— Те, кому повезло вернуться на родину, рассказывали, что пленниц продавали в гаремы баям и ханам. А чтоб не сбежали оттуда — подрезали им кожу на пятках, зашивали туда хорошо прокипяченный конский волос. Ходить было можно, но понемногу. Убежать с таким «подарком» было невозможно. Натрешь — нога огнем горит! С нашей же «хивинкой» случилось вот что: купил ее какой-то молодой хивинский хан, каких в ту пору там много было. Приглянулась она ему так, что шакалом выл! Полюбил полонянку, да так, что своих прежних жен забывать стал. Охладел и к своей, некогда самой любимой! Та возненавидела русскую девчонку, да сделать ничего не могла — рядом постоянно при ней хромоногая старуха была, ханом приставленная... Но бабы — они народ хи-итрый! Что-нибудь да придумают! Нельзя силой от русской избавиться — значит, хитрость поможет! Сядет бывало у юрты, когда хана рядом нет, и начнет рассказывать всякое, не обращая внимания на старуху хромоножку. Да все страху на нашу девку нагоняет!..

— Когда-то наш властелин совсем молодой был. Во время охоты случилось с ним такое, о чем даже сейчас вспоминать страшно! Убил он дикую козу. Стал на коня ее взваливать. Глядь — Албасты рядом стоит! Волосы светлые, длинные, по ветру распушенные. Руками груди свои длинные держит. А они у нее такие, что за спину забросить можно! Потом на землю рядом с конем опустилась, а знаками показывает, чтоб хан «вошел» к ней. И не хочет властелин наш, да сделать с собой ничего не может — ноги сами к Албасты несут! Стал рядом опускаться на колени, а от нее такой запах пошел, что понял хан — встретился он с Сасык-Албасты, с вонючей женщиной, значит. Она завлечет мужчину к себе, а тот дорогу к дому забывает, из пустыни выбраться не может! И вспомнил властелин наш, если волосом Албасты завладеть или иглу ей в одежду воткнуть — враз станет женщиной послушной, путника от себя отпустит, да и дорогу к дому покажет. Стал хан знаками показывать, чтоб Сасык помогла убитую козу на коня поднять. Подошла к козе, наклонилась, а властелин наш схватил ее сзади за волосы, дернул — два выдернул! Сразу стала она женщиной покорной, и «вошел» к ней наш властелин, да волосы в это время из рук выпустил. Отбросила от себя Албасты нашего хозяина, а сама смеется, дико нашептывает что-то да приговаривает, чтоб хан наш обратную дорогу к дому забыл, да злого духа Аждахара — дракона многоголового вызывать начала: «О, Аждахар! Войди в дом к этому неверному нечестивцу, забери у него самую любимую жену его, чтоб знал, как в пустыне к честным женщинам приставать! Да пусть тебе регулярно подать самыми красивыми девушками платит! О, справедливая Гулиам! Где ж твои помощницы — Чильдухтарон? Покарать они должны этого пса-отступника... Да пусть у него во всех бурдюках вода высохнет! А с нею вместе и жены его пусть засохнут, да пусть...»

^{Дюков овраг в наши дни.}

Долго бы еще причитала Сасык да разные проклятья на голову властелина нашего накликала, но вспомнил хан — если иголку воткнешь в одежду ее — вновь станет она женщиной послушной, а мужчине помогать начнет! Выждал момент, когда Албасты спиной к нему повернулась, воткнул ей иголку в одежду. И стала Албасты сразу женщиной послушной, свои длинные груди из-за спины убрала, в одежды их спрятала, чтоб путников не смущали... И приказал ей хан впереди лошади идти да дорогу к дому показывать! А как взошли на холм, лошадь заржала. Понял властелин, что она дом родной почуяла. Стал оглядываться вокруг — юрту свою увидал вдалеке. Решил хан, что нельзя Сасык людям показывать, мало ли что случиться может! Повелел ей назад в пустыню вернуться. Так и бродит она где-то в пустыне совсем одна, путника одинокого ищет, да все найти не может! А наш хан и властелин мой до дома добрался...

