— Такое возможно? — пробормотал я. В комнате была только Анамика, она меня не слышала. Цвет был правильным. Размер подойдет, но я не понимал, что происходило. Я решил проверить идею и принялся вырезать с новой картинкой в голове. Внешние слои камня пропали, как мягкое масло, и нож словно помогал мне сделать из кусочка то, чем ему суждено было стать. Я провел пальцем по свежему срезу. Ошибки теперь не было.

В моих руках было то, что станет когда-то семейной печатью Раджарам.

Я понимал, что в моих руках все время было нечто простое и ценное, а я не видел. Я смирился, думал, что провалил задание, решил, что смогу жить счастливо в прошлом, служить семье Анамики и наблюдать за ней, пока не умру. Но печать моей семьи ожила в моих руках, это было чудом. Это был символ будущего. С новой надеждой я отложил нож и опустился рядом с Аной, опустив камень правды на кровать рядом с ней. Я прижал ее ладонь к губам, пытался увидеть в ней то ценное, что пряталось от меня, как с печатью.

— Знаю, я не достоин тебя, — я потирал большим пальцем ее костяшки. — Я не спас тебя, когда ты нуждалась во мне. Я не был спутником, которого ты заслужила, — камень сиял. Дамбу во мне прорвало, и все мысли и слова, что я держал в себе, выливались. — Когда Пхет сказал, что тигр должен остаться, я не хотел быть им. Я в тайне надеялся, что Рен поступит благородно, как часто делал, а я уйду с Келси в ее время. Я не видел тебя такой, какой ты была.

Я убрал темные волосы с ее лица.

— Теперь я знаю тебя, Ана. Знаю девочкой, знаю женщиной, которую полюбил в детстве, воином, поразившим меня, богиней, какой ты станешь. Дай мне шанс. Вернись. Я выбираю эту жизнь. Обещаю, что буду служить тебе до конца своих дней.

Я прижал губы к ее лбу, скромно поцеловал. Я понял в тот миг, что мои волосы, что были длиннее обычного, щекочут шею. Я поднял голову, комната стала яркой, ветер трепал шторы. Темное небо озарила молния, волоски на моих руках и шее встали дыбом.

Голос прозвучал в комнате. Мелодичный, как звон колокольчиков, но сильный, пронзивший мой разум и сердце громом.

Анамика открыла глаза и повернулась ко мне. Она мило улыбнулась и сказала:

— Сохан, твои подношения были приняты.

Глава 23

Наставник 

Юное тело Анамики поднялось в воздух, ее окружил вихрь. Я быстро встал, чтобы поймать ее, но не знал, что делать. Я знал, что работает магия богини, и я надеялся, что смог вернуть ее.

Девочка закрыла глаза, и пальцы света, ветра и воды впились в нее и в меня. Жар окатил меня, тело дрожало. Амулет на мне засиял белым светом, что выстрелил в девочку, вытащил что-то мерцающее. Ана закричала, и сияющая сущность над ней улетела, как звезда, во тьму за окном. Тяжело дыша, я поймал ее тело, когда она упала.

Я устроил ее на кровати и поправил одеяло. Ее глаза открылись.

— Ана? — тихо сказал я. — Анамика, ты меня слышишь?

Ответа не было. У комнаты раздался топот, вошли ее родители.

— Что такое? — с тревогой и надеждой спросила ее мама. Их глаза не были настороженными. Они знали, что я часто приглядывал за ней, даже ночью. Ее мама верила мне, считала, что у меня есть магия, что поможет Ане. Я услышал как-то, как она говорит мужу, что я — талисман, и Ана не умерла за эти месяцы, потому что я делился с ней жизненной энергией.

В чем-то она была права. У нас с Анамикой была связь. Не сейчас, правда. Я не знал насчет энергии, но понимал, откуда у нее эта мысль. Под моими глазами были мешки, и хотя я уставал, я едва спал по ночам. Когда я засыпал на стуле в ее комнате, мама Анамики проверяла меня ночью и укрывала одеялом.

— Маа? Баабаа? — Анамика села, потирая глаза ладонями.

— Мы здесь, пьяри бети.

Мама Аны обняла дочь, я отошел.

— Мика! — выдохнул ее отец. — Что ты сделал? — спросил он у меня, гладя волосы дочери.

— Ничего, — ответил я. — Она проснулась, когда ударила молния.

— Я не слышала грома, — сказала ее мама, покачивая дочь. — Спасибо, — добавила она со слезами на глазах. — Ты — дар богов.

Анамика проворчала:

— Я голодна, баабаа.

