Мария хлопнула его по плечу:
— Дурак! — воскликнула она, стремительно краснея, — С любимым — это не разврат!
"Не в браке — значит, разврат", — едва не сказал он. Но не сказал: это было слишком сложной темой, чтобы обсуждать ее сейчас. Он сознавал, что их отношения давно уже пора узаконить, и был в общем-то не против… Вот только их статус не позволял это сделать. Будучи церковниками, они оба принесли обет безбрачия. Хотя он не питал особого уважения к обетам, а Мария полагала, что Бог все поймет и простит, но Церковь еще должна была сыграть важную роль в будущем. Сперва в спасении мира от Йоля. Затем Чезаре планировал реабилитироваться в Конклаве и снова попытаться баллотироваться в Папы, — и Мария знала об этом плане. Она соглашалась, что это позволит не допустить повторения истории с участием Божьей Длани в событиях Весны, и не претендовала на то, чтобы носить его фамилию. Ей было достаточно места в его сердце.
По крайней мере, так она говорила.
— Ну, тогда мне стоит холить и лелеять твою нелюбовь к разврату, — рассмеялся шпион, целуя раскрасневшуюся щечку девушки.
Мария смущённо захихикала и спрятала голову в плечах, поднеся два кулачка ко рту. Чезаре ласково погладил ее по плечам:
— Стесня-яшка…
— А то, — хихикнула она, — Боевая паладинка, знаешь ли.
— Боевее некуда, — улыбнулся он, радуясь, что у нее, кажется, поднялось настроение, — Но при этом милая до невозможности.
— Это часть моей боевой маскировки! — вздёрнула носик девушка.
— Ага, парализует волю природным обаянием, — улыбнулся Чезаре, — Вот только не тот ли это случай, когда маска прирастает к лицу?..
— Ладно-ладно, — замахала руками Мария. — Я пойду переодеваться и мыться, а ты — как хочешь, но с грязнулей я целоваться не буду.
Показав Чезаре язык, девушка быстро зашагала в сторону раздевалки. Какое-то время он с улыбкой смотрел ей вслед, а потом последовал ее примеру. Как-никак, хоть приключения, оставившие его без рубашки, и откатили, но кровь бандитов, пыль подвалов и морская соль оставались в силе…
— А что такое милитари? — спросила Аки.
Она буквально тащила Рю за собой в самую гущу веселья, хотя не будь здесь ее, он предпочел бы улизнуть с праздника. Ему казалось кощунственным веселиться, когда погибло столько людей… И Мелисса…
— Видимо, что-то военное… — предположил юноша.
— Эй, Рю! Рю Ёсикава!
— …подожди, меня кто-то зовет.
Зовущим оказался долговязый и лохматый темноволосый юноша западной внешности. Одет он был в форму французского Иностранного Легиона, а пояс его почему-то украшал синтоистский церемониальный веник. Кристиан Вернер, — вспомнил Рю его имя, слышанное на уроках политологии. Этот канадец часто посещал лекции Финеллы, что не внушало оптимизма.
— Да? — спросил Рю, подойдя к нему.
— Привет, — как-то несмело кивнул Кристиан, — Мне нужна твоя помощь по одному важному делу. Я так понимаю, ты, как японец и синтоист, очень хорошо разбираешься в своём национальном этикете, правилах и традициях? Я хочу узнать о них как можно больше.
Зеленоволосый медленно кивнул, задержав голову в нижней точке траектории.
— Но ведь для этого есть Сеть… — негромко и нейтрально ответил он, — Чем тут могу помочь именно я? И что в этом такого важного?
— В интернете слишком много мусора и противоречивых сведений, — покачал головой канадец, — И верить им было бы опасно. А важность… Все просто. Я намерен жениться на Юне. По тем правилам и традициям, которые соответствуют ее культуре.
— Я могу помочь, — меланхолично констатировал японец, не фокусируя взгляд на собеседнике, — Это срочно?
Ему было как-то… все равно. Тут и с наказанием непонятно чего ждать, и конец света приближается, а он со своими глупостями. Но по крайней мере, тут не нужно ни с кем сражаться и никого убивать.
— Не срочно, но лучше бы по возвращению в школу сразу же начать знакомство с культурой. Всё равно сейчас не время, не место… Ладно. Это пока всё.
— Хорошо. — кивнул Рю, — Я могу идти?
— Конечно можешь, — пожал плечами Крис, — Ты ж человек вольный. Хотя я бы посоветовал присоединяться к честной компании. Вон, твоей… знакомой тут явно понравилось.
