Коул сделал такие жалостливые глаза, что я не могла не рассмеяться.
‒ Я с удовольствием пойду с тобой на свидание, ‒ ответила я и мысленно прибавила: «А также я не против родить тебе детей или хотя бы снова поцеловаться».
‒ Ух, ‒ облегченно выдохнул Коул. ‒ Знаешь, если бы ты меня отшила, то мне пришлось бы пересадить тебя на другую сторону лифта.
Он улыбнулся, и у меня появилось ощущение, словно мы вот так игриво подшучивали друг над другом уже много лет.
‒ Ты бы не посмел. ‒ Я выпрямилась и притворно нахмурилась.
‒ Еще как посмел бы. Видишь ли, Сиси, ты слишком заманчива для того, чтобы просто сидеть рядом и не иметь возможности прикоснуться.
Взгляд Коула от веселого к страстному перешел буквально за несколько секунд.
‒ Честно? ‒ Каждое нервное окончание в моем теле пришло в боевую готовность.
‒ Честно, - искренне произнес Коул.
Тыльной стороной ладони он провел от моей щеки до основания шеи, а затем и его губы скользнули вниз по моему подбородку, целуя и лаская языком каждый кусочек кожи. Его мучительный поход окончился в вырезе моей блузки.
‒ Ммм, ты пахнешь кофе, - прошептал он.
– Со мной произошел несчастный случай. – Я с трудом узнала свой хриплый голос, но, казалось, Коул его вообще не услышал.
Я по-прежнему стояла на коленях в довольно неудобно позе, когда правая рука Коула начала медленно подниматься по изгибу моего бедра к талии. Нарочитой неспешностью своих движений он будто информировал меня о своих намерениях и давал возможность притормозить. Но я не собиралась его останавливать, поскольку мое либидо уже вовсю маршировало на устроенном им же торжественном параде.
– Это нормально? ‒ спросил Коул.
От его взгляда у меня снова перехватило дыхание.
– Не думаю, что простое «да» достаточно верное слово в данной ситуации, – задыхаясь, ответила я.
– Хорошо. ‒ Ответный рык Коула направился прямо к моей земле обетованной, и я, толкнув его в стене лифта, наконец, опустила задницу на его колени.
Спустя мгновение мой рот вернулся к своему новому любимому месту, а именно к губам Коула, а руки, подчиняясь той незначительной части мозга, которая еще могла нормально работать, выпустили волосы Коула и сосредоточились на расстегивании его рубашки. Справившись с верхними пуговицами, я вытащила рубашку из брюк, закончила процесс, а затем сняла ее с его плеч, спустила вниз по рукам и отбросила на пол.
Я не могла видеть тело Коула, поскольку все еще страстно целовала его, но руками ощущала, что он, вероятнее всего, не пропускает занятия в спортзале ради вечера у телевизора с мороженым, как это делаю я. Не скажу, что я находилась в плохой форме, но и принимать участие в соревнованиях по триатлону точно не смогла бы.
Коул оторвался от моих губ ровно настолько, насколько нужно было для того, чтобы стянуть через голову мою блузку, и в этот момент я была очень благодарна за две вещи. Во-первых, за то, что мама научила меня всегда носить чистое и красивое белье, и, во-вторых, что в лифте не было видеокамер. Я не горела желанием снова становиться главной звездой на «YouTube».
Воспользовавшись моментом, я опустила взгляд, чтобы подтвердить свою догадку насчет тела Коула. О да, я не ошиблась. Он был в полном порядке. Лаская кончиком пальцев торс, я подумала, что не прочь выпить шампанского из канавок, образуемых накаченными мышцами его пресса.
«Возможно, мои руки только что нашли свое новое любимое место, оттеснив волосы Коула на второе».
Очевидно, сам Коул тоже использовал нашу кратковременную передышку, чтобы рассмотреть меня.
‒ Раньше я считал тебя красивой, но теперь готов забрать свое мнение назад, заменив его на «Сногсшибательная!».
Дар речи в который раз подвел меня, когда Коул проследил пальцем изгиб одной моей груди, а затем и второй. Мне одновременно хотелось и закрыть глаза, чтобы просто наслаждаться его прикосновениями, и продолжать смотреть, чтобы навсегда запомнить, как потрясающий мужчина с обнаженным торсом ласкает мою грудь.