Ее мама крикнула слуге греть суп и лепешки, молния ударила снова. Родители Аны не заметили. Я выглянул в окно и увидел фигуру во тьме под деревом. Молния снова озарила небо, и я вдохнул, ток пробежал по венам. Молния ударила в третий раз, и человек пропал.

— Простите, — сказала я. — Я вас оставлю.

Они не заметили меня. Я вышел к дереву и огляделся, но никого не увидел. На мягкой земле были следы ног, но они никуда оттуда не вели.

— Ты еще здесь? — тихо спросил я.

— Я здесь, сын.

Кадам опустил ладонь мне на плечо, и я повернулся. Сердце дрогнуло, забилось в горле, и я сглотнул. Эмоции бушевали во мне. Я не думал, что увижу его снова. Я не думал, что увижу любимых после того, как не спас Анамику. Я подавил всхлип.

Он словно знал бурю в моем сердце, притянул меня ближе. Я обнял его, отчаянно цеплялся за кусочек своей жизни. Его плечи дрожали. От него пахло чаем и специями, книгами и домом. Я так скучал.

— Я подвел ее, — лепетал я. Пустота, которую я сдерживал месяцами, разрослась в груди, гасила мою надежду и решимость. Хоть Ана проснулась, и Кадам стоял передо мной, тьма зияла, хотела проглотить осколки, которые я держал. Он пришел попрощаться. Я заслужил свою судьбу. Кадам скажет, что все кончено.

— Нет, — он отошел, тряхнул мои руки и заглянул в глаза. — Нет. Ты не подвел ее. Ты спас ее. Так и должно было произойти.

Я потрясенно раскрыл рот, тряхнул головой и пролепетал:

— Должно было? — я вспомнил его давние слова. Он говорил, что что-то жуткое случится с Аной, и я должен был это принять, позволить произойти.

Я вырвался из его хватки, но вяло, его рука сжала мою руку.

— Я должен был допустить изнасилование? — возмутился я. — Ее смерть? Ты знал, что так будет, но не помешал этому. Ты не такой, каким я тебя считал.

— Возможно, — тихо сказал он. — Я говорил, что путешествия во времени повлияли на меня. Мы все изменились. Вселенная решит, к лучшему это или нет.

Он скривился, когда я отошел, возмущение горело в моих венах, как кислота, с болью остывая. Мне было жаль себя, но сильнее — Анамику. Девушка, которую я знал, не заслужила такого.

— Знаю, ты расстроен, — сказал он. — Я не виню тебя, сын. Но это ее прошлое, Кишан. Ты помнишь истории. Богиня Дурга родилась из реки. Когда пошли дожди, Анамика, которую ты знал, должна была умереть, чтобы родилась богиня. То, что она пережила в плену, это темные воспоминания, что она скрывает от тебя. Это было там. Всегда было, Кишан.

Мне были противны и он, и я, и я сказал:

— Должен быть другой способ.

— Нет, — ответил он. — Ты дал ей пятый дар, камень правды. И пятая жертва понята. Без ужасов прошлого Ана не пошла бы путем одиночества, не получила бы тебя рядом и не стала бы богиней.

— Может, так было бы лучше.

— Для кого? — спросил Кадам.

— Для нее, — рявкнул я.

Кадам сжал губы. Он отвернулся от меня.

— Она тебя ждет, кстати.

Я посмотрел на окно Аны.

— Не та, — уточнил он. — Та, которую ты вытащил.

Я огляделся в темноте.

— Она здесь? — спросил я, отчаянно желая увидеть ее.

Он покачал головой.

— Не здесь, — сказал он. — Дома. В вашем времени. Она зовет тебя. Хочет, чтобы ты вернулся. Ты не слышишь?

Хмурясь, я глубоко вдохнул и закрыл глаза. Сила тихо гудела под кожей, я ощущал себя живым, чего не было уже давно. Я повернул голову, ноздри раздувались, я улавливал разные запахи. Я открыл глаза с удивлением и призвал силы, чтобы измениться. Через пару секунд мое восприятие изменилось.

Усы торчали из верхней губы, зубы удлинились. Я опустился на землю, когти знакомо впились в траву. Я махнул хвостом, выгнул спину и потянулся. Мой тигр вернулся. Мне было интересно, как сильно я скучал по нему.

Я тихо зарычал, фыркнул у ног Кадама, мое дыхание затуманило его блестящие туфли. Мелодия вдали заставила меня насторожить уши. Я склонил голову. Дурга звала пением тигра. Я с неохотой превратился в человека.