Око, мелькнув белыми щиколотками, вышла, оставив Мусаси одного.

– Лег? – спросил Тодзи.

– Да, – прошептала Око, усаживаясь рядом. – Что ты собираешься делать?

– Позови остальных.

– Хочешь его прикончить?

– Без колебаний. Дело не только в деньгах. Убив негодяя, я отомщу за дом Ёсиоки.

Око, подоткнув полы кимоно, вышла из дома. Она неслась с развевающимися волосами, как ведьма, сквозь черноту ночи.

В горных распадках и рощах обитали не одни звери и птицы. Око обошла две дюжины молодцов из банды Тодзи. Неслышно, как тени, они собрались в условленном месте перед горной хижиной вожака.

– Всего один?

– Самурай?

– С деньгами?

Оживленный шепот сопровождался жестами и многозначительными подмигиваниями. Вооруженные мушкетами, кинжалами и копьями для охоты на кабанов, разбойники подобрались поближе к пристройке над обрывом. Часть людей спустились к реке, остальные расположились на склоне, под сваями.

Пол в задней комнате был устлан тростниковыми циновками. На полках лежали пучки целебных трав и стояли ступки, в которых растирали снадобья. Аромат трав действовал успокаивающе, хотелось закрыть глаза и крепко заснуть. Тело ныло от усталости, но Мусаси понимал, сколь опасно поддаться соблазну отдыха. Он чувствовал, что вокруг дома что-то происходит. Сборщики трав в Мимасаке никогда не хранили их в таких помещениях. Лекарственные травы берегли от сырости и от соседства со свежей листвой. В тусклом свете лампы, стоявшей на полке, Мусаси заметил еще одну подозрительную вещь. Вокруг железных скоб, скреплявших бревна по углам, зияли многочисленные дыры, словно скобы здесь не раз менялись. На дереве виднелись следы и от старых скоб. Комнату явно перестраивали.

Легкая улыбка коснулась губ Мусаси, но он продолжал лежать неподвижно.

– Такэдзо! – раздался шепот Око. – Спишь?

Око, неслышно отодвинув фусума, на цыпочках приблизилась к изголовью. Поставив рядом поднос с кувшином, она прошептала:

– Это вода, если пить захочешь. Мусаси лежал с закрытыми глазами. Око неслышно выскользнула из комнаты.

– Все спокойно? – спросил Тодзи.

– Спит, – ответила Око, полуприкрыв веки.

Довольный, Тодзи вышел из дома, завернул за угол и помахал зажженным мушкетным фитилем. По сигналу люди на склоне рывком выдернули сваи и комната рухнула вниз. Бревна и доски, которые составляли стены, пол, потолок, свалились в кучу.

Из укрытий с победными воплями повыскакивали люди и бросились к берегу реки, к груде бревен. Оставалось вытащить тело убитого и найти его вещи. Потом комнату соберут и поставят на прежнее место.

Разбойники набросились на бревна, как собаки на кости.

– Нашли? – спрашивали подбегавшие разбойники.

– Пока нет!

– Где-то здесь.

– Он мог удариться о скалу, пока летел вниз, и его отбросило в сторону. Осмотрите все вокруг, – хриплым басом распорядился Тодзи.

Факелы окрасили скалы, деревья, воду в розоватый цвет. Изумленный крик вырвался из груди Тодзи и его дружков. Яркое пламя охватило хижину, превратив ее в громадный огненный шар над их головами.

– Сюда, скорее! – пронзительно вопила Око, будто потеряв рассудок.

Огонь, раздуваемый ветром, метался в бешеной пляске. Око, осыпаемая искрами, была крепко привязана к дереву перед домом.

Разбойники оцепенели, как пораженные громом. Неужели Мусаси ушел? Как? Как ему удалось обмануть их?

Тодзи совсем растерялся. Он даже не послал в погоню. Он слишком много слышал о Мусаси, чтобы ждать удачи от преследования. Разбойники, однако, разбившись на группы, бросились на поиски. Мусаси исчез бесследно.

Игра с огнем

Тракт Косю, который идет из Сиёдзири на Эдо через провинцию Каи, в отличие от других больших дорог не был обсажен деревьями. В шестнадцатом веке по нему возили военные припасы, у него не было вспомогательных дорог, как у Накасэндо, да и трактом эту дорогу признали недавно.

