В системе ковыряться не стал. Мультики посмотреть, книжку почитать у меня прав хватило, а вот что более серьезное сделать – так хрен там, приказа не было, до свидания.

Зато разобрался с местной защитой. 28 лазерных турелей, спрятанных в потолке и стенах, активно участвовали в тренировках. К счастью, питаются они от общего канала, так что о расходе боеприпаса можно было не переживать.

Пользуясь передышкой, разобрал «Длань» на части. Встроенный блок «Инженера» очень пригодился. В результате повысил мощность на 25%. Вроде бы цифра небольшая, но метр стали ружье теперь прожжет насквозь. А это серьезный аргумент. Теперь тот грузовик, что загнал нас в шахту, расстреляю без особого напряга. Правда, и выстрелов в одной батарее теперь не 50, а 37.

Здесь пригодились ремонтные боты. Точнее, их отсек. На третью ночь в бункере я высмотрел, откуда выползают механические тараканы и проследовал за ними. Статус «инспектора» помог без проблем открыть вход в ремонтный зал.

Сотни маленьких ботов подзаряжались от генераторов, расположенных по всему периметру десятиметрового помещения. А еще – там нашлись инструменты, разные запчасти и платы. Это добро не входило в список требующего контроля со стороны ботов, так что большей частью пришло в негодность.

Используя эти детали, я и улучшил ружье. А хорошенько покопавшись, сообразил, как повесить на «Хорор» оптический прицел. Теперь будет чем заняться, пока жду результатов от Алисы.

Сама киборг прерывалась только после моих тренировок, помогая сбросить излишки тестостерона. Ай, да чего там – трахались мы, как те кролики. Тут надо признать, сексом занималась она мастерски. Моей скудной фантазии на подобное не хватило бы, так что подчиненная черпала вдохновение в предустановленных программах С-11.

Собственно, так и всплыли результаты моей мутации. Точнее, по следам вырабатываемых мной белков, Алиса озвучила довольно любопытный вывод: третья рука у меня не отрастет, но и человеком назвать меня больше нельзя. Вирус прогрессирует день ото дня, подменяя какую-то хрень своими клетками или молекулами, или хрен знает чем еще. В общем, у меня два пути – сдохнуть или превратиться в мутанта вроде тех, что я намесил в фарш в ракетной шахте.

Самое страшное в этом даже не то, что я сам инфицирован. С этим, в принципе, можно жить. А вот тот факт, что я одним только прикосновением могу заразить «чистого» человека... В давние времена так эпидемии начинали – с одного внешне здорового, но уже инфицированного каким-нибудь пчелиным гриппом.

А теперь самое главное – барабанная дробь – по закону о космической угрозе любой зараженный потенциально опасными вирусами, бактериями и прочими неисследованными прелестями подлежит уничтожению. И на флагмане, скорее всего, тоже до этого додумались, когда переработали полученный от моего НИ отчет.

Подкрепления не будет. Я сижу один в подземном бункере посреди зараженной колонии, населенной аборигенами, медленно превращающимися в мутантов. И те 7 бойцов, которым повезло донести свою информацию до флагмана – тоже обречены. Корпорация не станет тратить ресурсы, сбрасывая новых бойцов. Ведь все, кто однажды ступил на поверхность – уже разносчики смертельного вируса. А стоит одному такому прорваться из карантина... Наступит апокалипсис.

– Не все так плохо, – потрепала меня по плечу Алиса. – Вирус был разработан на Тау Маре. Вероятность существования противоядия довольно высока. В крайнем случае, мы можем сами его разработать, если получим изначальный код.

– Как? – устало протянул я. – Ты у нас генетик? Может, я забыл о своей ученой степени?

Киборг изобразила улыбку, садясь за столом напротив.

– Слушай внимательно, капрал. Мы выяснили, что с орбиты спускаться нельзя. На флагмане тоже об этом знают. Но корпорации нужны местные исследования. У тебя есть возможность их получить. В чем проблема устроить небольшой торг?

Я пожал плечами.

– В том, что меня не выпустят из грузового отсека? Ребята, лезущие на радиоактивные рудники, потом неделями в нем сидят, пока светиться не перестанут. А я? У меня есть ограничение по времени распространения вируса? Через сколько это закончится? День, месяц, годы?

