— Сэм… — обреченно шепнула Анжела, понимая, что Ривер может вот-вот достать пистолет, однако девушка лишь устало сгорбила плечи и тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала себя слабой и уставшей, осознав, сколько всего на нее свалилось за последние сутки. Вампиры, заражения, преследования, погоня, ранение Джеймса… и смерть Криса Келлера.

Господи, Крис!.. Как же это все произошло?..

Она поняла, что больше просто не сумеет тянуть на себе все это. Ей нужно было хоть кому-то довериться, хоть к кому-то обратиться за помощью, а этот пожилой мужчина с белыми, как снег, бакенбардами и скоплением добродушных морщинок в уголках глаз отчего-то вызывал доверие.

Ривер решилась.

— У меня в номере раненый человек, и ему нужна помощь. В больницу нельзя, за нами могут следить очень плохие люди. Пожалуйста, не просите рассказывать все, вы все равно не поверите.… Знаю, что вы можете сейчас уехать и вызвать полицию сюда, и тогда, скорее всего, когда нас отпустят из допросной, наши преследователи найдут нас и убьют. Боюсь, что выбор здесь будет за вами, потому что я… я не могу больше, я не понимаю до конца, что происходит и зачем за нами охотятся. Я просто хочу спасти жизнь человеку, который уже спас ее мне. Понимаете? И для этого нужно вытащить пулю у него из груди.

Пока Ривер говорила, Анжела и Сэм ошеломленно смотрели на нее.

Молчание длилось больше минуты, затем мужчина вздохнул и решительно поднялся со стула. Ривер ожидала чего угодно, хотя и понимала, что достать пистолет для самообороны уже попросту не сможет — вся ее решимость улетучилась под грузом усталости, испуга и растерянности. Однако человек по имени Сэм не собирался применять силу. Вместо этого он подошел к девушке и заключил ее в объятия. И было в них нечто такое по-отечески доброе, что Ривер задрожала и почувствовала, как по щекам побежали слезы отчаяния.

— В семидесятом году я служил во Вьетнаме. Одно время помогал там в госпитале и пулевых ранений повидал немало, — устало сказал он, давая Ривер возможность выплакаться и прийти в себя. — А еще я немало повидал людей, у которых в глазах сквозил такой вот затравленный страх, как у тебя сейчас. Не знаю, от кого ты бежишь, девочка, но ты явно очень напугана, и по тебе видно, что ты хочешь спасать жизни, а не отнимать их. Я тебе помогу с твоим раненым и аптечка у меня здесь есть на всякий случай. Знаешь ли, старые привычки не уходят так просто.

Ривер отстранилась и взглянула на мужчину раскрасневшимися от слез глазами, с трудом веря в свою удачу. Ее мать всегда верила в магию Рождества. Быть может, она была права на этот счет?

— Спасибо вам, — дрожащим голосом произнесла девушка, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

— Рано пока благодарить. Идем, покажешь мне своего друга.

39

Ривер была уверена, что и сама взялась бы за то, чтобы извлечь пулю из раны Джеймса. Однако она не гарантировала, что ее рука не дрогнет, когда раненый начнет дергаться от боли, а это ведь неминуемо должно было произойти, поэтому, когда Сэм Картер заявил, что работать будет сам, девушка охотно согласилась и доверилась более опытному человеку.

Едва увидев своего пациента, Сэм Картер попросил переместить его на пол, аргументировав это тем, что лучше работать на ровной поверхности. Общими усилиями это указание было выполнено.

— Сними с раны повязку и продезинфицируйте инструменты, — посмотрев на Ривер, сказал Сэм. — Капельницу из физраствора поставить сможешь?

— Ты же хотел работать сам, — нахмурилась Анжела, неуютно перемявшись с ноги на ногу.

— Я и буду, — снисходительно улыбнулся мужчина. — Мне пока нужно тщательно вымыть руки, чтобы не занести в рану грязь, пока я буду с ней возиться. А возиться придется дольше, чем хотелось бы: рентгеновского снимка у нас нет и не предвидится.

Анжела заметно побледнела. Ривер сжала губы в тонкую линию, но с указаниями предпочла не спорить. К тому же, в своих умениях ставить капельницы она сомневалась гораздо меньше, чем в умении извлекать пули…

Пока шли приготовления, Харриссон очнулся, из груди его вырвался резкий болезненный вздох. Правая рука дернулась, потянувшись к ране.

