От меня не укрылось то изумление, с каким господа местные бандиты воззрились на летающий аппарат. Из нор на вершине скалы вылезли ещё какие-то аборигены, привлечённые в высшей степени необычным стрекотанием. Что примечательно, крики раненых не вызвали перед тем их любопытства, из чего я заключил, что здесь привыкли к расправам Марцинкуса Падля над приезжими. Местные жители твёрдо знали, что на Даннеморе нет людей с огнестрельным оружием и тем более нет современных летательных аппаратов. Теперь же, буквально в течение десяти минут, им пришлось убедиться прямо в обратном. Было отчего впасть в ступор.

— Вот что, Трицератопс, скажи мне, — заговорил я снова, убедившись, что Нильский Крокодил успешно посадил геликоптер, — вы человечину едите?

— Человечину? — сутулый счетовод с опаской воззрился на меня, подозревая, видимо, очередной подвох. — Н-н-нет, не едим.

— Ну, тогда прикажи своим друзьям сбросить со скалы в океан этих ублюдков, — я указал на тела подстреленных, — Хотел я было угостить вас филеем из Марцинкуса Падля, но раз вы брезгуете своим бывшим «капо», то тогда и не надо. На «нет», как известно, и жрать будет нечего!

— Ну, отчего же… — Трицератопс замялся и в нерешительности оглянулся на сотоварищей, всё также стоявших на коленях. — Дело такое… Уж больно соблазнительно покусать «капо»… Да и примета хорошая… Ребята, я думаю, не отказались бы отъесть отбивную из его задницы.

— Ну тогда тащите его скорее на кухню, пока я добрый! — милостиво разрешил я и подал знак бандитам, разрешая подняться с колен.

— А с раненым что делать? — взволнованно поинтересовался у меня Трицератопс. — С тем, которому пуля коленку пробила…

Алчный блеск в глазах тщедушного бухгалтера красноречиво свидетельствовал о его плохо скрытых намерениях.

— Его вы тоже можете съесть.

— Слава нашим великодушным гостям! — заорал Трицератопс, обернувшись к бандитам. — Благодаря их великодушию мы можем добить Вонючку! Теперь у нас будет много мяса! Кто-нибудь, перегрызите ему глотку!

Местные подонки восторженно заревели. Похоже, Коррехидору сегодня было назначено пережить настоящий праздник. Я бы даже сказал каннибалический катарсис.

Ко мне приблизился Нильский Крокодил, до того наблюдавший за разговором с Трицератопсом со стороны.

— Я вижу, атаман, ты тут занимаешь социальной политикой. — заговорил он вместо приветствия. — Покровительствуешь, так сказать, коллаборационистам. Если не ошибаюсь, правило «четырнадцать-бэ» из «Примерного положения по социальной адаптации и формированию благоприятной социальной среды».

— Ну да, — кивнул я, — все мы учились в монастырской школе тюремного типа по углублённому изучению подрывной деятельности. Как ваши результаты?

— С рассветом основная группа двинулась через лесостепь. Я прикрывал движение сверху. Всё нормально, никаких происшествий. Основная группа прибудет в Коррехидор через четверть часа. — доложил Нильский Крокодил и в свою очередь поинтересовался. — А как ваши результаты?

— Циклописа Хренакиса тут не видели. Полагаю, на Ист-Блот он вообще не появлялся. — подвёл я итог. — Надо двигаться дальше, на центральный континент и наводить справки в Чек-Пойнт. Там-то точно должны остаться его следы.

— У меня есть новость, — негромко проговорил Сергей Нилов, выслушав меня. — Только для тебя, другим казакам я пока не говорил…

— Что за новость? — встревожился я; уж больно заговорщически Нильский Крокодил понизил свой сипатый голос.

— Как ты знаешь, я периодически разбрасываю по курсу нашего движения виброакустические датчики и сканеры радиочастот для того, чтобы своевременно обнаружить погоню, ежели таковая пойдёт по нашему следу…

— И что же?

— Полчаса назад пришёл зашифрованный сигнал пары таких датчиков. Виброакустический — зафиксировал перемещения по меньшей мере восьми объектов весом триста пятьдесят условно-земных килограммов…

— Может, это геноцвалы?

