Объекты моей неприязни сидели возле входа. Не говоря ни слова, я занял место подальше от них. Ева окинула меня равнодушным взглядом и отвернулась, она уже давно перестала проявлять ко мне симпатию. Да и не мудрено, учитывая, сколько раз я впечатывал ее в стену!

Виктория уделила мне больше внимания. Когда я вошел, она одернула майку, еще больше обнажая грудь в декольте, нарочито медленно закинула ногу за ногу. Похоже, она и правда не оставила надежду меня покорить… Ну не дура ли?

Впрочем, сейчас меня не забавляла ее глупость — глупость неуместна на опасных заданиях. Я бы предпочел, чтобы этих двоих здесь не было!

Любопытно, а кого сделали моим надзирателем?

Мягкий теплый ветер я почти не ощущал, он скользил по моей броне, не проникая под нее. Зато я чуть ли не кожей чувствовал приближение к острову. Мои опасения не оправдались: я был связан с Литой даже на большом расстоянии и уже не боялся потерять ее.

Я не мог оторвать глаз от горизонта, выискивая долгожданную сушу, поэтому не обернулся, даже когда услышал за спиной шаги. Я и так знал, кто это.

— Еще можно? — спросил Водяной, облокотившись о поручни неподалеку от меня.

— Да. Я скажу, когда все.

Согласно плану, мы не могли подплывать к острову вплотную, чтобы не вызвать подозрений. Яхта остановится на солидном расстоянии, дальше я поплыву один.

— Неужто и правда так все чувствуешь?

— Даже лучше.

Честно говоря, присутствие на яхте Водяного было для меня шоком. Кого угодно я ожидал застать здесь, только не его! Но выяснилось, что Лименко предложил ему работу — как я и советовал. Лишившись ноги, Водяной не мог уже самостоятельно выполнять задания, но вполне мог обучать других — как людей, так и зверей.

Он стал вторым смотрителем Евы. Совет быстро сообразил, что от Виктории толку немного, девица абсолютно бездарна. Но и просто выкинуть ее они не решились из-за положения ее матери. Так что Ева сделалась первым зверем, у которого было два смотрителя. Ну, я бы сказал, полтора, учитывая интеллектуальную ценность Викули.

— Как тебе в новой роли? — полюбопытствовал я, не сводя глаз с блестящей поверхности океана.

— Привыкаю… Я рад, что получил эту работу. Иначе бы загнулся. Я же говорил тебе, что вернусь в море! Эта Ева… она тоже из второй серии, но она не такая, как ты. Совсем не такая.

— Чем она отличается? — Мне было интересно его мнение, потому что точного ответа он дать бы не смог.

Но Водяной меня удивил, он ответил без колебаний и сомнений:

— Она не человек. Ты человек, несмотря на свою внешность, а она — животное. Не снаружи, изнутри, а это важнее.

— Почему ты так думаешь?

— Я не думаю, я знаю… вижу.

Ну, может и так.

Это могло многое объяснить. Я не представляю, почему во мне человеческое сознание оказалось сильней, наверно, это не зависит от науки. Просто стечение обстоятельств. Я ведь, по сути, состою из человека, зверя и электрического ската. Скат не в счет, его слишком мало, получается, что основное сражение идет между человеком и зверем, и во мне человек победил.

А в Еве, наверное, был не скат, а кто-то порешительней. Он объединился со зверем и вместе они подавили человека. И поэтому она меня так раздражает? Нет, не сходится, должна быть другая причина. Ведь к зверям первой серии я отношусь нормально, а они от людей далеки!

— Тебе она не нравится, — заметил Водяной. — Почему?

— Не уверен. Ты можешь взять себе другого зверя, если хочешь.

— Нет. С Евой работать интересней — она на редкость умная зверюга. Попробуй с ней пообщаться, сам увидишь.

— Спасибо, я воздержусь от этого сомнительного удовольствия.

Он наконец сообразил, что мне неприятна эта тема, и замолчал.

Я был рад, что Водяной получил эту работу, но жалел, что ему досталась именно Ева. У меня был огромный долг перед этом человеком, я хотел ему помочь… придется помогать и Еве. Проклятье.