Тем временем Коул обнял ладонями обе моих груди, сжал их и провел большими пальцами по соскам, извлекая из меня целую серию тихих стонов. Не разрывая зрительный контакт, он потянулся, нащупал крючочки бюстгальтера, расстегнул их, а потом помог тоненьким лямочкам спуститься вниз по моим рукам. Мои бюстгальтер приземлился на пол и был совершенно счастлив лежать там рядом с рубашкой Коула.
Мы снова объединили наши губы, страстно лаская друг друга руками, и стены кабины отражали наши теперь уже обоюдные вздохи и стоны. Я же находилась в шаге от спонтанного возгорания. Мои трусики вряд ли выживут после сегодняшнего утра. Придется либо выбросить их, либо заключить в рамочку.
Подхватив меня под попку, Коул откинулся назад, а затем встал и поставил меня на ноги. Молча, он переместил одну руку на мое бедро, нащупал молнию юбки и…
‒ Подожди.
«Что?! Какого хрена?!»
Честно говоря, у меня не было уверенности, что именно я произнесла это слово, пока не увидела недоуменный взгляд Коула.
‒ Ты хочешь остановиться? – спросил он.
‒ Нет-нет, не хочу. Все в порядке, то есть даже лучше, чем просто в порядке… Я не хочу останавливаться. Просто…
‒ Что, Сиси?
Коул выглядел порядком озадаченным. Я вообще имела тенденцию вот так влиять на людей.
– Просто, я никогда не делала ничего подобного раньше. Я имею в виду, что никогда не занималась сексом вне отношений. Так что для меня – это неизведанная территория, - я смущенно умолкла.
Коул приподнял мое лицо, заставляя посмотреть на себя.
– Для меня тоже. И думаю, что я уже дал понять, что меня интересует нечто большее, чем просто одна ночь, приведенная с тобой. Вернее, одно утро.
«Определенно моим сегодняшним трусикам место в рамке под стеклом. Возможно, я даже закажу табличку и сделаю на ней памятную гравировку».
Я выдохнула и нежно поцеловала Коула в губы.
‒ Есть еще кое-что, - начала я. - В интересах полного раскрытия информации должна сказать, что давно не занималась сексом и немного побаиваюсь, что там все заросло паутиной или поселилась стая сов.
Коул откинул голову назад и рассмеялся, отчего я затряслась в его руках.
‒ Тогда мне следует действовать осторожнее.
Он убрал волосы с моего лица, и его рука заскользила вниз по моей спине и далее по ягодицам. Одновременно Коул начал прокладывать дорожку поцелуев от челюсти к шее, заставляя меня дрожать, несмотря на жар, который излучала моя кожа.
Когда же он снова начал неторопливо целовать меня, и я уж решила, что вот-вот взорвусь от нетерпения, Коул, наконец, расстегнул молнию юбки и толкнул ее вниз вместе с трусиками.
То, какими глазами он впервые смотрел на мое обнаженное тело, заставило меня почувствовать себя более голой, чем когда-либо прежде. Но, как это ни странно, по какой-то таинственной причине я не ощущала ни неловкости, ни смущения, которые обычно присутствовали, когда мужчина в первый раз видел меня без одежды.
‒ Позволь мне сравнять счет, ‒ сказала я, указывая на одежду Коула, надеясь, что он не заметит неуверенности в моем голосе, которую слышала я.
Мысленно пнув свою сексуальную внутреннюю кошечку, я медленно заскользила вниз по стене, не разрывая зрительного контакта с Коулом. Я почти достигла желаемого киношного эффекта, но все испортили скрип, который издавала моя потная спина при контакте с деревянной обшивкой кабины лифта и ощущение жжения на коже.
Устроившись на корточках, я быстро расстегнула ремень, затем брюки и потянула их вместе с боксерами вниз, обнажая гордо стоящий член Коула.
До сегодняшнего дня я могла бы сказать, что, если вы видели хоть один член, то вы видели их все. Конечно, они отличались по форме, размеру и цвету, но все выглядели словно голые новорожденные ласки. Однако этот был другим. Он был идеален. Именно таким я представляла себе эту часть мужской анатомии до того, как впервые увидела ее вживую. Думаю, купидоны должны играть на золоченых арфах каждый раз, когда Коул достает его, хотя это могло бы вызвать большой переполох в мужском туалете.