В конце поток кандидатов сократился до ручейка, а потом и вовсе иссяк. Маги ждали какое-то время, прежде чем одновременно поднять руки, и приготовиться закончить церемонию.

В небе прогремел гром. Я инстинктивно посмотрела наверх, ожидая, что хлынет ещё один послеобеденный ливень. Но вместо ливня увидела, как

к нам прогулочным шагом направляется Антон, отбросив плащ за плечо, как будто был слишком хорош для того, чтобы носить его аккуратно. Толпа расступилась перед ним, как библейское море.

Сунув руки в карманы, он любезно кивал людям и казалось, не обращал внимание на тревогу, которую вызвало его присутствие.

Люк сразу же оказался рядом, и Антон остановился, разглядывая нас.

— Как мило, — сказал он, — но конечно бесполезно.

— Тронь её, и тебе не жить, — сказал Люк.

— Как так? — ответил Антон. — Ты всего лишь гость в этом Доме, и здесь у тебя нет власти. Ты точно так же беспомощен, как и она.

Магия внутри меня начала паниковать, и я искала способ успокоить её. Я ощущала давление завёрнутого в ткань кинжала на моей ноге; он был так заманчиво близко.

— Я не беспомощна.

— И мы тоже, — сказал Доминик и быстро подошёл к нам. — Ты преступник. Ты нарушил наши законы, и мы имеем полное право поступить с тобой так, как считаем нужным.

— Не здесь, — сказала Сабина.

Её тон был мягким, но глаза сверкали.

— В пределах этого Дома наши люди имеют суверенитет. Вы не можете поднять против него оружие.

Антон улыбнулся.

— Всегда приятно услышать голос разума.

Я наклонилась, вытащила кинжал из сапога и стряхнула с лезвия ткань, пряча его под плащом. Страх магии усилился, в то время как моё сердце билось как бешеное.

— Это не разум, — сказала Сабина и сжала от отвращения губы. — А традиция.

— Те же яйца, но другим боком, — ответил Антон. — Так как мы установили, что вы не можете ничего сделать, я возьму теперь это перо.

Я крепче ухватилась за кинжал.

— Почему ты хочешь стать Квартаром? Ты же собираешься их уничтожить.

— Разве будет не лучше сделать так, чтобы можно было уничтожить их изнутри? — прошептал он мне.

«Антон редко нападает с большого расстояния. Он хочет почувствовать, как это произойдёт, а для этого требуется близость», — сказала Ниобе. Он не только собирался искоренить Дуг, ещё он хотел насладиться их страданиями.

Он небрежно поднялся по ступенькам и размашисто внёс своё имя.

— Антон Ренард, — выкрикнул он, и с лязгом бросив перо на стол, снова вернулся ко мне.

Я не собиралась сдаваться.

— Они тебя не выберут. Они знаю, что ты такое, поэтому не выберут.

Он наклонился ко мне, и мне стоило огромных усилий остаться стоять на месте и не отпрянуть. Зато я не дрогнувшей рукой поднял кинжал и нацелилась на его горло.

С улыбкой, которая предназначалась толпе, он даже ещё подошёл ближе, так что остриё проткнуло ему кожу и должно было вот-вот нанести кровавую рану.

Я с удовольствием воткнула бы клинок поглубже, но это было бы слишком: слишком целенаправленно, слишком публично и слишком движимая инстинктом. Я не могла так поступить, и Антон знал это с самого начала.

— Что я такое? Самая сильная здесь Дуга. Кого же им ещё выбирать?

Он собрался уходить и повернулся ко мне спиной, чтобы подчеркнуть, какая я слабая и безобидная.

В то время, как толпа с открытыми ртами наблюдала, он нарисовал в воздухе дверь — насмешливо танцующее синие пламя. Ужас превратился в ярость, и я резко повернулась к Кварторам.

— У него действительно есть шанс?

Они обменялись обеспокоенными взглядами, но не ответили. Рука Люка крепче обхватила мою.

— Антон!

Он небрежно посмотрел через плечо, как будто ничего, что я собиралась сказать, не стоило его внимания. Но моя мать уже очень рано научила меня тому, что дела говорят громче, чем слова.

