- Нет, просто мы захватили этого человека. Это был владелец магазина электроприборов. Он скрывался в сторожке католического кладбища. А на радиопередачах сидела у него якобы глухонемая служанка.
Два вола, впряженные в повозку, преградили дорогу. Венгерский крестьянин понукал волов. Он снял шляпу, когда советский офицер вылез из машины.
- Здравствуйте, товарищ полковник. - сказал он, ломая слова в немыслимом произношении.
- По-русски говоришь? - удивился Ватагин.
- Был пленным в России в старую войну.
- Тут их много, в плену побывавших. - заметил Славка, вспомнив Иожефа из Сегеды.
- Откуда едешь? - спросил Ватагин.
- Из города. Я за купоросом ездил, для виноградников. Губернатор достал четыре вагона купороса.
- Уже успел повидаться с губернатором?
- А что он за шишка такая? - простодушно сказал крестьянин и, подумав, добавил, чтобы было понятнее: - С ним можно запросто: он коммунист. Я поймал его на лестнице в ратуше.
Ватагин прищурился и - специально для Славки - спросил:
- А не прогнал ли тебя коммунист? Дескать, он здесь - «не фиги воробьям давать»?
- Я бы ему показал фиги!.. - пригрозил крестьянин, проводя волов мимо машины.
- Все ясно… Поедем, Слава, - сказал Ватагин.
- Где он сейчас, майор Котелков? - сквозь зубы процедил Славка, когда отъехали от повозки.
- С такими, как Котелков, не так-то просто справиться. Кажется, легче с прямыми врагами родины. Этот накрутит, накуролесит, начудит, а свой! Мы же за него будем в ответе. Могут такие нам вред причинить, ох, еще кашу заварят!
Какое-то время ехали молча. Пролился весенний дождь.
- Безумие все это!.. - помолчав, вернулся к прежней теме Шустов. - В госпитале я на досуге все думал. Безумие - вся их затея! И этот Крафт - безумец. Дома рассказать - не поверят.
- Ты прав: не поверят. Ну, скажи, а можно ли поверить, что не безумие все, что делают господа мира, чтобы преградить народам путь к свободе, к счастью? Разве не фантастически глупо все, что они придумывают: то опираются на Чан Кай-ши в Китае, то на кулаков Надь Ференца в Венгрии… Позавчера народная полиция выловила подпольную хортистскую группу «Мы придем!». Листовки на воротах, подметные письма, угрозы, пулеметная стрельба с колокольни. Но ведь они не вернутся, Славка! Как бы ни бесновался Пальффи за океаном - не придут! И не потому, что мы такие напористые и распорядительные, как думает майор Котелков… А потому что вот, гляди…
Славка снял ногу с акселератора - машина сбавила ход.
Земля была еще пестрая: кое-где снег, кое-где прогалинки. Но на холме глинистая пашня была уже согрета солнцем. Там шел сеятель.
- Вот он, главный двигатель истории! - вспомнил Славка и рассмеялся.
- Да, главный двигатель истории… - отозвался полковник.
Графский батрак, вчера вбивший свои колышки в землю, ничего такого возвышенного не думал о себе - он просто бросал семена в борозды. Он и не размышлял о том, что являла собой его фигура на этом поле вчерашнего боя, на венгерской пашне, сотни лет не принадлежавшей ни ему, ни отцу, ни дедам и прадедам, пахавшим и боронившим ее для счастья и богатства семьи тунеядцев.
Он шел, заметный издали, один на взгорбленном поле. Вот поднял из борозды камень и отшвырнул его на межу…
И снова шагал, напирая на правую ногу.
И правой рукой расчетливо метал - горсть за
горстью -
семена в тучную пашню.
После дождя дорога стала хуже. Полковник Ватагин еще раз взглянул на сеятеля, тронул Славку за плечо: поднажми…
