Что за раны оставляли такие следы?

Почему она при своем статусе так хотела скрыть их?

Руки впились в колени, желудок сжимался. Все в озере Люмен знали, что я не терплю домашнее насилие. К счастью, мой народ был спокойным, но раз или два в год мне поступали жалобы на пьяные побои, и я разбиралась с этим жестко. Я разглядывала Джемму краем глаза, она пыталась навести порядок. Все кусочки терпения по отношению к Селено испарились. Я вспомнила, как она вздрагивала от повышенного тона, как тревожно говорила о последствиях путешествия. Мог ли ее муж, что считался самым достойным в истории Алькоро, быть всего лишь трусом?

Я хотела поделиться мыслями с Ро, но, конечно, шанса поговорить лично на лодке не было. Остаток дня я пыталась завести обычный разговор, но все время смотрела на рукав Джеммы в чернилах. Я пыталась анализировать ее движения, ее поведение в прошлом. Я пыталась понять, как это скажется на нашем деле.

Потому что, если подумать, возвращать ее жестокому мужу я не хотела.

- Мне так понравилась твоя корона, - сказала я вечером. Это была правда, и я решила озвучить это. – Так красиво ловит свет.

Она убрала руку от блокнота и коснулась ее.

- Такие у всех алькоранских женщин.

Это было новостью для меня.

- Все они ходят в коронах?

- Мы зовем их звездными обручами. Мой просто другого качества. У обычных женщин они из стекла, у аристократок – бриллианты.

Я вспомнила камни в волосах женщин Алькоро на пристани в Лилу.

- Это не должны быть призмы?

- Нет. Хотя сейчас значение часто связывают с ними, но в ранней истории так почитали звезды. Когда Седьмой король был лишь идеей будущего, люди тянулись к звездам сильнее, чем к словам Призма.

Я издала невольно смешок. Она опустила голову, плечи напряглись от моего ответа.

- Нет, - я попыталась взять себя в руки. – Нет, прости. Я не смеюсь над тобой. Я смеюсь над своим братом.

- Братом?

- Кольм, мой средний брат. Он изучает историю и культуру. Перед моим отправлением в Сиприян он переводил текст про женские украшения Алькоро. Он сказал, что это важная часть культуры.

- Он прав. Наши ранние записи петроглифами точно это показывали. Так различали фигуры мужчин и женщин, - она прижала перо к пергаменту и нарисовала круг, а потом палочку и ветки – фигурку. Над головой она нарисовала три точки. – Во всех записях петроглифами женщины изображались с точками над головами. Мы в современной истории придумали обручи звезд, чтобы этому подражать.

- Как вы поняли, что это женщины? – спросила я. – Почему не решили, что это носят мужчины или лидеры?

- Потому что многие фигурки делали женские дела. Рожали, например, - она нарисовала фигурку с ногами, что были широко расставлены, между ними появился кружочек и линия. – Рождения были событиями для наших предков, каждое рождение они отмечали такой меткой на доме. Были и беременные фигуры, - она нарисовала третью фигурку с кругом посередине. – Или кормление грудью. Или менструации. И у всех были точки над головами. Мы считаем, что предки уважали то, на что способны тела женщин.

- Я слышал, что оттуда и началась идея внутреннего Света, - сказал Ро с носа лодки, тыкая берег шестом.

Я посмотрела на него.

- Ты слышал об этом.

- У нас есть немного общего прошлого. Граница между Алькоро и Сиприяном не всегда была там. Народ у Сьеры был ближе к песочному цвету, как народ каньона, не такие темные, как мы внизу, - он указал на свою руку.

- Ваш народ сохранил больше старых практик, - сказала ему Джемма.

- Как так? – спросила я.

- Например, матриархат.

- Матриархат? – я посмотрела на Ро. – Вы берете фамилию матери?

- А потом наших жен, - сказал он, ткнув шестом берег. – Мой отец из Жюля Жежюна стал Жюлем Робидью, когда женился на моей матери.

Я начинала задаваться вопросом, внимательно ли изучала международную историю, или нам просто не хватало информации.

- Я не знала, - я посмотрела на Джемму. – А у вас не так?

Она посмотрела на свою иллюстрацию.

- Не так. В теории пара решает, какую фамилию возьмут в браке, но заканчивается все чаще именем мужа.