Путники, следовавшие по этой дороге из Осаки в Эдо, жаловались на нехватку хороших постоялых дворов и чайных. Заказав дорожный обед в коробке, в лучшем случае можно было получить плоские рисовые колобки в бамбуковых листьях, а чаще всего – простые рисовые колобки в сухих дубовых листьях. Несмотря на незатейливость здешней кухни, которая, похоже, не менялась на протяжении сотен лет со времен Фудзивары, постоялые дворы были полны путниками, направлявшимися в Эдо.

Группа путников отдыхала на перевале Коботокэ. Один из них воскликнул: «Еще одна стая!» Он говорил о проститутках, сопровождавших их из Киото в Эдо.

В веселой компании были женщины лет двадцати и постарше и четверо девочек. С ними следовал десяток мужчин, которые не то охраняли спутниц, не то прислуживали им. Компания походила на большую семью. За девушками плелось несколько навьюченных скарбом лошадей. Добро было уложено в маленькие корзины и здоровенные сундуки в человеческий рост.

Глава «семейства», мужчина лет сорока, поучал подопечных: «Если сандалии натерли ноги, переобуйтесь в соломенные, да покрепче привяжите, чтобы не болтались на ноге. И не нойте, что не можете больше идти. Смотрите, совсем маленькие дети шагают и не хнычут». Нелегко управляться со строптивым «семейством»!

Этот человек по имени Сёдзи Дзиннай был самураем родом из Фусими. Оставив наследственную профессию, он открыл веселое заведение. Человек незаурядных способностей, он заручился поддержкой Токугавы Иэясу, который часто наезжал в замок Фусими. Сёдзи Дзиннай не только получил разрешение на перевод заведения в Эдо, но и убедил многих хозяев последовать его примеру.

Достигнув перевала Коботокэ, Дзиннай остановился со словами: – Рано, но пообедаем здесь.

Он велел Онао, пожилой женщине, служившей как бы наседкой при стайке девушек, раздать еду.

С лошади сняли корзину с провизией, и девушки получили рисовые колобки. Лица девушек, припудренные дорожной пылью, были желтоватыми, а волосы серыми, несмотря на широкополые дорожные шляпы и полотенца, которыми они обмотали лица. Девушки давились едой всухомятку, без чая. Глядя на них, никто бы не подумал, что сегодня вечером обнимет этот нежный цветок.

– Вкусно! – воскликнула самая молоденькая питомица Дзинная. Слышавший ее искренний восторг прослезился бы от умиления.

Другие девушки впились взглядом в молодого самурая, проходившего мимо.

– Красавец! – прошептала одна.

– Хорош, – отозвалась другая.

– Я знаю его! – воскликнула третья. – Он бывал у нас с людьми из школы Ёсиоки!

– О ком это вы? – поинтересовалась женщина с томными глазами.

– Вон о том самурае с длинным мечом за спиной.

Сасаки Кодзиро пробирался сквозь толпу носильщиков и вьючных лошадей, не ведая, что о нем восхищенно болтают женщины.

– Господин Сасаки! Сюда, господин Сасаки! – раздался высокий кокетливый голос.

Сасаки – распространенная фамилия, поэтому Кодзиро даже не оглянулся.

– Эй, чубастый!

Кодзиро удивленно обернулся.

– Прикуси язык! – гневно закричал Дзиннай на девушку. – Грубиянка!

Он узнал Сасаки Кодзиро.

– Неужели наш друг Сасаки! – воскликнул Дзиннай, подходя к Кодзиро. – Куда держим путь?

– Здравствуй! Ты хозяин «Сумия», так ведь? Иду в Эдо. А вы куда? Перебираетесь на новое место, как видно.

– Совершенно верно, переезжаем в новую столицу.

– Неужели? Неужели надеетесь на успех?

– В стоячих водах рыбка плохо ловится!

– Да, Эдо растет день ото дня. Там нужны строители, носильщики, оружейники. Но утонченные развлечения? Вряд ли на них там большой спрос.

– Вы не правы. Осаку в город превратили женщины, а уж потом Хидэёси заинтересовался им.

– Не спорю, но в городе, который только строится, вам негде будет поселиться.

– Еще раз ошибаетесь. Правительство отвело большой участок на болотистой низине для людей нашего ремесла. Место называется Ёсивара. Мои друзья уже начали там строиться. Я без труда найду подходящий дом на бойком месте.