Карина следовала за Лукасом по темным проходам настолько быстро, насколько могла. Она выжимала все, что имелось в ее истощенном теле. Теперь, когда пронеслась первая вспышка адреналина, пришла усталость. Она не шла, а волочилась вперед, стреляла, когда стрелял Лукас, останавливалась, когда останавливался он. Только каждый последующий шаг имел значение, и она, скрипя зубами, справлялась вновь и вновь.

Так они добрались до небольшой двери. Лукас вбил код в замок, дверь с треском открылась и они прошли на бетонную площадку. Лукас что-то ввел в кодовый замок, и светящийся квадратик в его углу покраснел.

— Отдыхаем, — сказал он. — Две минуты.

Карина опустилась вниз на бетон, а он растянулся рядом с ней. Жесткий пол был похожим на небеса.

— Почему ты помогаешь мне?

Его голос был тихим рычанием:

— Потому что ты нравишься мне. И твоя маленькая девочка.

Она закрыла глаза, ощущая под щекой холодный бетон. Это было не так. Лукас заглаживал свои прошлые грехи, но все это было не то, также. Она знала правильный ответ. Она могла прочитать его на измученном лице. Он хотел спасти ее, потому что очень желал, чтобы она перестала вздрагивать, когда смотрела на него.

— Спасибо, — сказала она ему. — Спасибо за помощь.

— Пора вставать, — сказал он и поднялся.

Она вскрикнула, когда он потянул ее с пола, и последовала за ним вниз по ступенькам. Странное ощущение охватило ее, словно некий родник, который был зажат внутри нее, теперь просился на выход. Она споткнулась, и это ощущение исчезло.

Один этаж. Площадка. Они были на полпути к следующему пролету ступенек, когда внизу распахнулась дверь.

Какое-то ледяное присутствие сжало ее сознание жесткими тисками. Оно отключало ее, заманивая в ловушку. Она не могла двинуться, не могла говорить. Время медленно ползло.

Дверь продолжала открываться, все шире и шире. Она видела, что находится за ней; видела вооруженных людей, которые высыпались на площадку. Она знала, что нужно стрелять. Но вместо этого просто стояла тут, отсоединенная от своего тела.

А затем Лукас толкнул ее вниз и забрызгал площадку пулями.

То самое присутствие захватило ее сознание и сжало. Она не могла даже закричать.

Оранжевые искры вспыхнули на автомате Лукаса. Он сдох.

Через тела на площадку повалило еще больше людей. Лукас прыгнул на нападающих. Сокрушительным ударом он снес одного со своего пути, как орех раскалывая череп мужчины о бетон. Мужчина сполз вниз, оставляя ярко-красное пятно на стене. Лукас разорвал рукой горло женщины, отправляя ударом другого мужчину вниз по ступенькам, и вздрогнул, когда рявкнул пистолет. Красная струя выстрелила из бока Лукаса. Он сделал выпад вперед, сломал стрелка как прутик и нырнул в дверной проем.

Звуки постепенно исчезли. Теперь Карина была полностью отключена от своего тела. Работало только ее зрение.

Из-за двери появился Лукас, весь в крови, с бешенными глазами. Должно быть, он выдернул Карину, поскольку изменился ее кругозор, который внезапно оказался прямо над ней. Лукас рявкнул что-то, злое. Мир затрясло. Он нырнул вниз. Его губы замкнулись на ее губах. Она ничего не чувствовала. Он отдернулся вверх и закачался взад-вперед, продолжая кричать.

«Генри, — прочитала она крик его губ, — Генри».

Он поцеловал ее опять и закачался, его лицо дергалось вверх и вниз. Его руки давили ее грудь. Она видела мышцы его согнутых рук, но ничего не чувствовала. Красное пятно на его толстовке расширялось. Он делал искусственное дыхание? Она умирала?

«Генри», — повторился неслышный крик.

Лед треснул. Она услышала отдаленный женский крик, где-то невозможно далеко. Карину наводнило теплом. Что-то протолкнулось в ее сознание, и она увидела сияющий свет, яркий и великолепный.

«Сейчас она уйдет, — раздался голос Генри в ее сознании. — Она не будет тебя опять беспокоить. Ты свободна. Дыши, Карина. Дыши».

