Высокие горы со снеговыми вершинами окружали нас.
Переспав третью ночь, на рассвете, пройдя недалеко, проводник, заявил, что дальше он не может меня провожать.
По различным сказаниям, на расстоянии от 3 до 7 дней пути, держа направление на вершину самой высокой горы, есть селение, но до него доходят лишь редкие.
Проводник оставил меня. Шаги возвращающегося затихли…
Восходящее освещало белоснежные вершины гор, и отблеск лучей создавал впечатление, что они в огненном пламени.
Ни души кругом… Я был один с моим Господом, приведшим меня после столь долгого пути сюда. Чувство неописуемого счастья, восторга, неземной радости и в то же время душевного покоя охватили меня. Я лег на тропу головой к самой высокой горе, целовал каменистую почву и, проливая слезы умиления, благодарил без слов, как умел, Господа за его милости.
Я пошел дальше. Вскоре был перекресток, обе тропы, казалось, одинаково направлялись к самой высокой горе. Я пошел по правой, либо она шла навстречу бегу солнца.
С молитвой и песней шел я вперед.
В первый день было еще два перекрестка. На втором перекрестке одну из троп переползала змейка, как бы преграждая мне путь, я пошел по второй тропе. На третьем перекрестке, на одной из тропинок лежало три камня: я пошел по свободной.
На второй день был один перекресток, четвертый, где тропа троилась. На одной из тропинок порхала бабочка, я выбрал эту тропу. После полудня путь мой пролегал вдоль горного озера. С восхищением и удивлением я любовался красотой его и легкой зыбью, придающей водам озера, в связи с освещением, удивительную, своеобразную белизну.
На третий день пути лучи восходящего солнца, как и предыдущие дни, освещали белоснежные покровы самой высокой горы и окружали ее огненным пламенем. Вся душа моя рвалась ввысь — и я глядел и не мог досыта налюбоваться красотою. Творя молитву и не спуская глаз, сливаясь душою с пламенем, окружающем гору, мне стало видно, что ожил этот огонь: в его потоках появились, белоснежно сияющие, фигуры ангелов, непрерывно подлетавших красивыми хороводами к горе. Скользя по поверхности ее, они поднимались к вершине, возносились и исчезали в безбрежных небесах.
Солнце поднялось из-за горы и чарующее видение исчезло.
На третий день было три перекрестка…
На пятом перекрестке, вдоль одной из троп, сбегал, белопенясь, изумрудный журчащий ручей. Я пошел вдоль него.
К полудню дошел я до шестого перекрестка: он имел три тропы. Одна из них проходила мимо горы, имеющей вид огромного истукана, как бы охраняющего эту тропу. Не задумываясь, я выбрал ее.
Дойдя до седьмого перекрестка, имеющего тоже три тропы, я пошел по той, которая была сильнее освещена лучами солнца.
Я не был одинок, ибо чувствовал и сознавал, что все окружающее меня по-своему, по-разному, живет и возносит, как умеет, хвалу Предвечному Творцу.
К вечеру я уловил первый звук, летевший мне на встречу. Вскоре, на откосе горы, направо, я увидел жилье, освещенное последними лучами заходящего солнца. К нему я и пошел. Оно было сложено из камня. Возблагодарив Создателя, дающего мне пристанище, я безмятежно уснул.
На рассвете я был разбужен голосами. Передо мною стояло два человека, говорящем на незнакомом мне языке. Но странно, каким-то внутренним чувством, я понимал их — и они понимали меня.
Они спросили, имею ли я нужду в пище. Я ответил: имею, но только в духовной.
Я пошел с ними. Они привели меня в селенье, где я и пробыл некоторое время. Со мной много беседовали, и на меня был возложен ряд занятий и работ, выполнение которых давало мне величайшее удовлетворение.
Затем повели меня дальше, сказав, что настал для этого срок.
В новом месте встретили меня, как родного, и вновь, когда наступил срок, повели дальше и дальше…
Я потерял счет времени, ибо не думал о нем. Каждый день приносил мне все новое, удивительно мудрое и чудесное. И казалось мне иногда, что все, что я переживаю и что со мною происходит, диковинный сон наяву, чему я не нахожу объяснений.