— О, Боже, он пришел в себя, — ахнула Анжела, тут же обратив на себя пристальный напряженный взгляд Харриссона.

Ривер поймала его руку и попыталась помешать прикоснуться к ране.

— Джеймс! Джеймс, это Ривер, — тут же заговорила она, надеясь как можно скорее успокоить его. Поначалу взгляд Харриссона казался мутным и блуждающим, однако быстро прояснился.

— Ривер, — произнеся ее имя, он тут же плотно стиснул зубы от боли и поморщился. Его взгляд обратился к капельнице, поставленной в вену на левой руке, и он тут же нахмурился. — Где… где мы?

— В безопасности, — заверила она. — Все будет хорошо, Джеймс. Вы только постарайтесь не двигаться.

— Твой друг, — болезненно вздохнул он. — Мне очень жаль…

Ривер вздрогнула: перед глазами вновь промелькнули воспоминания о Крисе Келлере, превратившемся в настоящее чудовище, однако сейчас она понимала, что не имеет права позволить этим мыслям одолеть себя. Нужно было сохранить самообладание. Она печально вздохнула.

— Не думайте сейчас об этом.

— Я не хотел, чтобы так… вышло…

— Это не ваша вина, — покачала головой Ривер. — Вы пытались защитить нас обоих. Это… уже был не Крис, это было чудовище.

Анжела напряженно прислушивалась к беседе, но задавать вопросы не решилась. Ривер тем временем продолжала:

— И вы сами сильно пострадали, — сочувственно поморщилась она. — Он стрелял в вас, Джеймс, помните? Пуля все еще в груди, ее нужно вытащить. Нам повезло найти людей, которые помогут нам. Это Анжела, — девушка кивком указала на управляющую мотеля.

Договорить и представить полевого военного доктора она не успела: Сэм вышел из ванной, держа руки перед собой.

— А меня зовут Сэм Картер, — невесело улыбнулся он, представившись. — Я извлеку пулю, приятель. Не волнуйся, опыт у меня есть.

— Вьетнам? — поморщившись от боли, спросил Харриссон, оценив возраст своего врачевателя.

— Так точно, — хмыкнул Сэм. — Ты держишься молодцом, Джеймс.

Харриссон ничего не ответил. Он молча наблюдал за Сэмом, пока тот опускался на колени рядом с ним, все еще держа руки перед собой.

— Джеймс, слушай меня внимательно. Ривер хорошо тебе рану промыла, но сейчас мне придется эту рану разбередить, чтобы найти пулю. Вижу, что область у тебя уже была травмирована ранее. Есть что-то, о чем нужно знать в связи с прежним ранением?

Харриссон слабо качнул головой. Сэм кивнул.

— Хорошо. Тебе, можно сказать, повезло, и пуля засела неглубоко, важные вены и артерии не задеты, пострадала только мышца. Поэтому очень важно, чтобы ты не дергался, пока я буду искать пулю, чтобы я тебе не навредил. Ты меня понимаешь?

— Я знаю теорию, — слабым голосом отозвался Харриссон.

— Хорошо, — кивнул Сэм и обратился к Ривер. — У меня в аптечке лежит деревянная толстая палочка. Пусть зажмет между зубов, боль будет адская.

Девушка кивнула и извлекла из аптечки деревянную палочку примерно пяти с половиной дюймов в длину, напоминающую миниатюрную гантель.

— Явара?[4] — изумленно спросила она.

Сэм улыбнулся.

— А ты неплохо разбираешься в оружии, — отметил он. — Впрочем, сейчас это уже не будет оружием… — Сэм понял, что на рассуждения и рассказы сейчас время тратить не стоит, поэтому одернул себя, качнув головой. — Ладно, хватит разговоров. Приступим.

Ривер осторожно поднесла к губам Джеймса явару, и он закусил ее зубами. Дыхание у него участилось в предчувствии более сильной боли. Из анальгетиков наличествовал только ибупрофен, который мог лишь слегка облегчить состояние раненого, но сделать операцию полностью безболезненной был не в состоянии.

— Держитесь, — тихо произнесла Ривер.

Сэм начал работу над раной. Как только ее побеспокоили, кровь полилась с новой силой, и Ривер принялась собирать ее резиновой грушей, чтобы не мешать поиску пули. Тело Джеймса напряглось, зубы с силой впились в явару, наружу прорвался тихий стон.