Слушала, слушала хромоногая сторожиха тот рассказ, да и говорит:

— Зачем гостью Сасык-Албасты, женщиной вонючей, значит, пугаешь? Ты сама Сасык, ведьма вонючая!.. А ты, милая, не слушай ее. Со зла тебе о злом демоне Албасты она рассказала. Тебе нечего Албасты бояться. Сделай, как я скажу — как угаснет огонь в очаге, а зола остынет, собери ее всю, от юрты осторожно подальше отнеси, кучкой сложи, а в центр железный прут воткни! Ни один злой дух к тебе после этого не подойдет!!

Поняла обманщица, что хитрость ее не помогла, запугать полонянку не удалось — старуха хромоножка той помогла. Решила сделать по-другому — подругой лучшей полонянке стать! Вот тогда она ей поверит! А избавиться от нее где-нибудь в пустыне можно будет. Главное, чтоб на нее и подумать никто не смог. И стала она с той поры вокруг полонянки нашей крутиться, все желания ее угадывать да исполнять. Даже старуха сторожиха успокоилась... Долго думала Азима — так звали самую любимую жену бая, — как дело сделать и самой не попасться? Поехала однажды на дальнее пастбище, а в голове только одно — как от русской девчонки избавиться? Верблюд шагал неторопливо... И вдруг Азима невдалеке от дороги заметила, что кости человеческие белеют! Остановилась. И вот тут-то ей пришла одна мысль... Подошла к костям, кошмой их прикрыла, песком засыпала, чтоб их больше никто не увидал!

Меж тем бай любви русской девчонки домогаться стал. Полонянка ему дала понять, чтоб не торопился бы сам, да и ее не торопил. Нужно время ей ко всему привыкнуть, приглядеться, освоиться, а там и любовь, возможно, придет. Вот тогда будет совсем другое дело! Оба будут довольны! Не зря говорят, что любовь слепа — поверил ей бай. Те знаки внимания, которыми одаривал он полонянку, сильно пришлись не по вкусу бывшим женам. Стали они бояться, что вот-вот русская станет самой любимой женой их владыки, что будет командовать и помыкать ими, как это делает всегда любимая жена! Кипела ненавистью и Азима, еще совсем недавно ласкавшая ноги своего властелина, угадывавшая все его желания, с презрением относившаяся к остальным. И вдруг для нее все кончилось! Кипела, но вида не показывала — боялась гнева хана. Одно знала — надо сделать так, чтоб русская сама сбежала. Да сбежала бы так, чтоб не поймали ее ханские стражники. Поймают, вернут, вдруг хан от нее не откажется? Для нее, для Азимы, тогда все останется по-прежнему... Долго думала, как свою задумку привести в действие. И придумала! На то она и баба! С некоторых пор Азиму стали постоянно видеть с русской. Глянь со стороны  —  две подруги не разлей вода! Хромоногая старуха — и та привыкла их видеть вместе. Стала Азима учить русскую обрабатывать верблюжью шерсть, чесать баранью. Сядут, бывало, вместе, Азима показывает что и как делать надо, а старуха рядом сидит, пару раз клюнет носом и заснет, сладко посапывая во сне... В это время и договорились, что русской бежать надо, что Азима поможет волос из пяток извлечь, коня даст, расскажет, как по звездам дорогу к дому найти! Как следы заметать да в барханах прятаться, избегать ханских засад, как воду в пустыне экономить. Все старалась сделать она — лишь бы русская согласилась. Вот тогда бай снова ее будет!

Однажды послали их на отдаленное пастбище кобылиц доить да бурдюки кумысом наполнять. Вот там и извлекла Азима конский волос из пяток полонянки. Чем-то смазала их, чтоб кожа быстрей срослась. Когда назад возвращались, Азима показала, как с помощью веревки да верблюжьей колючки следы в степи заметать, как прятаться в барханах, чтоб со стороны видно не было. Вернулись. Прошло несколько дней. Азима напросилась на работу, за которой постоянно следил хан...

^{Юрта хивинцев.}

Когда сбежала русская — не заметил никто. Хватились, а ее и след простыл! Послали погоню, но та вернулась ни с чем! Азима постоянно твердила своему владыке, чтоб еще одну погоню послал. Но и та вернулась ни с чем. Не может русская через пески пройти — твердила хану Азима. Посылай еще одну. Послал хан третью...