«И такое бывает», — отметил про себя Скар и продолжил двигаться вниз по лестнице, буквально в три выстрела выбивая еще двух роботов.

Минут через сорок отряд, с происходившими всё время одинаково мелкими стычками, как только охрана оказывалась в пределах досягаемости, в них летела гранта или убийственный по точности выстрел, прорвался в отсек РПБ. Сотрудник НР, снова достав свои инструменты, занялся выведением из строя аппаратуры резервного питания. Остальной отряд занял оборону.

— Долго будешь ломать?

Научник вздрогнул. Привыкнуть к резко изменившемуся голосу боевого товарища, он так и не успел. Но всё равно, обернувшись от вскрытого блока аккумуляторов, нашел в себе силы на безэмоциональный ответ.

— Минут двадцать, максимум…

— Можешь сделать так, чтобы они погасли ровно через час?

— Легко, только зачем?

— Я сейчас пройду по маршруту эвакуации и деактивирую заряды, а затем планирую спуститься к реактору…

— Скар я иду с тобой… — вклинилась в разговор комвзвода.

— Скала, ты просто не успеешь за мной.

— У…

— Я иду один! — его голос зазвучал с таким металлом, что комвзвода с тихим рычанием ответила:

— Только попробуй там сдохнуть, прибью к чертовой матери…

— Стесняюсь спросить — чем? — в безжизненном голосе проскользнул намек на эмоции.

— В каком смысле чем?

— К «чему» прибьешь понятно, а вот «чем»? — странно звучащий безэмоциональный голос не увязывался со словами.

— Гвоздями! Етить твою налево. Не придирайся к словам. Ты, вообще, понял, что я сказала?

— Вполне… Шутить пытаюсь… Странно себя чувствую… — подхватив второй ДК, Скар вышел из отсека РПБ.

Тряхнув головой, тем самым прогнав воспоминания, Скар направился к автобусной остановке. Приятного, в последовавших далее событиях, было мало. Тающий на глазах боекомплект, утекающие, словно в песок, секунды, и десятки мгновенных схваток с роботами охраны. Сорок обезвреженных зарядов и схватка с полусотней машин возле реактора, четыре пробоины в БСК и взрыв в реакторном зале. Он почти успел выскочить, когда его завалило возле самого выхода.

После срабатывания остатков зарядов ССУ, Скала привела всю группу к завалу. Правда, сначала они терпеливо ждали его возвращения в отсеке РПБ. Но, когда он не вернулся через обещанные пятнадцать минут, пошли за ним и два часа откапывали из-под обломков бетона его еле подающий признаки жизни БСК.

Потом они все вместе целую неделю вскрывали заблокировавшую лифт дверь и расчищали заваленную взрывом шахту. И всё это без света и возможности подзарядить скафандры. Надеясь только на то, что они успеют выбраться раньше, чем в аккумуляторах закончится энергия. В идеале, энергии в скафе должно хватать на полтора два месяца. Но, по факту, это во многом зависит от того, что ты делаешь. Если выламывать и таскать двухсоткилограммовые каменные обломки, то заряд сядет недели за две. А если сидеть в засаде и не очень много бегать, то можно и два с половиной месяца продержаться. Всё в соответствии с законами физики каждая работа требует свое количество энергии.

Когда они выбрались, их встретила кипящая эмоциями, смешанная толпа. С одной стороны были не очень дружелюбно настроенные контрразведчики. С другой стороны стояла, практически в полном составе, их родная рота, весьма зло посматривающая на последних. Но больше всего оказалось научников, которые ненавязчиво разводили и тех и других по разным сторонам.

Что происходило там дальше, он не знал. По требованию Скалы, его быстро упаковали в КПП и отправили на базу роты. Когда же он пришел в себя, его это уже не особо интересовало. Скар вдруг понял, что у него есть одно очень важное дело, откладывать которое больше нельзя. И вот он в Сибирске. Городе, умудрившемся за прошедшие века, потерять приставку новизны в своем названии.

