– Ируэль, тост! – Приказал Владыка.
Указующий Внутреннего Ока правильно понял требование Владыки, повернулся к перилам, огораживающим беседку с южной стороны, вытянул бокал и торжественно провозгласил:
– Удачи тебе, Красная Пчела!
И, уж поверьте, ни в его глазах, ни в голосе не было и капли сомнения в серьезности этого тоста.
– Удачи, трудолюбивое насекомое! – Повторил Владыка Сатрэль, отсалютовав бокалом в ту же сторону.
Телохранители, окружавшие беседку и скрытые иллюзиями, даже не повернули головы – они были профессионалами.
А Красная Пчела мог бы гордиться – самые высокопоставленные эльфы Светлого Леса СТОЯ пили за его удачу… за свою, впрочем, тоже.
Кажется, боль меня все-таки доконала и я отключился. Пришел в себя от скрипа телеги и собачьего лая. А еще нестерпимо хотелось чихнуть.
Продрал глаза.
Первая хорошая новость – голова не болит! Пока. Осторожно, не делая резких движений, повернул ее в сторону дороги.
Ну, что слышу, то и вижу. Лошадь, телега, собака. Двое мужиков в такой же крестьянской одежде, что у меня. Направляются в сторону противоположную той, куда направляюсь я.
– … идуэс анати кабус! – На неизвестном языке произнес один из мужчин.
Я не успел еще огорчиться, когда ему ответил второй:
– … дату назим то сколько будет?
Язык как-то плавно трансформировался в понятную речь, и я на пробу повторил шепотом:
– «Ежели продавать будем сразу, то сколько будет?» – И расплылся в широчайшей улыбке.
Спасибо тебе, Саоми! Спасибо тебе, ушастый ты мой! В чужой стране самое главное, не умение фехтовать, не способность кастовать фаерболы, не деньги, а ЯЗЫК! А еще лучше – хорошо подвешенный язык. Ну, и мозги, которые будут этим языком управлять. Надеюсь, с мозгами у меня проблем не будет?
Порыв встать и выйти на дорогу знакомиться – задавил. Еще не вечер. К тому же, крестьяне направлялись в противоположную сторону… А вдруг они едут в ту самую деревеньку?
И, самое главное, в качестве итога недавних размышлений – подсознание вывесило перед мысленным взором пылающий транспарант: «Искать будут!»
Глава 8
Никаких постоялых дворов! Никаких гостиниц! Глупости это все! Не для нашего брата-попаденца с дырявыми карманами!
– Уважаемый хозяин, работа есть?
Как заправский «гастер», хожу по дворам. Кланяюсь, улыбаюсь… Главное – улыбку на лице держать спокойную, без зубов. И слишком уж сильно не прогибаться, не лебезить – этого местные не любят – начинают что-то нехорошее подозревать.
Моська (а иначе не скажешь) у меня теперь смазливо-шкодливая. В лужах и в родниках рассмотрел. И заостренные ушки. Кр-р-расавчик!
Конец лета – самая рабочая пора! Работник – молодой крепкий парень – нужен всем! Кто-то расплачивается постоем и едой, кто-то дает серебрушку, а кто и две!
А веселая хозяйка в деревушке Горки Кнобь, измеряя что-то наметанным глазом, предложила в оплату себя… как довесок к ночлегу на сеновале и сытному ужину. Вот от этого пришлось вежливо отказываться, окатывая все же откровенно-жадными взглядами, чтоб не обиделась, очень неплохие формы вдовушки (а кто еще в полный голос будет такое озвучивать?) – не хватало мне в местной антисанитарии подцепить что-нибудь… специфическое.
Сказался хворым по этой части…
Впрочем, вдовушка и не собиралась обижаться: и не поверила, конечно, (а кто поверит молодому обалдую, рассказывающему ТАКОЕ себе во вред?) и последний пункт оплаты якобы сняла, посулив серебрушку…
Однако, прекрасно понимая, что ночью на сеновале высока вероятность акта сексуального насилия над доверчивым батраком, я совершил торопливое отступление к другим работодателям. Не забыв стыдливо прикрыть ладошкой слегка вздыбившиеся в районе паха штаны… Что делать – формы у вдовушки были – м-м-м…
Тетя весело хохотала на всю улицу…
Сосед вдовушки, кряжистый квадратный детина, похвалил разумного парня и подтвердил опасения:
– Умен не по годам, малец! Через Каринку все Горки прошли. Бешенство у нее по этому делу. А вот детей Создатель не дал… может, потому и не дал. Что умеешь-то? – Без перехода спросил он.
