени к себе.

— Как она выглядит? — поинтересовалась я, как только он отпустил руку. Лучше спросить — где она находится?

Несколько человек вышли на сцену, и в комнате воцарилась тишина. Сэм повернул к ним голову.

— Ты довольно-таки скоро ее увидишь.

Прости? Я увижу его тату достаточно скоро? Это значит, что он собирался мне ее показать? Где она находилась? И как она выглядит?

В следующий раз?

Мы же не будем снова раздеваться. Ну, может… Но мне тогда понравилось, как он ко мне прикасался. Мне понравилось, что он никогда не повышал голос, говорил тихо, но его всегда слышали. Мне нравилось, как он двигался. Даже, как он дышал, казалось настолько обдуманно… настолько взвешенно, словно каждый вздох имел для него определенный смысл. В следующий раз, когда мы окажемся голыми, я обыщу каждый дюйм его тела, пытаясь найти татуировки.

Он толкнул меня, нарушив мои мечты.

— Смотри, — прошептал он, широко распахнув глаза. — У него правда в руках маленький молоток. — Он сжал мою коленку.

Я повернула голову к Сэму и не смогла удержать от улыбки. Он был взволнован. И мне нравилось, что я разделяла это событие с ним.