— Кадам! Кадам, ты меня слышишь?

Его испуганные глаза посмотрели на меня, он корчился в ловушке из плоти. Это было как с Аной, когда она столкнулась со своей юной версией, но в этот раз внутри не было духа. Кадам был заточен в сосуде, что едва мог выдерживать его. Я смотрел, он поднял руку, но плоть уже не была оживлена душой внутри. Рука шлепнулась в гробу, как рыба на берегу.

Он широко раскрыл рот, но я понял, что легкие уже не качали воздух. Мне нужно было забрать его оттуда. Быстрее.

— Держись! — крикнул я, хотя не знал, что делать. Ему нужен был кислород. Я силой амулета наполнил его легкие воздухом. К счастью для нас, это сработало.

Я уже не переживал, что он задохнется, и думал на следующим ходом.

Локеш умел воскрешать амулетом мертвых. Он оживлял их, но они не жили. То, что Ана делала с сухими костями, было другим. Я расхаживал и думал.

«Ана, — мысленно звал я. — Ты нужна мне».

Она не появилась через пару секунд, так что или не слышала меня, или не хотела этим заниматься.

«Ладно, я сам справлюсь», — я сосредоточился на том, что видел от богини, хлопнул в ладони у амулета и сказал:

— Damonasya Rakshasasya Mani-Bharatsysa Pita-Rajaramaasya Putra, — амулет в моих руках засиял. Я помнил, что за то, что я уводил с края людей, требовалась цена. За жизнь Рена я отчал часть своей. За Ану я соединил себя с тигром навеки. Что я отдам за спасение Кадама?

Огонь лизал мою кожу, пот стекал по груди и спине. Руки дрожали, я упал на колени. Сила оставила мое тело и ушла в амулет. Казалось, в тот миг умерла часть меня, но при этом шарик света поднялся и полетел к гробу. Он пронзил плоть и озарил Кадама изнутри.

Он кричал, но звука не было. Свет поглотил его, его дух испарился. Если было так же, как с Аной, он должен был вернуться домой. Я отдышался, встал на ноги и заглянул в гроб. Кадам, которого я знал, пропал. Остался неподвижный труп человека, которого я считал вторым отцом.

Я нежно уложил его руки, опустил сверху цветок. Его губы приоткрылись, воздух, что я впустил в него, медленно вылетал. Я восстановил амулетом крышку, опустил ее на гроб. Я стал невидимым и запустил время.

Я утомленно прошел к дому родителей и опустился на ступени. Я не двигался, даже когда старый я прошел по тропе с Келси, предложив ей экскурсию. Голоса доносились из дома, и я четко слышал их разговор. Рен закопал могилу и пошел по тропе, чтобы умыться. Он стряхивал воду с рук, глядя на дом и слушая. Было понятно по его лицу, что он их слышит.

— Ты любишь его, Келлс? — спросил старый я.

— Да.

— Ты любишь меня?

Она ответила через миг.

— Да.

Я почти слышал отчаяние в своем голосе.

— Уверена, что хочешь выбрать меня?

Рен вдохнул с болью на лице. Мы старались услышать ее ответ, хоть уже знали, каким он будет.

— Да, — тихо сказала Келси.

Рен отвернулся, опустил плечи. Он поднял камень и бросил его в ствол ближайшего дерева. Оно треснуло, а камень погрузился в него с шумом. Мы услышали, как Келси сказала, что они должны расстаться с Реном. Иначе будет слишком больно.

Как я мог не слышать надрыв в ее голосе из-за того, что она оставит его? Я был рад, что она исполняла мои желания. Я никогда не думал о цене будущего без брата, о том, как она ощущала бы себя, оставив его позади.

«Я был бы счастлив, покинув Индию? Бросив все?» — тогда я думал, что был бы. Что мне нужна только любовь. Теперь я знал другое. Мне нужна была любовь, но от нужного человека. От того, кто любил бы только меня. Кто не оглядывался бы. И заслуживал бы того же от меня.

— Я хотела бы когда-нибудь вернуться сюда, — сказала Келси. — Я бы посадила цветы на могиле мистера Кадама, расчистила участок от джунглей. Может, мы бы тут оставались порой, — продолжила она.

Я решил, что это знал, что мы устроим дом в джунглях. Келси этого не хотела. Посетить — да. Но жить? Я пошел по траве, коснулся камня в дереве — след горя Рена.

