Я откинул портьеру, выходя на первый план.

- Извините, господа, мы тут к вам случайно попали... Похоже перепутали павильоны...

Реакцию мои слова вызвали совершенно неадекватную. Начни они ругаться - все пошло бы нормально, но черный то ли в роль вжился, то ли впрямь испугался, приняв за нахальных поклонников...

- Охрана! - вдруг завопил он, цапая кобуру. - Охрана! Ко мне!

Второй, что стоял рядом в блестящем золотом хитоне, отшатнулся, и в его лице появилось что-то человеческое. Озадаченность что ли? Недоумение? Это длилось пару секунд, не больше, а потом произошло удивительное. "Золотой" коснулся ладонями щек и... исчез. Только воздух с легким хлопком занял освободившееся место.

Я знал, что на свете существует такая вещь, как комбинированные съемки, слышал про "зеленый экран", но это-то не кино! Это-то самая всамделишная жизнь! А значит и пистолет, что поднимал эсэсовец, тоже был настоящим. Не дожидаясь уточнения настоящие оружие в руках у "черного" или всего лишь муляж, я, отклонившись в сторону, выбил "парабеллум" из рук. Тут бы и поговорить по-хорошему, объясниться, но не получилось - из распахнувшейся двери появились двое "черных", но уже с карабинами...

- Стоп! - вскинул ладонь Маленький. - Перерыв! Антракт!

Ага. Так ему и поверили.

Он ушел от выстрелов буквально чудом - присев и ногой уронив на пол одного и сбив прицел другому.

Супонька не вдаваясь в размышления, прикладом обездвижил обоих и растерянно обернулся.

- Да что тут такое?

В коридоре еще звенел крик черного офицера, но его уже заглушал топот сапог. Слева, там, где метрах в 20-ти впереди, коридор поворачивал, показалось несколько фигур в форме вермахта. Над моим ухом пророкотала автоматная очередь и выскочившие из-за поворота смельчаки нырнули назад.

- К лифту, быстро! Это все по-настоящему!

Никто не кричал "Стоп", "Мотор" или что там еще кричат в подобных моментах киношники, так что и впрямь Маленький прав - не кино тут снимают...

Пользоваться лифтом - это для дураков. Не хватало еще загнать группу в такую примитивную ловушку - но где-то рядом с ним наверняка проходила обычная лестница. Не ошибся.

Не сомневаясь, что товарищи последуют моему примеру, я бросился вверх. Позади дважды грохнуло - кто-то не пожалел гранаты. Задержавшись, я бросил взгляд вниз по лестнице. Припав на колено, Маленький бодро садил длинными очередями вдоль коридора.

Я остановился в пролете. Перекрывая грохот выстрелов, проорал, свесившись вниз:

- Маленький! Назад! Прикрываю!

Опустошив магазин, тот послушно бросился к нам. Я подождал, пока тот поднимется на пролет вверх, и швырнул под лестницу похожую на длинную толкушку-гранату. В дверном проеме мелькнула чья-то рука, протянувшаяся к ней и, не колеблясь, я пятипатронной очередью отбил охоту хвататься за чужие гранаты. А там и ахнуло!

От грохота заложило уши, внизу заорали, заклубившаяся пыль скрыла проем. Сорванная с петель дверь, накренившись, перегородила выход. Я швырнул туда еще одну толкушку и припустил вверх, догоняя товарищей. Догнав Маленького, спросил набегу.

- Ты когда понял, что это не кино?

Маленький молча показал ему руку. На предплечье куртка была порвана и рана сочилась кровью. Царапина, слава Богу, но её оказалось достаточно для вразумления.

Да уж... Другого объяснения и не нужно было. Муляжи не стреляют. И не взрываются.

Лестница кончилась дверью, выведшей нас в маленький зал. Снаружи висела тишина. Ни шума сирен, не грохота сапог, что казалось, честно говоря, удивительным. В щель Супонька осторожно попытался разглядеть, что там происходит.

- Командир! - возбужденно сказал он. - Там - летающая тарелка!