Я посмотрела на ее рукав снова. Я тихо кашлянула.

- Джемма, ты… многое могла высказывать в браке с Селено?

Она слабо улыбнулась пергаменту.

- Нет. Не много, - она поняла, что сказала, потому что посмотрела на меня. – Но я не расстроена, конечно. Ни капли.

- Конечно, - холодно сказала я. Она сглотнула и взяла перо, перевернула страницу.

Алькоро была страной, где короновали женщин, но королевой там была эта женщина – тихая, странная. Под пальцем у мужа, но готовая отдать все, чтобы спасти его.

Я докопаюсь до ответа.

У Тоссентов был большой бом с балконами на всех трех этажах, окруженный красивым садом. Я застыла, когда открылись двери, и все поверхности и стены были в цветах флага Алькоро. Призма и семь бирюзовых звезд пыли на темном баннере над лестницей. Джемма с надеждой подняла голову.

- Мы так рады вас видеть, леди королева! – воскликнула леди Тоссент мне, а не Джемме. Она кивнула дворецкому. – Покажите… ей… ее комнату, прошу, Юстис, а потом заприте дверь, - дворецкий послушно повел Джемму к лестнице, и ее надежда увяла. – Ужасно, да? – тихо сказала леди Тоссент, обхватив мою руку своими руками. – Красно-коричневые элементы с мебелью моей матери.

Ро услышал, как я лепечу первые вопросы, пока она вела меня к гостиной.

- Прости, - крикнул он мне. – Я должен был объяснить.

Им принадлежало много земли в Туманной топи, и они внешне изображали поддержку Алькоро.

- Алькоранцы стараются делать так, чтобы у местных было мало своей земли, - рассказывала леди Тоссент, усадив меня. – Мы изображаем поддержку, чтобы платить всего шестьдесят процентов.

- Вы не теряете деньги? – спросила я.

- Каждый год, - она выдавила бодрость. – Люди платят больше, когда могут, и мы получаем помощь от Ассамблеи, но их не хватает. Не заглядывайте в комнаты наверху, многие опустели за годы компенсаций. Вещи семьи… - она взмахнула рукой. – Но мы умудрялись сохранять вид уже несколько лет, - она тепло улыбнулась Ро и Лилю, они шли в гостиную. – Как насчет Инесс Дечампс, мальчики? Такая индустрия…

Улыбка Ро дрогнула, нас вели в столовую.

Нам подали впечатляющий ужин - устрицы на раковинах, креветки в красном соусе, жареного сома, хлебный пудинг, заварной крем и пирожные. Я заметила, что дворецкий еще и подавал еду, и леди Тоссент отпустила его к семье на Первый огонь после десерта.

- Он здесь не живет, - объяснила она, поймав мой взгляд. – Он приходит, когда у нас гости.

Старшая дочь Тоссентов, Элоиз, была подозрительно разодета, на ней было платье бежевого цвета в кружевах и лентах. Похожие украшения были вплетены в ее черные волосы, которые были замысловато заплетены. Она сидела за ужином рядом с Ро, внимала его словам, смеялась с ним, находила возможности касаться его – весело постукивая по плечу, когда он говорил что-то остроумное, прижимая пальцы к его руке, когда она обращалась к нему. К моему раздражению, он поощрял ее, склонялся ближе, когда она говорила тихо, обильно хвалил ее. Я не знала, почему это так меня злило, если не упоминать противно высокий смех Элоиз, что терзал мои нервы весь вечер.

- Ты пойдешь на Первый огонь сегодня, Ро? – спросила она, когда мы переходили в гостиную. – Прошу, скажи, что пойдешь. Они смогли привезти труппу жонглеров, и это будет невероятно…

- Ах, - Ро вздохнул и похлопал ее ладонь на своем локте. – Я бы с радостью, Элоиз. Но Лиль одичает один вечером, и у меня есть парочка заданий Ассамблеи, что нужно сделать в ближайшее время. Сходи за меня и опиши мне завтра жонглеров.

Она расстроилась, просила его за кофе, но он отказался. Когда Ро обращался ко мне, она поджимала губы и смотрела на мои многострадальные волосы презрительным взглядом. После кофе я смотрела в окно из гостиной, как она плелась по холму за братом и сестрой, сжимая маску в руке.