– Они уже подходят!

– Кто? Где?

– Господин из поместья Рокухара собственной персоной и весь народ!

Заснеженная дорога монотонно уходила в бесконечную даль. Каждый из всадников периодически впадал в дремоту. Резкий холод и чрезвычайная усталость убаюкивали их, как снотворное средство. Время от времени Ёситомо взбадривал всадников тем, что окликал их по именам. Ответы на оклики убеждали Ёситомо, что ни один из спутников не потерялся в пути.

– Не теряйте друг друга из виду, – наставлял беглецов предводитель. – Следите за тем, чтобы не отморозить лица. Окликайте друг друга, чтобы не замерзнуть.

Поздно ночью, когда они благополучно проехали заставы стражников вдоль дороги и пересекли реку Хино, то охрипли и смертельно устали от перекличек на морозном воздухе и разгребания снега. Держать друг друга в поле зрения становилось все труднее. Вдруг Ёситомо и Ёсихире, ехавшим впереди, показалось, что они слышат крики в отдалении. Отец и сын остановили коней, стряхивая снег и прислушиваясь.

– Ёритомо, Ёритомо-о! Э-ге-гей!

Зов подхватил другой голос:

– Э-ге-гей, Ёритомо!

Голоса звучали как будто позади них.

– Они кличут Ёритомо?

– Должно быть, он отстал. Отец, подождите меня здесь, пока я вернусь.

– Нет, я поеду с тобой.

Воин, ехавший верхом на несколько шагов впереди Ёситомо, развернулся и спросил:

– Мы все возвращаемся назад?

Ёситомо собрал всю группу и пересчитал спутников. Не хватало действительно Ёритомо, его младшего сына.

– Вы говорите, он исчез, – спросил с тревогой Ёситомо, не обращаясь к кому-либо персонально. – Когда вы заметили это?

– Он ехал с нами, когда мы переехали долину, – ответили два воина.

– У реки Хино?

– Буран там разыгрался особенно неистово. Мы рассредоточились, чтобы перейти реку. Возможно, в это время и потерялся Ёритомо. Мы просмотрели этот момент. Позвольте нам вернуться и поискать его, – предложили воины.

Их прервал глухой голос Ёситомо:

– Погодите. В этом нет необходимости. Мы не можем возвращаться назад из-за каждого отставшего.

Окликнули Ёритомо несколько раз. Безрезультатно.

Ёситомо сумрачно произнес:

– Скоро рассвет. Нам нужно изменить маршрут, чтобы избежать неприятных встреч. Пока мы не доберемся до холмов, опасность погони сохраняется. Ёритомо должен быть предоставлен своей судьбе, чтобы другие смогли оторваться от преследователей. От нашего спасения зависит будущее дома Гэндзи. Мы не можем рисковать всеми жизнями ради одной.

Тогда запротестовали воины:

– Господин, это самый младший из ваших сыновей. Наш любимец. Как мы можем бросить его одного во время бурана? Вы будете мучиться угрызениями совести до самой смерти. Пусть будущее само позаботится о себе. А сейчас вернемся, чтобы разыскать его!

Однако Ёситомо было невозможно переубедить.

– Ваши слова глубоко тронули меня. Вы знаете, как мне дорог сын. И все же меня считают отцом все Гэндзи. Я не могу отвернуться от них ради одного. В беде они становятся моими детьми более чем когда-либо…

Ёситомо умолк, но затем отвернулся и взмолился, подняв вверх руки:

– О, жестокая ночь! Что это, воля Небес? Неужели моему ребенку суждено погибнуть в холоде? О Небо, пощади его!

Испытывая отчаяние от решения, которого нельзя было избежать, Ёситомо снова повернулся к своим спутникам.

– Возвращаться назад нельзя. Надо спешить, скоро уже день, – сказал он и пришпорил коня.

С большой неохотой спутники последовали за Ёситомо. Только молодой воин после обмена с Ёсихирой многозначительными взглядами развернулся и поехал на запад.

Вокруг снежная целина. Бесконечной лентой вьется дорога. Ночь.

Ёритомо забылся в беспокойном сне. Поступь коня убаюкивала, как покачивание колыбели. Едва ли он мог проснуться. Покачивание… покачивание, подросток полностью подчинился ему. Иногда Ёритомо чудилось, что кто-то его зовет, и он отвечал. Затем сон снова поглотил его. Ему только что исполнилось четырнадцать, и испытания последних нескольких дней дались парнишке нелегко. Теперь во сне забылись все ужасы. Ему было нужно только крепко держать поводья коня, чтобы ехать все дальше и дальше вперед. Он вспомнил, как проезжал деревню Морияма, затем пересек долину. Но остального не помнил. Ничего не знал о четырех спутниках, следовавших позади.