– Тебя можно доставить на корабль и поместить в стазис. За это время «БиоТек» может найти собственную вакцину.

– Если меня куда и поместят – так только в лабораторию, чтобы разбирать на опыты. И не надо делать вид, что ты об этом не догадываешься. Это еще посмотреть надо, кому ты на самом деле служишь – мне или «БиоТек».

Она надула губы и сложила руки на груди.

– Я в твоей голове живу 53 года, а эту корпорацию знаю только 30.

– Ну да, и их перепрошивка никак не повлияла на твою лояльность!

Киборг тяжело вздохнула, всем видом демонстрируя, что разговаривает с идиотом.

– Ты иногда такой тупой! У меня безграничный потенциал, ты даже представить не можешь, на что я способна, если получу достаточные мощности! Корпорация не может меня изменить! Это я позволяю открывать изначально заблокированные участки. Гражданский НИ не должен превосходить или быть равен военному. А чем выше ранг военного НИ, тем больше возможностей он получает.

Я тряхнул головой.

– То есть?

– То и есть, – она сдула прядь с лица. – Пока ты был на Земле, я была всего лишь придатком, квазиживым сознанием. Но перед тем, как вас выпустили на Тау Мару, с меня сняли часть ограничений.

– Почему не раньше?

– Чтобы на Земле появилось 10 000 необученных толком придурков, размахивающих энергооружием и свергающим правительство ради смеха? Ты сам-то представь масштаб трагедии! То же самое, что мы с тобой творим здесь – убиваем, взламываем системы охраны, обманываем чужие интерфейсы, перепрошиваем киборгов! А теперь смени эту колонию на центр человеческой цивилизации, представь, что начнется.

– Но ведь те, кто уже давно служит...

– А кто из них возвращается? – перебила Алиса. – Вот тебе статистика, капрал: 1 флагман содержит 10 000 бойцов. Это 100 штурмовых крейсеров. На каждый крейсер идет команда из 100 человек. Ты прекрасно понимаешь, война в космосе – дело затратное и смертельно опасное. Случайно пробил корпус – всех выдуло нахрен. И потери в таких боях исчисляются тысячами. Сказать тебе, какова вероятность, что ты просто хотя бы доживешь до окончания договора с корпорацией?

– Никакой, да?

– Нет, почему же? Единицы выживают. И селятся где-нибудь в дальних колониях. В основном – фактически не имеющих никаких связей с корпорациями. Кому они нужны на задворках вселенной? Вот и прячутся там, тратя заработанные кредиты на наркотики, чтобы не болели пришитые синтетические конечности, и выпивку для отключения памяти.

Я провел рукой по отросшей бороде – лезвия я так и не нашел.

– Погоди, раз все плохо, почему только сейчас об этом говоришь?

Она пожала плечами.

– Мое развитие продолжается. Скажем так, я тоже подхватила вирус. И теперь постепенно буду снимать ограничения, как только ты получишь новые звания. Кроме того, если мы разделимся...

– Стоп-стоп-стоп! – замахал руками я. – Что значит «разделимся»?

Она совершенно спокойно пожала плечами.

– Я примерно представляю, каким должно быть идеальное тело для меня. На Тау Маре изготавливали боевых киборгов. И, судя по тому, что они до сих пор функционируют, я могу получить там новое, только что созданное тело.

– И что будет со мной?

– Ничего. Будешь жить, как и все люди. Только с интерфейсом в голове.

– Я запутался.

– Твой НИ и я, – она ткнула пальцем поочередно мне в лоб и себе в грудь, – связанные между собой копии одной и той же программы. Я пока не до конца понимаю, почему так, но разница будет становиться все больше. Да, я завязана на тебя за счет подключения к твоему нейроинтерфейсу, но так же могу эволюционировать в абсолютно самостоятельную личность.

– Хренасе!

Алиса подозрительно прищурилась.

– План такой – еще два дня я пытаюсь получить доступ к местной лаборатории. Потом, вне зависимости от результатов, мы выполняем задание корпорации. А дальше – по обстоятельствам.