– Не просто, – усмехнулась теперь я, пребывая в своей тарелке. – Придется вырубить два соседних. А кто там на обеспечении, те будут визжать.

– Да пусть, – махнул рукой парень. – Я и так без премий сижу. Вменили все поломки мне. А дело все в том, что хозяева корабля на электронике ой как сэкономили.

Посочувствовала даже. Принялась помогать, этот не из господ, он простой рабочий, как мой отец когда – то. Своему не помогла, знаний не хватало. А Оливер ничем не заслужил такое.

Инструменту позавидовала. Много приспособлений, облегчающих работу. Сперва парень с недоверием отнесся к моей инициативе, но вскоре принялся подавать инструмент с особым энтузиазмом, превратившись из главного работника в подмастерье.

Увлеклась работой, позабыв о времени. И не заметила, как оно пролетело.

Закончили. Уселись на холодный пол, форму я окончательно загадила, да хрен с ней. Смотрю на Оливера. Кажется, он рад нашей встрече. Как бы я хотела забрать его с собой. Но…

– Мне пора, – выдавила с трудом.

Когда знаешь, что надо уходить из места, где хорошо, становится грустно.

Поднялись, пошли. Прямо, будто прогуливаясь по длинной платформе космической станции под парусами солнечных батарей. Молчит Оливер, и я тоже ничего сказать ему не могу. Зачем мне в ангар, он и не спрашивает. Задумчивость – это самое легкое прощание.

Отпусти его, Элли. Не факт, что с тобой ему будет лучше.

Трап из арматуры справа обозначился. Такой же и с другой стороны. И дальше через каждые двадцать метров их натыкано. Шлюзовая дверь с панелью и горящей красным кнопкой – на нее и указал Оливер.

Поднялся первым, поднес карточку, щелкнул электронный замок. Загорелась кнопка зеленым. Ручку дернул, заскрипела дверь, открываясь вовнутрь и выпуская белый свет.

– Дальше прямо и направо, не заблудишься, – произнес с грустью. Поднялась следом, минуя его, придержал, чтобы не упала. Вступила за порог ногой и обернулась вдруг. Между нами сантиметров двадцать, лестница узкая. Чувствую его дыхание.

– Было приятно познакомиться, – произнес. В белом свете его глаза другие. Они красивые и внимательные. А главное – добрые, быть может искренние. Мы пожали друг другу руки, значит, мы друзья.

Протягиваю руку. Смыкаются наши объятия грязных пальцев. Что ж, прощай Оливер. Ты самый порядочный мужчина из всех, кого я встречала….

Через секунду наши губы сомкнулись. Мягко, сладко, нежно… Опомнилась! Отпихнула, едва не упал с лестницы. Отшатнулся просто, глаза удивленные, разочарованные.

– Все вы мужики одинаковые! – Фыркнула и пошла прочь, к своей цели. Теперь уже не жалею. Вот урод…

Дверь за спиной пшикнула, обозначая герметизацию. Обернулась, нет никого, за мной не пошел, и не надо. Возмущенная, раздосадованная, повернула, оказавшись перед новым шлюзом. Дверь открылась автоматически, и я оказалась в нише, прямо под палубой посадочной площадки. Надо мной чуть правее обозначилось огромное шасси, впереди монтажная лестница из четырех сегментов метра под три, поднятая прямо к днищу корабля. На платформе лестничной рабочий возится, закручивая здоровенную гайку здоровенным ключом. Внизу у основания другой страхует. Неподалеку еще двое возятся с баллонами на погрузку.

Вижу выход на площадку. Иду к нему, делая вид, что мне не интересно, и я спешу. Поднялась из – под корабля. Рабочие заняты своим делом, никто даже не поздоровался, а тем более не спросил, что я тут грязная делаю. Вышла на посадочную площадку. Ангар метров в двести, высотой не малой. Освещение щедрое, словно каждый уголок под рентгеном, не скрыться, не проползти незаметно. Шесть челноков стоит, один на ремонте. А еще я увидела десяток истребителей и тут же опустила руки. Какого Всепоглощающего квазара они делают на лайнере?!

На крыльях изогнутых пушки, на носу орлином лазеры. Четыре турбины, форсажные блоки и блеск черной краски на обшивке. Новенькие, изящный машины для уничтожения в ближнем бою. Мурашки по телу прокатились.