В деревнях (или вообще, в этом мире, а не только в деревнях?) народ жил конкретный и простой, долго не рассусоливал – спрашивал в лоб. Выходца информационно-индустриального мира местная прямота, конечно, шокировать не могла, но – близко, близко.
– А что надо, хозяин? – Заулыбался я.
– Ну, хлев бы почистить…
– Серебруха, хозяин! И в баньку потом – пустишь? Больно уж работенка грязная.
Баньку или простую бадью (тут уж у кого какое хозяйство по богатству… по оснащенности), чтоб помыться – я к таким «грязным» работам требовал всегда. Антибиотиков здесь нет, иммунитет у моего нового тела… не знаю, какой, но проверять не хочется. Кроме того, на селян это требование производило хорошее впечатление – чистоплотность тут уважали (в отличие от того же свинарника европейского Средневековья), чистоплотность тут была добродетелью.
– Ну, ты… В баньку его пусти… Хм… Пущу! Ежели дров заготовишь, воды натаскаешь и веников навяжешь.
– Веников? – Фыркаю. – Кто ж свежими вениками парится? – Пытаюсь выглядеть бывалым, хотя в баню только в армии ходил… а это «не торт».
– Умный. – Покивал крепыш. – Но дурак. Веники впрок заготовить надо. А уж готовые-то у меня-то есть.
– Договорились, хозяин!
– Ортега. – Крепыш протянул свою… клешню.
– Виктор.
Рукопожатие, как способ закрепления договоров, был известен и здесь. И обычай представляться при этом. Лапища у Ортеги были огромными, и он не отказал себе в удовольствии помять мою «веточку». Чтоб, значицца, не забывался молодой батрак. Но – без фанатизма: зачем же калечить работника?
– А ты – полукровка, Виктор! – Добродушно хмыкнул Ортега, когда мокрые волосы обнажили кончики острых ушей.
А то он раньше не видел – волосы-то я обычно в хвост убираю. Понятно, поговорить дядьке хочется…
– Наверно, – Легкомысленно отмахиваюсь. – Матушка с батюшкой не успели о том сказать. Кто первый? – Потряхиваю веником и киваю на скамью.
Про полукровок я уже слышал – рассказывали легкомысленному «сиротинушке» много и охотно. Оказывается, тут чистокровные эльфы есть. Живут не очень далеко в лесах где-то на севере. Лет двадцать назад заварушка тут была какая-то – эльфы тоже поучаствовали. Но неправильную сторону выбрали. Так что теперь сидят в своем Светлом Лесу, зализывают раны и не высовываются. А накостыляли им знатно. И сейчас притесняют всячески…
Ну и гуляли эльфийские парни по человеческим девушкам, конечно. «Все красавцы молодые, великаны удалые…» – девственность лучше терять именно с такими – обходительными, вежливыми, на серенады и обещания щедрыми, да? Ну, про великанов – загиб: эльфы – ребята хоть и высокого роста, но телосложения тонкокостного. Да и какие там серенады и обходительность во время войны…
Но живчиками мачо-эльфы были, видимо, знатными – полукровок в округе шастает столько, что давно на них внимание обращать перестали. Ну, разве что вот так, в баньке, для поддержания беседы. Относились к ним… да никак не относились.
И когда я это понял, то уши прятать перестал…
Хорошо, что староста Ванейка вышел из комнаты, широким жестом указав на фронт работ, и не видел, как у батрака-полукровки подкосились ноги.
Боясь, что мне опять мерещится (хотя обострения головных болей в последнее время происходили все реже и реже – так… побаливала три-четыре раза в день для приличия), я осторожно, будто боясь вспугнуть птичку, подошел к полке.