…За день до приезда Ёситомо в деревню Морияма из поместья Рокухара прибыл гонец. Вызвав старосту и собрав крестьян, он приказал им разыскать Ёситомо. Перед тем как гонец уехал, в деревне и окрестностях были расклеены оповещения о награде за поимку Ёситомо. Деревенский бездельник Гэн, узнавший об этом, собрал несколько родственников, пообещав им поделиться наградой. Они получат за Ёситомо много больше, чем за дюжину вепрей, заметил Гэн. Вооружившись алебардой и бамбуковыми пиками, он и его сообщники пустились в погоню за Ёситомо и его немногочисленными спутниками.

– Гэн, вон кто-то едет – и совсем один. Видно, отбился от остальных.

– Почему ты так думаешь?

– Я видел на снегу у моста следы от лошадиных копыт. Только одной лошади. Я сразу почувствовал удачу и так обрадовался, будто выпил сакэ.

– Все обернулось неплохо в канун Нового года.

– Эй, послушай, он приближается к нам! И этот воин, конечно, вооружен!

– Но это мальчишка. Должно быть, сын Ёситомо.

– Он, должно быть, спит. Видишь, как клонится вперед!

– Этого можно будет схватить легче, чем медвежонка. Я выхвачу у него поводья и сброшу его с седла на землю. Тогда будем вязать сопляка.

Гэн и его сообщники направились к Ёритомо, который неожиданно стряхнул сон и увидел их.

Гэн остановился.

– Эй, парень, ты куда едешь? – спросил он отрывистым голосом.

Ёритомо не ответил. До него вдруг дошло, что отца и братьев больше не было рядом с ним. Он отрешенно смотрел на падающий снег. Затем мальчик устремил свой печальный взгляд из-под запорошенного снегом козырька шлема на Гэна. При виде детского лица Ёритомо Гэн почувствовал себя не в своей тарелке.

– Слезай, слезай на землю! – приказал Гэн, подъехав к Ёритомо и пытаясь схватить правое стремя его коня.

Ёритомо сместился в седле, чтобы не упасть.

– Я же сказал тебе, слезай!

– Ты, негодяй! – воскликнул Ёритомо.

Он выхватил меч и изо всех оставшихся сил обрушил его на Гэна. Сдавленный стон окончательно привел в чувство Ёритомо. На снегу распласталась темная фигура. Мальчик почувствовал, как его задела пика, и тут же он бросился на неизвестного, преградившего ему дорогу. Неподалеку зарычал какой-то зверь, напугав Ёритомо.

– Отец! Отец! Ёсихира! – вскрикнул парнишка, посылая скакуна в галоп.

Конь Ёритомо промчался мимо нападавших, и вскоре всадник скрылся из их вида.

Ёритомо не знал, куда его несет конь, но был уверен, что это не то направление, в котором поехал отец. Когда уставший конь остановился, Ёритомо спешился, сбросил тяжелый шлем и пошел куда глядят глаза по холмам и долинам.

Через несколько дней он дотащился до одинокой горной деревушки и устроился поспать под крышей сарая. Крестьянка, вышедшая открыть бочку с солеными огурцами, вскрикнула от неожиданности, когда увидела на полу замерзшего мальчика, спавшего среди штабелей дров и мешков с углем. Вдвоем с мужем они перенесли ребенка в хижину. Там Ёритомо обогрели и накормили. Когда он решил идти дальше, хозяева хижины подробно объяснили ему, как дойти до Мино.

– Вон там видишь гору? Обойди ее и тогда найдешь проход на юг. Там – Мино.

Ёритомо расстался с крестьянской семьей со сложными чувствами. Впервые в жизни он ел вместе с бедняками, которые были так добры к нему. По дороге юный вид Ёритомо умилил странствующую монахиню.

– Дитя, на этой дороге имеется застава воинов Хэйкэ. Смотри не попадись им, – сказала она на прощанье.

День за днем он шел дальше, ночуя в небольших хижинах и заброшенных гробницах. По мере удаления на юг снега становилось все меньше и меньше. Наверное, Новый год уже прошел, думал он и поддерживал себя мыслью, что отец и братья ожидают его в Мино. Ёритомо говорили раньше, что у него в Мино есть единокровная сестра. Он не совсем представлял себе, в каких отношениях она находится с Охи, местным предводителем. Тот вроде бы связан кровными узами с Гэндзи. Ему можно было доверять.