В чем-то он, наверное, прав, мне следует поговорить с ней, она может оказаться не такой уж плохой. Но это позже. Первый раз к острову я поплыву один.

Водяной снова привлек мое внимание:

— Кароль, можно вопрос не по теме?

— А у нас есть тема?

— Нет, просто… Я уже не как новоявленный смотритель спрашиваю, а как человек, потому что мне с момента нашей первой встречи интересно… каково это — жить с хвостом?

Я не сразу понял, о чем он, а когда понял, рассмеялся — несмотря на серьезность задания. Я уже неоднократно видел, как люди бросают зачарованные взгляды на мой хвост, но никто еще не рискнул спросить. Жаль только, что ответить ему я не смогу.

— А каково это — жить без хвоста? Я, знаешь ли, не сравнивал!

Тут уже рассмеялся он. Не из-за веселья, а лишь потому, что не чувствовал больше между нами напряженности. А раньше она была: из-за моей вины и его подавляемого страха. Теперь все кончилось.

И отлично. Так работать будет легче.

— Останавливай яхту, — велел я, точно почувствовав нужный момент. — Вы останетесь здесь.

Не дожидаясь, пока он выполнит поручение, я спрыгнул в воду. Теперь я на борту не нужен, у меня другие дела.

Чем ближе становился остров, тем больше людей я чувствовал. Много их тут, может, сотня… Слишком большое скопление на маленькой территории, все сливается, отличить можно только Литу, да и то, если бы не особые обстоятельства, я бы и ее не выделил.

Я раздраженно поморщился — работать будет тяжело. Особенно мне не нравилось то, что на фоне общих аур, слившихся воедино, выделялось чужое присутствие… нет, даже не само присутствие, а его тень. С таким я раньше не сталкивался. Хотя чему удивляться? Океан бесконечен. Я знаю о нем очень мало. Люди знают еще меньше, но считают, что им известно все.

Когда я увидел остров, я даже скорость снизил от удивления. Вот это да… Я ожидал увидеть архипелаг, ну или хотя бы классическую отмель, а увидел гору — темный и величественный силуэт на фоне глубины. Люди бы назвали эту глубину бездной.

Собственно, остров был вершиной горы, выступающей над водой. Раньше это, наверное, был вулкан, но он потух сотни лет назад — остров зеленел, да и огня я поблизости не чувствовал. Но все же… огромный вулкан! Редко такое увидишь.

Необычными были и пузыри воздуха, поднимающиеся откуда-то из глубины. Я проверил, если ли там жизнь, но ничего не почувствовал. Конечно, обилие людей на острове сбивает мои способности, но не насколько, я уверен, что на дне никого нет.

Тогда откуда пузыри?

Ладно, с этим потом разберемся, для начала надо осмотреть остров.

Я оплыл вокруг горы, изучая ее. С одной стороны острова был плоский выступ, там люди заходили в воду, но плавать на глубину не рисковали. Правда, и я к ним близко подплыть не мог из-за природной брезгливости. Как можно гадить туда, где плаваешь, и оставаться на этом же месте?! Бррр, пакость! А я ведь этим дышу…

Я направился к другой стороне острова. Там спуск к воде был крутым, как обрыв, и людей не было вообще, они сбились в центре, многие вышли к пляжу. Я даже рискнул выглянуть из воды, но ничего путного не увидел. Зелень, скалы… Людей нет.

Лита сейчас где-то в центре острова, я знаю. Чувствует ли она меня? Вряд ли, люди на это не способны. Тогда как мне ее позвать? Остается только надеяться, что она придет сюда. Лита знает, что меня не должны видеть, она догадается. Только вряд ли это будет днем, а до заката еще пару часов.

Покидать остров не хотелось — когда я был здесь, тоска по моей смотрительнице отступала. Но у меня были не только желания, но и обязанности. Мне предстояло придумать, что делать с Евой.

— Нравится мне это или нет, нам придется работать вместе.

Ева кивнула. Алые лучи заката создавали на ее чешуе причудливый узор, плавники казались рыжими. Впрочем, даже ее красота была для меня чем-то отстраненным, вроде как и не принадлежащим ей.

— Чтобы выполнить это задание, придется объявить перемирие.