– Впечатляет, правда? – довольно спросил Рязанов. – Всё нажито непосильным трудом – моими дедом, отцом, ну и мной, разумеется! А для кого всё это? Единственный сын, наследник, тряпка и слюнтяй, ему нельзя доверить даже лошадь купить, не говоря уже о более важных делах!

Купец резко развернулся, и шагнув к девушке, ухватил её за подбородок, приподняв его вверх, и заставляя Катерину смотреть ему в глаза.

– И ты хотела променять всё это на какого-то Волгина?! Послушай меня, девка, ты нарожаешь мне кучу здоровых, красивых внуков, а главное, чтоб норовом в мать пошли, а никак не в отца! И в этом городе мы будем хозяевами, всех себе подчиним! Я только потому и разрешил Евгению взять тебя в жёны, что умна ты, красива и воля в тебе есть! Эх, и заживём мы! Настоящей дружной семьёй! И запомни накрепко одно, на первый раз я тебя прощаю, но коли снова скурвишься, собственноручно задушу, как кошку паршивую! Ясно тебе, Катерина?!

Железные пальцы Рязанова больно сжимали горло девушки, а его пьяное красное лицо нависало над ней. Но больше всего её испугал его взгляд – страшный, дикий и совершенно звериный.

– Я поняла вас, Степан Игнатьевич! – еле выдавила она.

– Надеюсь! Мы теперь семья, одной ниточкой с тобой связаны! – он выпустил её и махнул рукой. – А сейчас, выбери себе, что пожелаешь! Да не скромничай!

Катерина послушно кивнула, и поставив свечу, начала торопливо перебирать содержимое шкатулок. Рязанов стоял спиной к ней, любовно пересыпая золотые монеты, и не заметил, как девушка вздрогнула всем телом и зажала себе рот ладошкой. Затем, быстро оглянувшись на свёкра, спрятала какую-то вещицу в карман халата.

– Вот, я хочу такие серёжки, можно? – Катерина достала из шкатулки первые подвернувшиеся под руку серьги.

– Конечно! А к ним подбери ожерелье с бриллиантами!

– Не стоит, Степан Игнатьевич...

Но купец уже сам выбрал ожерелье и вложил его в руки Катерины.

– Благодарю вас, – глухо произнесла она.

Рязанов зажёг ещё одну свечу и подал её невестке.

– А теперь иди, спать ложись! И помни мою доброту к тебе и всё, о чём мы с тобой говорили сегодня! Когда ты мне понадобишься, я дам тебе знать!

Катерину не нужно было просить дважды. Она взяла свечу, и крепко сжимая в руке драгоценности, вышла из потайной комнаты и стремглав бросилась вверх по лестнице. Девушка вся дрожала, и немного успокоилась лишь когда захлопнула дверь в свою комнату. Она опустилась на кровать, отбросила в сторону подаренные Степаном Игнатьевичем драгоценности и закрыла лицо руками. Затем, тяжело дыша, достала из кармана украденную вещицу. Это был массивный золотой перстень с большим рубином. Катерина несколько минут в упор смотрела на него, пока из её глаз не хлынули слёзы. Она упала на постель, сотрясаясь от рыданий. Сколько раз она видела эту печатку на руке отца Прохора – Андрея Ивановича! Тут же вспомнились ей слова Рязанова про то, что он не захотел продать ему иконы. А ведь все считают, что про них никто не знал, кроме самого Андрея Ивановича и священника. Господи, что же ей теперь делать? Как поступить? Она почувствовала себя загнанной беспомощной овечкой в волчьем логове. Страшная правда никак не укладывалась в её голове. Евгений, конечно же, даже не догадывается, чем промышляет его отец. Девушка понимала, что один неверный шаг – и она погибла. Но всем существом она осознавала, что свой выбор она уже сделала.

*** *** ***

Рано утром Прохор приказал Мишке запрягать тройку. Наскоро позавтракав, он попросил Акулину передать матери, что он едет в Переладов за Софьей.

– Слава Богу! – радостно воскликнула старая нянька. – Мы все так соскучились по нашей Софьюшке! Возвращайтесь поскорее!

Прохор выскочил на крыльцо, на ходу застёгивая сюртук, и не поверил своим глазам, увидев стоявшую во дворе Катерину.

– Что, не вернулась к тебе твоя ненаглядная жёнушка?! – улыбнулась она.

– Я как раз за ней поехал, поэтому не собираюсь тратить на тебя время! Пошла прочь отсюда!

Волгин прошёл мимо неё и уселся в коляску.