Только одного человека я мог представить с собой в джунглях. Келси была права, это место ощущалось домом. Оно было важным для моей семьи. И всегда будет.

Я повернулся, дождался, пока они пойдут к самолету, услышал гул двигателя, поднял руки и воззвал к силе амулета. Закрыв глаза, я представил дом, каким он был, когда тут жили мои родители. Деревья и растения двигались. Некоторые росли, другие пропадали. Обезьяны вопили, я беспокоил их дом, но мне было все равно. В саду матери были цветы и деревья. Куски дерева и битые дороги чинились у меня на глазах.

И в результате милый дом стоял через миг на месте развалин. Самолет уносил мою семью, солнце блестело на окнах. Если бы они посмотрели вниз, то увидели бы сад в месте, где только что были, но я знал, что эмоции не дадут им заметить.

Рука коснулась моего плеча. Я в тревоге обернулся и рассмеялся, узнав наставника. Его лицо было уставшим, но цвет был хорошим.

— Спасибо, что спас меня, — сказал он.

Он казался собой сильнее, чем раньше.

— Я совру, если скажу, что не рад тебя видеть. Что там произошло?

— Помнишь, я говорил, что нужно осторожно вести себя рядом с прошлым я?

Я кивнул.

— Потому пришлось спасать Ану.

— Да, а ты встретил ту версию меня, что пропала с «Дэчени» во время атаки. Я тогда только понял, что могу переноситься во времени, и хотел проверить пути. Я недавно узнал, что умру, и это меня потрясло. И хотя я увидел это своими глазами, было сложно принять, что это не сон. Я решил, что могу себя разбудить, коснулся своей руки в гробу. Результат ты видел.

— А Нилима? Она не была с тобой?

— Я не рассказывал тебе или ей, что она была потеряна для меня какое-то время. Ушло много сил и пару лет, чтобы найти ее, и даже дольше для нее, чтобы соединиться.

— Соединиться? — я нахмурился. — Звучит жутко.

— Поверь, было жутко.

— Что случилось, когда ты покинул свое тело? — спросил я.

— Похожее случилось и с Нилимой. Помнишь тягу в животе, когда путешествуешь во времени?

— Да.

— Представь этот эффект на смертных. Ты, Ана, Келси и Рен соединены с амулетом, и он защищает от худшего. Для остальных… скажем так, мы были воссозданы. Твой дар расщепил меня на атомы, и собраться было сложно. Я уже не тот, каким был.

— А Нилима? — спросил я.

— Она не хуже, чем была. Нилима была потеряна — рассеяна на четырех ветрах — но я смог использовать опыт и облегчить процесс для нее. Пришлось использовать часть твоего дара, чтобы спасти ее, но результат того стоил.

— П-прости. Я должен был сделать больше.

Он покачал головой.

— Ты сделал много. Ты пожертвовал ради меня, как ради Рена. Прошу, прими мои соболезнования из-за твоей потери.

— Потери? — сказал я.

— Ах, ты еще не понял.

— Что я потерял?

Он вздохнул.

— Боюсь, ты отдал свою связь с богиней.

— Мою связь с… Аной? — охнул я. — Как это? Я — ее тигр! Как мы сможем работать без связи?

— Амулет Дамона все еще связывает вас. Ана может брать его силу. Это ваша, кхм, личная связь. Раньше ваша связь действовала как треугольник. Ана могла брать силы у тебя, а ты — у нее, но теперь вы можете брать силы только из амулета. Это… ограничивает сильнее.

— Мы сможем говорить мыслями? — спросил я.

— Не знаю. Может, через амулет.

— Это можно исправить? — я уже догадывался, что он ответит.

Кадам долго смотрел на меня.

— Тут исправить можно. Ты можешь быть снова связан с Аной. Но если ты решишь делать это, связь будет вечной.

— Понимаю.

— Не думаю, — Кадам вздохнул. — Если ты решил бы оставить богиню и ее работу, эта связь угасла бы со временем. Может тебе лучше определиться с будущим, пока ты не сделал ничего… длительного.

— Ты хочешь, чтобы я ушел от этого? От нее?

— Я так не говорил, сын. Но я говорил, что у тебя всегда есть свобода выбора.

— Да. И сейчас я выбираю найти ее.

— Да. Конечно. Искать ее — мудро, — он прищурился. — Я думал, что объяснил ясно, что вам нужно быть вместе. Пока ты не сделал последний выбор.