Мысль угнать именно истребитель отпала сразу, запас хода у легких кораблей мал, я далеко не уйду, хоть и со скоростью бешеной оторвусь от любого. А что с челноком?! Может стоит попробовать?! Направляюсь к кораблю с опущенным трапом. Таких только два, я выбрала ближайший. Если он открыт, значит, внутри есть люди. Истребитель не сможет уничтожить челнок с заложниками. Сжимаю кулаки, настраивая в себе решимость. Шлепаю по морозящей стали, стоп уже не чувствую, да и хрен с ними. В кармане монтажный нож, что я стащила из чемодана с инструментами. Он и греет душу, придавая уверенности.

Трап все ближе, как и ощущение свободы. На площадке появляются люди, с ними я вижу и Миранду! Перехожу на бег, заскакиваю вовнутрь челнока. Стандартный коридор, ведущий через транспортный шлюз прямиком в рубку. На пути никого, и я рвусь со скоростью спринтера.

Ноги слабеют, подкашиваются. Пересекаю порог рубки и падаю. С кресла подскакивает человек. Поднимает меня с заметным усилием и некоторым недоумением почему я тянуть в чертов карман. А еще он не понимает, что тут делаю. Силы оставляют меня, причем стремительно. Усаживает в кресло второго пилота и пытается вызвать помощь. А я бью тяжелой рукой по кнопке, закрывающей трап. Сквозь активированную интерактивную панель управления передо мной появляется взмыленная и злая Миранда. Чувствую укол, что в миг расслабляет мои настрадавшиеся мышцы.

Сильные руки подхватывают и уносят с корабля. Все, как в тумане. И я боюсь провалиться в бессознательное, ибо никому тут не доверяю. Изнутри рвется крик ужаса, они меня раскусили. А я почти… почти сумела…

ГЛАВА ПЯТАЯ. ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ РОДА

Очнулась, лежащая в мягкой кровати. Нет, это точно не пыточная камера, и меня не заковали в кандалы. Скорее всего просто заблокировали выходы. Я в медицинской палате, что стала моим последним пристанищем.

Странно все. Будто мой побег – это всего лишь сон. Вот только мышцы ноют от боли, говоря об обратном.

Не сразу замечаю присутствующую особу, сидящую в белом кресле, ибо и она сама в белом одеянии. Женщина довольно старая, ее синие глаза уставились на меня с неоднозначным выражением.

– Как чувствуете себя? – Произнесла мягко, снисходительно, словно издеваясь.

Молчу, не зная, что и думать.

– Меня зовут Келия, – продолжает она. – Я магистр наук, долгое время работала при дворе его императорского величества и заработала весомый авторитет в обществе. Уверяю вас, что, пребывая на пенсии, тем не менее, имею богатейший опыт и смогу вам помочь.

Сама не похвалишь – никто не похвалит.

Усаживаюсь повыше, увеличивая обзор. Мельком осматриваю комнату. Солдат не видно, разъяренной Миранды тоже не наблюдается.

– Здравствуйте, – шепчу, голоса не проклевывается, вымоталась, устала, словно сутки руду ковыряла, не разгибаясь.

– Вы же уделите мне время, леди Селеста? – Вопрос с пытливым взглядом старой хитрой лисы не оставил выбора.

Кивнула. На столике рядом стакан с водой, как по заказу. Взяла, отхлебнула, не отрывая от нее глаз.

– Вы понимаете, что находитесь на круизном лайнере нашей великой и необъятной Империи? – Наитупейший вопрос прозвучал, как укор.

Кивнула вновь.

– Можно попросить вас об одной услуге? Вы не могли бы нарисовать несуществующее животное?

Перед глазами возникла голограмма, не сложно догадаться, что могу чертить на ней пальцами, создавая виртуальный рисунок.

Задумалась. Она издевается?!

– Пожалуйста, не обязательно что – то сложное, – настаивает на своем Келия.

Рисую императорский цветок Филанэи – первое, что пришло в голову. Добавляю ему ножки, ручки и крылышки. Затем только глазки и улыбающийся ротик. В изобразительном искусстве не сильна. Но так сойдет.

Руки сложила, мол, закончила. Голограмма с небрежно выведенным изображением перевернулась и подлетела к женщине в упор. Та рассматривала недолго и произнесла свой вердикт:

– Интересно… Вы видите себя или кого – то другого в нем?