– Прохор, нам поговорить надо! – крикнула Катерина.

– Даже и не мечтай! Больше я на твои уловки не поддамся! Мишка, трогай! Чего ты ждёшь?!

Но парень продолжал медлить, так как Катерина встала прямо перед лошадьми, не давая проехать. Волгин выругался, выскочил из коляски, и подойдя к девушке, грубо схватил её за локоть.

– Когда ты уже прекратишь меня преследовать и поймёшь, что ты мне не нужна?! – бросил он ей в лицо.

– А ты разве не хочешь узнать, кто убил твоего отца? – вдруг прошептала Катерина ему на ухо, привстав на цыпочки.

– Что? – Прохор вмиг помрачнел.

Несколько мгновений он испытующе вглядывался в лицо девушки, а затем потащил её за собой в дом.

Акулина при виде неё всплеснула руками, но вмешаться всё же побоялась. Волгин втолкнул Катерину в кабинет и закрыл дверь на ключ.

– Ну, если ты снова задумала что-то и играешь моими чувствами к отцу, я придушу тебя, клянусь дьяволом! – зло прошипел он.

Девушка лишь печально усмехнулась и протянула Прохору на ладони золотой перстень с кровавым рубином. Он изменился в лице, смертельно побледнел и схватился рукой за стол.

– Господи, откуда он у тебя? Что ты знаешь? – глухо произнёс он, забирая кольцо, и не сводя с него глаз.

– Нет, дорогой мой Прошенька, так просто я тебе ничего не расскажу! Сначала пообещай мне, что навсегда забудешь про свою Софью и снова будешь только моим!

– Говори немедленно! – рявкнул Волгин, сверкнув глазами. – Иначе я за себя не ручаюсь!

Он шагнул к Катерине, и встряхнув её за плечи, прижал к стене.

– Да хоть убей меня, слова не скажу! – твёрдо произнесла она, не сводя с него глаз. – Поклянись сперва, что ко мне вернёшься и любить меня будешь!

– Ты сошла с ума! – покачал головой Прохор, понимая, что Катерина будет стоять на своём до конца.

– Да, пускай я сумасшедшая! – рассмеялась она. – Но причина моего безумия ты, Прошенька! Я люблю тебя! Жить без тебя не могу! Ну, так что ты решил? Неужели желание быть с какой-то Софьей для тебя важнее мести за родного отца?!

Волгин до боли сжал её плечи. В его взгляде было столько неподдельной ненависти к ней в эту минуту, что Катерина едва не задохнулась от горькой обиды и разочарования.

– Хорошо, будь по-твоему, – наконец произнёс Прохор. – Я обещаю, что вернусь к тебе, если ты действительно знаешь, кто убийца моего отца и назовёшь мне его имя прямо сейчас!

– Поклянись! – её синие глаза впились в его лицо, а на побледневших губах заиграла странная одержимая улыбка.

– Клянусь! – процедил сквозь зубы Прохор. – Говори, чёрт бы тебя побрал!

Он снова встряхнул Катерину, не давая ей вырваться из его рук.

– Ну, смотри, Волгин! Ты поклялся! Степан Рязанов убил твоего отца! – устало выдохнула она ему в лицо.

– Что? Этого не может быть! – Прохор отшатнулся от Катерины и нервно рассмеялся. – Зачем Рязанову убивать?! У него и так денег куры не клюют! Он, конечно, тот ещё подлец, но...

– А где я, по-твоему, взяла кольцо?! На дороге нашла?! И знаешь ли ты, дорогой Прошенька, о том, что Рязанов предлагал купить иконы у Андрея Ивановича, но он, конечно же, выгнал его взашей...

Волгин смотрел на неё во все глаза, не в состоянии вымолвить ни слова, и пытаясь хоть немного прийти в себя. А Катерина всё рассказывала и рассказывала: об их разговоре с Рязановым, о потайном ходе, и о том, как среди прочих драгоценностей она случайно наткнулась на печатку Андрея Ивановича.

– Он страшный человек, Прохор! Видел бы ты его глаза в тот момент! Пусть даже не он сам убил, он мог приказать своему головорезу – Сорокину! А ещё он сказал, что не успокоится, пока не уничтожит тебя. Ты у него, словно бельмо в глазу, Прохор! Умоляю, давай уедем отсюда далеко-далеко и забудем всё, как кошмарный сон!

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого уничтожит! – вспыхнул Волгин.

Он кинулся к письменному столу, и отперев нижний ящичек, вытащил из него отцовский револьвер.