— Все произошло так быстро, — начала лепетать Кань. — Я ничего не поняла. Они напали внезапно. Анне пришлось защищать нас. Гонкан хотел убить ее и меня. Он приказал это сделать тем двоим. А когда Анна их убила, он попытался сделать этот сам, но не успел, она оказалась быстрей.

Канья на удивление хорошая актрисой, я сама почти поверила, что так и было. И это в состоянии такого стресса. Но вот только я прекрасно понимала, что физически не могла это сделать. Догадывается об этом Эрвин? То, что Габриэль знает мои реальные возможности, я не сомневалась. А вот расскажет ли он об этом? Почти уверена, что да.

— Если бы не Анна, они бы убили нас, — всхлипывая, пролепетала Канья. Мне показалось, что она даже пустила слезу.

— Гонкан давно задумал это, — начал Эрвин, — он понял, что избавляться от Анны никто не будет, и задумал сделать это сам, так как был убежден, что она несет угрозу. Он несколько раз прибывал в обитель и пытался выяснить мои дальнейшие планы, хотел настроить меня избавиться от нее. Но я был категоричен. Когда на границе с мертвыми землями начались проблемы с химерами, Габриэлю пришлось уехать. И Анна осталась без постоянного надзора, не под такой хорошей защитой как раньше, хоть она и часто оставалась одна, но территорию ордена не покидала. Совершать покушение под носом у сотни хранителей было рискованно, если он хотел остаться не узнанным. Поэтому он дотянул до праздника, — мрачно поведал Эрвин.

— Лишь перед самым днем Сома я понял, что нападения тварей не просто не случайны, это отвлекающий маневр, — подключился Габриэль, — У нас был план на этот праздник — выманить адептов, которые остались. И когда я понял, что из-за нападений тварей не могу поехать, тогда все встало на свои места. Меня специально держали в стороне. Тогда я направился сюда, а не к месту очередного нападения. Но когда нашел Эрвина, он как раз потерял вас из виду. Не понимаю, Эрвин, как ты это допустил?

— Мы точно не знали, кто затеял нападения, — проговорил Эрвин, игнорируя вопрос Габриэля, — полагая, что это адепты ордена Тьмы. Но раз Гонкан хотел вас убить, значит, он точно не был адептом. Может, он и обратился к Тьме, управляя тварями, но не из любви к последнему великому жрецу.

— И среди служителей ордену Света, как оказалось, есть свои фанатики, — тихо пробурчал Габриэль.

— Да, — неохотно согласился Эрвин.

Оставшийся путь они молчали, или я просто уснула. Я так и не поняла. Сквозь сон я почувствовала, что Габриэль принес меня в комнату и посадил на кровать. Но отяжелевшее тело норовило принять горизонтальное положение.

— Анна, очнись, — осторожно позвал Габриэль, — тебе надо раздеться, ты вся в крови.

Он заботливо снял мои сапоги. Я открыла глаза, но сидеть удавалось с трудом, комната плыла.

— Габриэль, — пролепетала я заплетающимся языком.

Совсем ничего не соображая, провела рукой, которой могла шевелить, по его щеке и губам.

Он осторожно остановил мою руку и, погладив запястье, поцеловал ладошку. Я вся затрепетала и хотела улыбнуться, но сил не было.

— Ты потеряла очень много крови, рана была глубокая, Эрвин ее залечил, но восполнять потерю крови придется самой, поэтому у тебя такое состояние, — объяснил он мне.

— Канья, — обратился Габриэль, к появившейся на пороге девушке, — помоги ей раздеться.

Он встал и стремительно покинул комнату, закрыв дверь и оставляя нас с Каньей одних. Она расшнуровала мне платье и помогла снять его.

— Анна, что же теперь будет, — начала она, и в голосе ее слышалось беспокойство.

Я хотела ей ответить, но сил не было. Она помогла лечь и заботливо накрыла одеялом.

— Спасибо, что спасла, — еле слышно пробормотала я.

— У меня не было выбора, иначе мы обе погибли бы, — прошептала она мне так же тихо. — Отдыхай.

И когда она ушла, я провалилась в сон.