Проследив направление его взгляда, зеленоволосый увидел как, незнакомая ему девочка что-то оживленно втолковывает Аки по дороге в раздевалку.
— Это моя сестрёнка, — вновь кивнул Рю, — Я буду сопровождать её на празднике. Не нужно обижаться на тех, кто не придёт. Там действительно было… сложно.
— Всем было сложно, Рю, — неожиданно произнесла неслышно подошедшая Юна, — Думаю, я не ошибусь, если ткну пальцем в любого и скажу, что он раза два сегодня в сантиметре от смерти побывал.
— Умирать не страшно. Страшно оставаться… без тех, кто нужен.
Юна дрогнула, встретив его взгляд. А он резко развернулся и двинулся прочь. Надо было переодеться, чтобы меньше выделяться. Хоть он и считал глупостью одеваться военными ради праздника.
Он переоделся в форму старой, довоенной Японии. Переоделся за тридцать секунд — те самые тридцать секунд, в которые требовала уложиться Мелисса, и мысль о ней кольнула его сердце болью. Со временем рана заживет. Время, оно лечит все… Только вот, сволочь такая, без наркоза.
Даже одетым "по форме", он чувствовал себя лишнем на этом празднике. Или наоборот: праздник лишним вокруг себя. Веселились… Они веселились. Им было весело.
— Так, всем, кто собрался грустить и портить настроение остальным, пройти по зеленой линии! — вещала в громкоговоритель Юна, — Там тоже будет шведский стол, но вас никто не будет дергать!
Соблазнительно, черт побери. Но Рю пообещал сопровождать сестру. Она не виновата, что у него настроение паскудное.
А вот, кстати, и она.
— Ну как? — спросила Аки, вертясь перед ним, — Заза говорит, мне идет!
Она была одета в сине-зеленый мундир с широкими эполетами и почему-то юбку от школьной формы. Очевидно, что военная форма такой юбки включать не могла, но странным образом она не казалась выпирающим элементом. Тот, кто проектировал этот наряд, возможно, не был знатоком военной истории, но явно отличался хорошим вкусом.
— Ты выглядишь великолепно! — искренне сказал Рю, — Пошли найдём тебе серьёзной еды. Хочешь поужинать?
Аки задумчиво осмотрелась по сторонам и ответила вполне ожидаемо:
— Я хочу шоколадного молока.
— Пошли, — кивнул юноша, — Я видел его на столе.
В принципе, на столе можно было найти, кажется, что угодно. С тех пор, как Рейко создала технологию копирования денег, что студенты, что преподаватели могли позволить себе любую роскошь.
— Ой, как здесь много всего, — удивлённо моргнула Аки, после чего перевела взгляд на Рю, — А ты уверен, что это всё можно?
— Ну… а почему нет? — повертел головой Рю, словно ища ответ на этот вопрос, — Мы с тобой на празднике, я студент Нарьяны и меня до сих пор не лишили свободы… значит, можно. Выбирай себе поесть, не переживай. А я налью тебе шоколадного молока.
С этими словами, зеленоволосый принялся наполнять два стакана. Себе он налил сок. Вкус шоколадного молока вызывал воспоминания о Мелиссе.
— Кристиан, Юна, как у нас де… — раздался совсем близко полузнакомый женский голос.
Слишком близко. Слишком близко и слишком неожиданно. Рю дернулся и рефлекторно обернулся, видя рядом с собой Елену фон Рейлис в черно-серебряной форме… А мгновением позже, опустив глаза, он покраснел от стыда. Он повернулся слишком резко и неловко, и шоколад из стакана выплеснулся прямо на нее.
— Ч… то?… — Рю уставился на грудь немки, чуть приоткрыв рот. Несмотря на странное состояние его глаз, было хорошо заметно на лице, что сейчас у него просто социальный шок. Никогда в жизни в подобную ситуацию он не попадал, что неудивительно, учитывая среду его обитания до школы. Самым страшным совершенная неэкстремальность ситуации: никаких гоняющихся за ним двойников с катанами наперевес, никаких безумных военных киборгов, и даже, кажется, никаких убийственных мононоке из воды… В общем, ничего, что делало бы эту ситуацию хоть немного менее глупой и озадачивающей: он только что, по усталости и невнимательности, тупо пролил на королеву школы свой любимый напиток… Пожалуй, на самые интересные места королевы школы. Пару секунд он в это, кажется, даже не верил. Но затем визуальный разрыв шаблона добрёл из глаз и до мозга… мгновенно выводя его из привычной апатии.