— … а сканер — перехватил их переговоры на частоте две тыщи пятьсот мегагерц. Расшифровать, разумеется, не смог; там эвристический ключ неопределённой длины. Сечёшь, атаман? Это тюремный спецназ «цивилизаторов» идёт по следу.

— Не иначе, как в роботизированных доспехах, если вес у каждого такой. А где сработали датчики?

— Если верить карте, составленной топопривязчиком, то вот здесь, — Нильский Крокодил указал пальцем на мерцавшую на экране лап-топа точку. — В пятидесяти километрах от того места, где вы расстреляли стадо геноцвалов.

— Это ж какой у нас запас времени? — я вздохнул. — Хорошо если четыре часа есть…

— Боюсь, Ваня, что этот «запас» ты посчитал с большим запасом. — вздохнул, копируя меня Сергей Нилов.

А ведь я боялся того же самого.

8

В женском счастье главное — чтобы несчастья не было. Похоже, именно таким критерием суждено было нам руководствоваться при дальнейшем продвижении по поверхности Даннеморы. Тюремное начальство, встревоженное посадкой неизвестного корабля на планету, разумеется, пожелало узнать кто и с какой целью решился на этакую авантюру. Точного места посадки «Фунта изюма» они знать не могли, ведь именно для этого Круглов на «ДнероГЭСе» предусмотрительно уничтожил четыре зонда слежения за поверхностью. «Цивилизаторы» могли только предположительно определить координаты точки посадки, причём с немалой погрешностью, думаю, эдак километров в пятьсот, не меньше. Хотел бы я видеть их рожи, когда они выяснили, что им не удаётся обнаружить местоположение моего корабля в лесостепной части континента Ист-Блот! Наверняка, они поломали голову над тем, как же я умудрился его замаскировать. В конце-концов, заинтригованные тюремщики решили выбросить на поверхность планеты группу своего спецназа, дабы та разобралась с происходившим на месте и отыскала-таки мой корабль.

Ну-ну!

Волны безрадостно бились о борт самоходной лодки. Наш утлый челн, принявший всю группу и заметно осевший под телами в броне, упорно резал тупым носом набегавшую зыбь. Брызги летели нам в лица, заставляя всех отплёвываться и нервически утираться. Первые усмешки давно прошли, осталось только ощущение нетвёрдой, качающейся опоры под ногами и горький привкус желудочного сока во рту. Морская болезнь, однако! На втором часу плаванья по океану в резиновой лодке ей сдались даже самые крепкие казаки.

Нильский Крокодил стрекотал в своём геликоптере где-то над нашими головами. Не сказать, чтоб очень высоко. Иногда он бормотал что-то обнадёживающее, типа, «ребята, не грустите, дальше будет только хуже!» Издевался над нами, одним словом.

Шутки-прибаутки закончились через четверть часа после того, как мы погрузились всей командой в лодку и покинули гостеприимный причал Коррехидора. Из присутствовавших на борту, дар речи дольше всех сохраняла Хайри Маус. С зелёным посуровевшим лицом она обращалась то к одному, то к другому, предлагая: «Если хочешь сблевнуть, но не можешь, разрешаю поцеловать меня в губы». Но в конце-концов сломалась даже она.

К окончанию второго часа путешествия через Гудзонов залив наша десантная группа представляла собою охавшую и невнятно матерившуюся массу людей, ничком лежавших на дне лодки и вперивших свои бессмысленные взгляды в низкие серые небеса. Я управлял мотором и потому был вынужден сидеть. Как же я завидовал тем, кто мог позволить себе в это время распластаться на дне лодки и положить ноги на лучшего друга!

На Наташеньку было тяжело смотреть. Впрочем, ей на меня, полагаю, тоже.

Так мы и тащились через проливчик. Карты в нашем распоряжении не было, оказалось, что жители Коррехидора не имели ни малейшего понятия о расположении географических объектов на Сентрал-Блот. Удалось лишь выяснить, что чуть севернее Гудзонова пролива на берегу большой удобной лагуны расположен Балтимор-сити, городок с населением человек в пятьсот. Именно оттуда ходили кораблики в Коррехидор. От Балтимора имелась дорога до Чек-Пойнт, длиною около тридцати километров. Этим, собственно, исчерпывались наши представления о географии центрального континента Даннеморы.