Скар стоял напротив выкрашенной в грязно серый цвет двери. Слева, на вмонтированном в стену экране, алым цветом горела надпись: «Ожидайте». Надо заметить, данное замечание не менялось уже два часа. Для того, чтобы занять время, он напрямую «общался» с системами охраны Колонии Строго Режима.

Странное дело, но после того, как он вышел из КПП, ему с большим трудом удалось привыкнуть к восприятию обычного мира. Проблему создавал уникальный навык, оставшейся в «подарок» от систем БСК. Парень мог теперь спокойно думать прямо в машинных кодах. ТК, у которого Скар запросил разъяснения, выдал ссылку о возможных побочных явлениях интеграции. Среди прочего была и такая проблема, как не возможность сразу удалить последствия перестройки нервных связей, для прямой работы с электроникой скафандра. На предложение тактического комплекса провести исследования, и вернуть мозг к «нормальному» состоянию, Скар поразмыслив, ответил отказом. Слишком привлекательная возможность, думать на одном языке с машинами.

И вот сейчас он практиковался в «общении» с Инком тюрьмы, и уже дошёл до того, что спокойно просматривал картинки с камер наблюдения.

На дисплее надпись сменилась на другую, и он прошел в комнату для встреч. Пенал помещения два на три метра и прозрачная перегородка посредине. С другой стороны стекла в кресле сидела Наталья, Скар шагнул к перегородке и тихо сказал:

— Привет, Солнышко, как ты?

— Похуже чем ты, Дима, но нормально, — голос девушки был тих и безжизнен. Зато глаза на мгновение вспыхнули, подтверждая радость от встречи. — Не думала, что приедешь… Смотрю, ты теперь военный?

— Не самый плохой способ, прокормить себя и семью…

— Нашел подружку? — устало спросила Наталья, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Давно уже… Только вот спрошу у неё, что именно она сделала… и мне будет понятно, что делать дальше… — он практически вплотную приблизился к перегородке и, помолчав, добавил. — Ната, перестань играть. Я понимаю, зачем ты это сделала тогда… Сейчас понимаю… Мне просто необходимо знать…

— Ты и так знаешь, за что я сюда загремела…

— Ната прекрати, — от его тихого голоса, ощутимо задрожала перегородка. Девушка явственно вздрогнула и, внимательно посмотрев в глаза Дмитрию, тихо ответила.

— Законсервировала плод. Знаешь, рожать, когда отец валяется в больнице и чёрт знает, как отнесётся к рождённому ребёнку, мне показалось неправильным. Дура, конечно. Но, после того, что случилось в клубе, я сильно испугалась, что окончательно потеряла тебя. И тут, мне пришла в голову мысль, что присутствуй ты при родах, то возможно и не оттолкнёшь меня насовсем. Да и выслушивать мнение окружающих по поводу себя, уже не было никаких сил… Лучше уж тут…

— Как законсервировала?! — он поражённо опустился на стул. Стоять внезапно стало очень трудно — у тренированного спецназовца предательски подгибались колени.

— Не только у твоего отца в поселке есть КПП. И, если ты не в курсе, то в него не обязательно ложиться при смертельном ранении. Можно провести простое диагностирование. Комплект вполне нормально с пациентом общается, это же военная система. Вот КПП мне и рассказал, что в нем предусмотрена такая процедура, на случай беременности на войне…

Пока Дмитрий слушал её в пол уха, его сознание скользило по сетям к поселку и через пару секунд, он уже подключился, к аппарату, лежащему в кладовке дома у Натальи. КПП спокойно сообщил о состоянии замороженного плода, и прекрасном прогнозе развития после цикла расконсервации. После чего перебил Наталью:

— Почему не объяснила прокурору?

— А он меня слушал? Я и вякнуть не успела, как он собрал этих дур свидетельниц и отправил материалы судебному Инку…

— Ладно. Сейчас разберусь… — но, прежде чем он успел что-то сделать, коммуникатор на запястье запищал на одной тревожной ноте. Динамик в стене вторил ему тем же тоном. — Что такое…

Внимание! Получен сигнал о начале военных действий.

22.06.4079 г. от Р. Х. Россия перешла в состояние войны с Анклавом Североамериканских Государств.