Мир обратно перещелкнуло на нормальную скорость, вдергивая Карину назад в ее тело. Она сразу же все почувствовала: боль, твердость ступеньки под спиной и ритмические толчки рук Лукаса на ее груди. Она задыхалась. Он потянул ее вверх, в свои руки.

— Атака «ломщика сознания», — сказал он ей. — Вверх. Продолжаем передвижение.

Запах нагретого металла, поднимающегося с Лукаса, был таким густым, что Карина почти задыхалась. Ему было не только больно. Он был близок к смерти. Если бы он умер, то она была бы свободной, но в данный момент времени ее не это волновало. Она лишь хотела, чтобы он выжил.

— Тебя подстрелили.

— Мы должны двигать, — сказал он Карине и потянул ее вверх на ноги. — Быстрее.

Он повел ее вниз по лестнице, через дверь и вдоль узкого коридора. Они промчались мимо ряда офисов. Лукас протаранил головой дверь, и они вломились в маленький конференц-зал. Генри лежал, свалившись в углу, его спина прижалась к стене, в которой зеркально отражалось все от пола до потолка. Его надтреснутые очки слегка искоса сидели на измазанном кровью лице. Эмили свернулась калачиком в изгибе его руки.

Карина проверила помещение и в отчаянном спринте упала на колени:

— Она в порядке?

— С ней все прекрасно, — мягко сказал Генри. — Она чуточку проснулась, когда мне пришлось вам помогать, но сейчас она опять спит.

Карина обняла ее и принялась убаюкивать маленькое тело. Наконец-то.

Лукас подтолкнул стол к двери и приземлился рядом с ними.

— Вижу кузен, ты истекаешь кровью тоже, — улыбнулся Генри. — Приятно, что вы присоединились ко мне.

— Где остальные? — прорычал Лукас.

— Не знаю. На нас напали через две минуты после того, как вы ушли в убежище. Это было концентрированное нападение. Они пришли хорошо подготовленными. Семнадцатый этаж пал за десять минут. Мы отступали, когда меня подрезали. Я почти немедленно ушел в прикрытие. Наверное, наши люди смогли эвакуироваться.

— Без нас? — Карина уставилась на них.

— Вероятно, Артур думал, что я подпитывался, — сказал Лукас. — Твоя кровь дала бы мне достаточный стимул для того, чтобы добраться до Генри и все прояснить, или чтобы скрыться.

— Они нас окружили, — сказал Генри. — Какой план?

— Идем: ты и я. Они — остаются, — сказал Лукас.

— Ах, — кивнул Генри. — Я так и думал.

— О чем это вы говорите? — спросила Карина, сбирая Эмили поближе к себе.

— Мы собираемся открыть эту дверь, — сказал Лукас. — Я выйду с Генри. Он убедится, что они сконцентрировались на нас, а я позабочусь о том, чтобы им было чем заняться. Они последуют за нами. Ты здесь подождешь где-то три минуты, а потом возьмешь Эмили, выйдешь в коридор и повернешь направо. Дойдешь до перекрестка. Снова повернешь направо. Так ты доберешься до лестницы. Стреляй во все, что увидишь. И тогда выберешься из этого ада. Если справишься с выходом из здания, то Артур не станет прямо сейчас же тебя искать, поскольку я буду мертв, и ему «донор» незамедлительно не понадобится. Не пользуйся кредитными карточками, не останавливайся в одном и том же…

— Они тебя убьют!

Нет, не должно было все таким образом произойти. Внутри нее задрожал сжимающийся родник напряжения.

— И речи нет о моем выживании, — сказал Лукас. — Я умер, когда мы открыли убежище.

— Он прав, — сказал Генри.

— Нет, — затрясла она головой, пытаясь прикрыть нарастающий гнев. — Мы вместе пойдем к лестнице и с боем прорвемся вниз. Вместе.

Лукас схватил ее, резко дернул к себе и сказал:

— Будешь делать то, что тебе приказано.

— Нет, — ответила она на его рычание. — Не буду. Мы пойдем вместе.

Внутри нее нарастало давление.

— Тут тебе не демократия!

— Лукас, я не могу в одно и то же время нести Эмили и стрелять. Я едва могу удержать обеими руками это дурацкое оружие. Ты думаешь, что я — Рэмбо? Это самоубийство, для меня, Эмили и… тебя.