- Какая к чертям тарелка? - спросил я, но глазом к щели приложился. За дверью оказался небольшой вестибюль со стеклянной стеной, а вот за ней открывался вид на большую, со стадион, площадку, на которой и расположился аппарат действительно похожий на летающую тарелку. Во всяком случае, на такую, какую любили вставлять в свои фильмы режиссеры - соединенные между собой блестящие диски с полусферами внизу и вверху. По бортам виднелись ряды отверстий. Если б они светились, то тарелка напоминала бы огромный пассажирский теплоход, вроде "Титаника" или "Лузитании", но "иллюминаторы" оставались темны, и оттого тарелка казалась необитаемым объектом. У меня мелькнула мысль - "Неужели все-таки кино?" Ну никак не могло такого быть в реальном мире.

Глаза невольно сами собой искали признаки съемочной площадки - софиты, камеры, толпы статистов... Искали, но не находили. Я вспомнил кровь на рукаве Маленького и покачал головой. Нет. Не кино... Значит и тарелка настоящая. Или что это еще...

- Куда же нас все-таки занесло? - спросил я вслух, не надеясь на ответ, а просто чтоб выбросить из себя озадаченность.

- В 44-й год... - ответил Супонька. - На фашистскую базу подводных летающих тарелок.

Ему никто не стал возражать, так как все о чем говорилось, стояло перед глазами у всех. Внутреннего противоречия ответ не вызвал, но очевидно если это и являлось правдой, то наверняка не всей.

- А тарелка откуда?

- А кто знает, что тут было в 44 году? Может быть, тарелкам тут самое место.

Супонька осторожно просунул ствол автомата в щель, расширяя её.

- Американцам в Розуэлле в 47-м повезло, а нацистам - в 44-м тут... Ну, вот так вот жизнь повернулась. Только ведь в любом случае валить отсюда надо. Нашего-то Президента тут точно нет.

- А что, на инопланетян так и не посмотрим? - с неприкрытым любопытством спросил Корявый. В том, что это самая настоящая тарелка он поверил первым.

- А что на них смотреть? -хладнокровно отозвался я. - Уродцы какие-нибудь... Зеленые... И вообще Супонька прав. Президент Кашенго, если он еще жив, где-то в другом месте нашей пули дожидается...

Аккуратно и тихо, пока суматоха снизу не докатилась до поверхности, мы боком-боком выбрались из зала. Поднырнув под колючую проволоку, выползли к сараю, который Маленький безошибочно назвал гаражом.

- Уйдем на колесах...

С транспортом у фашистов оказалось не так хорошо - грузовичок и пара легковушек. Одну из них мы и экспроприировали.

Занырнув в шикарный "Кюбельваген" мы слегка успокоились. Да нацистскую базу мы серьезно разворошили, но ведь нацистов-то не тысячи тут? Наверняка всего лишь какой-то передовой отряд для переговоров с генералами-предателями. Ну, полсотни человек, ну сотня. Вряд ли больше. Им тут сидеть тихо ждать своих подельников из Генерального Штаба, а не за партизанами гоняться.

- Они... Мы с ними как, воевали? - спросил Корявый. - Что-то я не помню, честно говоря...

- Формально - да. Только это участие ограничилось посылкой пары батальонов и патрулированием берегов Сен Колона.

- Вот и допатрулировались.

- Не о том говорим, - оборвал его я. - Выруливай - и вперед!

Уже не стесняясь, Маленький высадил хлипкие ворота, и машина рванула прочь из секретного лагеря.

Я, понадеявшийся на скромность нацистов, серьезно ошибся - не прошло и пяти минут, как у "Кюбельвагена" образовался эскорт. Да какой!

Позади затрещали мотоциклы, а еще через минуту сдвинулась с места тарелка. Рядом с ней внешне неторопливо, но уж никак не медленнее мотоциклов катился огромный, с трехэтажный дом, каменный шар.

- Черт!

Мотоциклы были злом понятным, и бороться с ними мы представляли, как, а вот камень... Неожиданно те, из тарелки, помогли нам. Тарелочникам было все равно: они высоко, их не достать, а враги - вот они, куда-то несутся. Возможно, они и фашистов-то тоже не любили, так что огромный камень накатывался на мотоциклистов сзади. Те, то ли не слышали, то ли не ждали каверзы со стороны своих воздушных союзников, но обманулись. Камень накатился на них, поднялся столб пыли, что-то там ярко полыхнуло и, сквозь поднятый взрывом песок каменюка выкатилась уже в полном одиночестве. Все это словно бы добавило каменному шару сил. Он резко прибавил в скорости и рывком сократил расстояние до машины. То, что мы только что видели, не внушило мне оптимизма.