Я взбежала вверх по ступенькам, схватила со стола перо и нацарапала на пергаменте своё имя.

— Маура Фитцджеральд, — сказала я и, чтобы посмотреть на толпу, резко повернулась, всё ещё с кинжалом в руке.

Антон фыркнул, но его презрительная маска дала трещины, через которые просачивался гнев.

— Да ты шутишь.

— Я член этого Дома, — сказала я. — Магия признала меня. А это значит, что я могу выдвинуть свою кандидатуру в Кварторы.

Доминик с довольным лицом скрестил руки на груди, но Антон прыснул со смеху.

— Ты ребёнок, да в придачу ещё и Плоская.

— Нет, — сказала я с абсолютной, непоколебимой уверенностью в голосе.

— Я Сосуд.

Глава 22

Иногда находит вдохновение, и результатом становится гениальная идея.

Иногда можно просчитаться, а иногда получаешь от результата одни только неприятности.

В одной из гостиных водяных Дуг, громко ругаясь, ударяла по полу тростью Орла, чтобы подчеркнуть своё недовольство и возмущённо размахивала руками, в то время как Доминик пытался её успокоить. В это время Паскаль и маги возбуждённо дискутировали, несомненно пытаясь понять, почему я во время церемонии светилась, словно светлячок.

Люк сидел рядом со мной на старомодном диване, теребил кончики моих волос и каждый раз, когда поднимал со стала стакан со сладким чаем, намеренно ко мне прикасался, а когда облокачивался назад, обнимал за плечи. Он казался самодовольным. Удивлённым, но довольным. И в то же время очень раздражённым, всегда, когда к нам приближалась одна из водяных Дуг. Не имело значение, предлагали ли они ещё один стакан чая или только хотели поприветствовать, Люк барабанил пальцами и смотрел на людей горящим, нетерпеливым взглядом, который быстро обращал их в бегство. Как только они спешили прочь, он снова весело поворачивался ко мне.

— Я не склонен употреблять выражение «я же тебе говорил»…, - начал он.

— Тогда и не употребляй.

— Но я тебе говорил.

Я наклонилась вперёд, скрестила ноги и почувствовала напряжение в каждой мышце спины.

— Что именно ты мне говорил? Я не могу вспомнить, что разговор когда-нибудь заходил об этом.

— Ты для этого рождена. Стать великой. Я в первый раз увидел, как ты приняла свою судьбу, не сопротивляясь.

Я отбросила его руку. Моей единственной мыслью было доказать Антону, да и себе самой, что я не боюсь. Только когда я вписала своё имя и почувствовала, как водяные Линии вскипели, принимая меня к сведению, я осознала чудовищный масштаб того, что сделала.

— То, что ты увидел, были импульсивность и отсутствие самообладания.

— Я ещё никогда не имел ничего против твоих побуждений, — сказал он. — Они чащи всего соответствуют моим. В любом случае, теперь ты должна чувствовать себя хорошо. Ты предупредила Антона и взяла магию под контроль.

— Это было просто счастливым совпадением. Я всё ещё не могу её использовать.

Я уставилась на ладони. Не считая шрама, которым я была обязана Сумрачным, они выглядели совершенно обычно. Скучно. Любой отголосок магии исчез, и я понятия не имела, как пройду следующий этап церемонии.

— Всё только вопрос практики, — сказал Люк с такой уверенностью, какую я не испытывала. — Мы над этим поработаем. Ты скоро сможешь её использовать.

— Не достаточно скоро.

Но мысленно я вздрогнула при мысли, что смогу использовать магию, даже для того, чтобы остановить Серафимов. Это будет означать, что я Дуга, а не Плоская. Ещё один необратимый шаг в их мир и один из моего.

Из моего мира, из которого я исчезла в приступе обиды и жалости к себе. Я понятия не имела, соврёт ли для меня Колин, не говоря уже о том, останется ли он моим телохранителем. В Чикаго живёт почти три миллиона человек.

Он может работать на Билли и всё-таки не встречаться со мной. И это будет навсегда, потому что я никогда не нарушу своего обещания, таким образом подвергнув опасности его и Тесс. Даже если он никогда больше со мной не заговорит, я не смогу уехать из Чикаго.