— Что будете заказывать?

Её улыбка растянулась до ушей. Она явно наслаждалась происходящим.

— Пожалуйста, крылья Баффало и графин рутбира^[4].

— Крылья острые или обычные?

— Острые, конечно, — подмигнула она, не закрывая рта.

— Сейчас всё принесу.

— Ты делаешь успехи, — зааплодировала она, когда я подошла к кухне, чтобы разместить её заказ. — Продолжай в том же духе!

Её последнюю фразу, несомненно, услышали даже на Аляске.

К одиннадцати часам бар был забит до отказа. Выглядело так, словно каждая живая душа в городе решила заглянуть во «Всех Святых», и, что потрясающе, никого не волновали теснота или недостаток воздуха. Музыканты только что начали играть первые песни, свет приглушили, и на танцполе яблоку негде было упасть. Лихорадка этой субботней ночи действовала на всех, и даже я не могла удержаться от улыбки, наблюдая за происходящим со стороны с подносом под мышкой.

К моему ужасу, в какой-то момент появилась Никки и потратила большую часть ночи с твёрдым намерением вернуть расположение Трейса. Я видела, как она таскается за ним повсюду, словно потерянная собачка, бегая кругами, ласкаясь и примирительно хлопая ресницами, которые казались даже более фальшивыми, чем шиньон, который был у неё на голове.

Хоть на это и было тошно смотреть, зато сегодня её внимание было приковано к нему, а не ко мне.

Не считая этой досадной мелочи, работа шла относительно хорошо и, определенно, гораздо лучше, чем я ожидала. У меня получилось работать в неплохом темпе, и я обнаружила, что я получаю от этого удовольствие. И хоть этим вечером я и перепутала один заказ, по словам Эйприл, это было намного лучше, чем те четыре, с которыми она накосячила в первую же смену.

Я возвращалась на кухню за тем самым заказом, и тут здоровенный мужчина лет тридцати остановил меня, схватив за руку, когда я пыталась пройти мимо его столика.

— Гляди, Джаспер, свежее мясо, — он обращался к своему тощему другу, но его глаза-бусинки не отрывались от меня.

— Что вам предложить? — спросила я, резко выдергивая руку из его потной ладони.

— А что ты продаешь?

— Простите? — всё в нем вызывало отвращение — от кривых зубов до тёмного блеска маленьких узких глаз.

Он хрипло рассмеялся:

— Ты меня слышала, сладенькая, какое твое фирменное блюдо? — сказал он и погладил меня по бедру.

Может, я и была здесь новичком, но знала достаточно и понимала, что его руке там не место.

— Уберите руки, — сказала я самым решительным голосом и нервно отступила назад. Я понимала, что всё это не убедит человека таких размеров, но я по-любому попытаюсь.

— Да расслабься, — сказал он и снова потянулся ко мне.

Я звонко ударила его по руке. Он поднялся со своего места, раздраженный до предела, и я сглотнула комок, подступивший к горлу.

Вот дерьмо. Это было плохо. Очень плохо.

Мои мысли помчались вперед в ожидании того, что он собирается сделать, и я лихорадочно соображала, как мне выкрутиться из этой ситуации, но всем этим планам не суждено было осуществиться.

Темная фигура появилась из ниоткуда и резко толкнула агрессивного мужчину обратно в кресло. Незнакомец наклонился к нему, их лица оказались напротив друг друга, и он что-то сказал ему так тихо, что это слышали только они двое.

Я собиралась или подобраться поближе, чтобы лучше видеть, или, наоборот, убежать и укрыться где-нибудь, но, пока я размышляла, таинственный мужчина выпрямился и шагнул назад, поправляя полы своего черного пальто так, словно ничего не произошло, и теперь я его видела.

Без сомнения, это был Доминик Хантингтон.

Глава 7

Крупным планом

Я с удивлением наблюдала, как ранее агрессивный клиент встал со своего кресла и опустил глаза, раскаявшись, как будто он только что согрешил в церкви и просил прощения. Я не могла поверить в то, что видела, чему была свидетелем. Кардинальная перемена. Это просто нереально.