Так время текло; наконец, мне сказали, что подошел срок к моему возвращению домой, и что путь мой будет лежать чрез Царьград.
Пока ум человеческий не может вместить того, что я там видел и чему научился. Но и для этого познания срок подойдет — и в свое время Господь откроет достойнейшим еще несравненно большее, чем мне.
Покидая сей мир, расскажу, что возможно.
Страна Беловодье не сказка, но явь. В сказаниях народов она зовется всюду по-иному. В дивных обителях там пребывают лучезарные, кроткие, смиренные, долготерпеливые, сострадательные, милосердные и прозорливые Великие Мудрецы — Сотрудники Мира Высшего, в котором Дух Божий живет, как в Храме Своем. Эти Великие Святые Подвижники, соединяющиеся с Господом, и составляют один Дух с Ним, неустанно трудятся, в поте лица своего, совместно со всеми небесными Светлыми Силами, на благо и на пользу всех народов земли.
Там Царство Духа Чистого, красоты, чудных огней, возвышенных чарующих тайн, радости, света, любви, своего рода покоя и непостижимых величий…
Много людей отовсюду стремятся в Страну Заповедную, но за каждые сто лет проникает туда лишь семь позванных, из них шесть возвращаются, унося с собою сокровенные знания, развитие новых чувств, сияние души и сердца, как я, — и только один остается.
Находящиеся там живут, сколько хотят и сколько им нужно. Для них остановлено время.
Что творится в Мире, все там известно, все видно, все слышно. Когда дух мой окреп, мне давали возможность, вне тела, бывать на самой высокой горе… в Царьграде, Киеве, а также знать, видеть и слышать, что пожелаю.
Там точно известно, что православная вера, для великого князя и всего народа нашей страны — самая лучшая: нет веры духовнее, величественнее, чище, светлее и красивей ее. Только ей суждено соединить народы нашей страны и быть с ними неделимой.
1000 лет силы ада, с бешеной яростью, будут, бушуя, наступать безустанно и потрясать нашу Русь до основы… Чем страшнее напор, тем сильнее вера спаяет народ воедино — и ничто не заслонит ему путей ко Всевышнему. Силы чистого света, огня неземного низложат врагов. Живые Огни залечат раны счастливой страны. На развалинах старого возродится Великий Народ, красотою духа богатый. Лучшие избранные понесут Слово Бога Живого по всем странам земли, дадут Миру мир, человекам благоволение и откроют Врата Жизни Будущего Века…»
Записано 15/27 июля 1893 года со слов о. Владимира, иеромонаха Вышинской Успенской мужской пустыни, Тамбовской губернии, Шацкого уезда.
В. Г.
При князе Игоре, сыне Рюрика, существовала уже в Киеве православная соборная церковь св. Илии.
Жена князя Игоря, великая княгиня Ольга, крестясь, стала заботиться о распространении христианства.
По сказаниям летописцев, внук великой княгини Ольги, великий князь Владимир, очень долго исследовал вопрос, какую из религий принять. В 986 году он вел переговоры с волжскими Болгарами — магометанами, Хазарами — иудейского вероисповедания, немцами — западными христианами и греческим мудрецом Кириллом.
Отправка посольства в Беловодье, на основании этих исторических данных, могла состояться, согласно сказанию, весною 987 года. Крещение великого князя Владимира и Руси совершилось в 988 году. По данным сказания, кончину отца Сергия можно отнести к 1043 году — при Ярославе Мудром (987+56=1043).
1893 г. В. Г.
12 июля 1893 года я приехал с тремя моими младшими братьями в Вышенскую Успенскую мужскую пустынь, Тамбовской губернии, отстоящей от села Заметчина, где мы жили, примерно в 60 верстах (65 километрах). Эта пустынь была основана в 1625 году и расположена при устье реки Выши, на левом берегу. Особенно известна чудотворной иконой Божьей Матери.