Глава 22

Силы вернулись ко мне на следующий день после полудня, я открыла глаза и увидела россыпи солнечных зайчиков на потолке, они плясали, кружась. Я предприняла попытку встать, и комната тоже немного закружилась, но через мгновение все встало на свои места. На полу лежало окровавленное платье, и его камни ярко блестели на солнце, играя солнечными зайчиками на потолке. Я смогла встать и поплелась в комнату гигиены. На мне была только сорочка и трусы. На руке, плече и груди запеклась кровь.

Умывшись и немного смыв кровь мокрым полотенцем, я посмотрела на свое отражение Лицо было бледное, словно у фарфоровой куклы. Позади открылась дверь, и в отражении я увидела Габриэля. Он был одет в простую черную тунику. Нечто подобное я уже видела на нем. В своем сне-воспоминании.

— Доброе утро, — поздоровался он, — как ты себя чувствуешь?

— Могу ходить и говорить, судя по всему, — пробормотала я, снова обдавая лицо прохладной водой, — это уже хорошо.

То, что я была почти полуголая, меня не смущало. В конце концов, он уже все видел.

— А где Канья? — поинтересовалась я.

— Ей выделили другую комнату, — спокойно пояснил он. — Объясни мне, зачем вы ушли с праздника одни?

Решил сразу перейти к главному.

— Разве Канья не рассказала? — невинно ответила я.

— Может, Эрвин и достаточно наивен, но я не он, — сердито проговорил Габриэль, и укоризненно посмотрел на меня в отражении, — я знаю, что Канья отвела глаза, не надо врать.

Я повернулась к нему лицом.

— Это она тебе сказала?

— Сам догадался, — буркнул он. — Мне только не понятно, зачем вам понадобилось уйти?

— Бунт феминисток, — пробормотала я, скрестив руки на груди.

— Чего?

— Устали от мужского надзора, — пояснила я, — захотелось свободы.

Я осознавала, что поступок был глупый. Это мягко сказано. Но сейчас уже ничего не поделаешь.

— Ты хоть понимаешь, что чуть не погибла? — прокричал Габриэль, держа меня за плечи.

Я опустила руки и посмотрела на него. В его глазах горел гнев. Он злился на меня.

— Все же обошлось. Всего лишь рана в плечо.

— В плечо? Рана была почти на груди, всего в нескольких сантиметрах от сердца! — в ярости сообщил Габриэль.

— Мне показалось… — пробормотала я и нащупала шрам под ключицей, там, где начинается грудь, — думала, что рана на плече.

Я наклонила голову, пытаясь рассмотреть рану. Шрам был еле заметный.

— Анна, — проговорил Габриэль, осторожно подняв мою голову за подбородок и заглядывая в глаза.

Его бирюзовые глаза были такие живые, полные гнева и беспокойства.

— Объясни-ка мне, как ты убила двоих мужчин и мага? — строго задал он главный вопрос, которого я боялась.

— Габриэль, я что, на допросе? — ответила я вопросом на вопрос.

От этой опасной темы нужно отойти.

— Пока нет, — ответил он, не сводя с меня глаз.

— Я занималась, пока тебя не было дни напролет, и мне повезло, что я справилась с ними, — ответила я, не отводя глаз, стараясь, чтобы он поверил мне.

Он сделал ко мне шаг, встав совсем вплотную. Жаркая волна обдала тело, и сердце застучало быстрее, перекачивая ничтожные остатки крови с бешеной скоростью.

— Анна, — прошептал он мне на ухо, обдавая его горячим дыханием, по коже пробежали мурашки.

В животе все затрепетало, чувствуя его так близко. Ох, не время.

— Ты правда думаешь, что меня можно так легко обмануть? — продолжал он шептать и поцеловал в шею, чуть ниже мочки уха, переходя к пульсирующей вене.

От мест поцелуев разошлись будто легкие электрические разряды направленного действия. Местом их назначения была моя женская сущность, сосредоточенная в нижней части живота. А их целью было сломить меня и подчинить его воле. И я, пожалуй, хотела подчиниться и поддаться, но не могла позволить себе этого.

Лицо он мое уже не держал, и я отступила на шаг назад, но уперлась в тумбочку. И Габриэль снова приблизился ко мне. Я пошатнулась и осела на нее. Провальный план к отступлению. Он подошел ко мне еще ближе, вставая между моих ног. Теперь бежать точно некуда. А если быть честной с собой, то и вовсе не хотелось.