— Я очень виноват, мисс. Пожалуйста, простите мое грубое поведение, — сказал он и повернулся к Доминику, ожидая одобрения.

Доминик едва заметно кивнул ему, и мужчина пулей вылетел из бара, даже не подумав дождаться своего друга Джаспера, того долговязого, который поднялся сразу после этого с замешательством, отразившимся на его лице, и покинул бар следом за ним.

Чертовщина какая-то.

Я вновь посмотрела на Доминика, чтобы поблагодарить за вмешательство, но тут же забыла все, что хотела сказать, как только увидела парня, стоящего передо мной.

Вблизи он был ещё более ошеломляющим и опасным: чёрные проницательные глаза и гладкая кожа, которая словно светилась при тусклом жёстком освещении. Он улыбнулся мне: сексуальная, широкая улыбка так сочеталась с плавными линиями его лица, что его черты становились одновременно и соблазнительными и зловещими.

— Я… я… — кажется, я разучилась говорить.

Его губы дрогнули, он наслаждался моей реакцией:

— Даже не верится, что мне выпала такая честь, — его шёлковый голос отзывался во мне, словно звуки любимой песни.

— Доминик Хантингтон, — он скромно протянул руку, словно предлагая приблизиться.

Я едва не подпрыгнула на месте от возможности дотронуться до него.

— Джемма Блэкберн, — излишне весело сказала я.

Его рука была мягкой и приятной, прохладной на ощупь. Я почувствовала странное ощущение, как только моя рука коснулась его, как будто моя кожа онемела. Я потрясла головой, отгоняя наваждение, а затем вспомнила о хороших манерах.

— Спасибо за помощь, — сказала я, кивнув в сторону выхода, — не знаю, что ты ему сказал, но…

— Пустяки.

— Нет, серьезно, спасибо тебе, — повторила я более выразительно.

Он лениво улыбнулся.

— Рад был помочь, Джемма.

Мое имя еще никогда не звучало так привлекательно.

— Откровенно говоря, — он понизил голос, — я рад, что смог, наконец, с тобой встретиться.

Мои брови взметнулись вверх.

— Должен сказать, ты не тот человек, к которому так легко подойти, Джемма.

Я рассмеялась. Мысль о том, что парню с его внешностью было сложно подойти к кому-то вроде меня, была весьма забавной.

— Да. Так и есть.

Его глаза на миг вспыхнули, обратив мое внимание на тонкий шрам, пересекающий правую бровь. Мне захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, провести кончиками пальцев, узнать его историю и запечатлеть ее в памяти. Но я поборола это желание.

— Э… Так что тебе предложить? — спросила я, одернув себя. — Все, что захочешь. За мой счет.

— Все, что захочу? — это был вызов. Его глаза потемнели, и взгляд стал похож на тот, которого меня всегда учили опасаться, и от этого хотелось и застыть на месте, и бежать прочь.

— Да, — сказала я, не подумав. — Нет, то есть да, всё, что есть в меню, — поправилась я с достоинством. — Но если ты хочешь что-то из бара, мне придется позвать другого официанта.

Его губы вытянулись в линию.

— В этом нет необходимости.

— Что-нибудь из еды?

Его губы опять дрогнули.

— Позже. Возможно, — выражение его лица было смеющимся, почти насмешливым.

Я что-то упустила? Он что, смеется надо мной?

— Твой «телохранитель» начеку, — неожиданно сказал он.

— Мой кто? — спросила я и, проследив через правое плечо за его взглядом, увидела у дальней стены Трейса, который выглядел весьма разгневанным. И, конечно, не-отходящая-ни-на-шаг Никки стояла неподалеку, наблюдая за ним, пока он смотрел на меня. От этой картины затошнило.

Я повернулась к Доминику, который безучастно задрал голову.

— Если ты не будешь ничего заказывать, мне придется вернуться к работе, — пояснила я. — Не хочу, чтобы меня уволили, — судя по лицу Трейса, такая возможность определенно была.

— Понимаю, — сказал он, поднимаясь со своего места.