Глава 27: ШРАМ

После заварухи, Цыган уехал из страны. Сейчас тут стало очень опасно находиться.

Шрам будет когтями землю рвать, чтобы достать его и отомстить. По последним данным его информационщиков, супругой Шрамова занялись следаки из генпрокуратуры. Дело ушло на контроль к генеральному прокурору. На период следствия Шрамова Вячеслава Игоревича решением следователя генеральной прокуратуры отстранили от должности депутата Мосгордумы с сохранением среднего заработка.

К Алмазову тоже возникло несколько вопросов у прокуратуры, но после звонка из министерства юстиции, его оставили в покое. Генерал продолжал работать в своем кабинете и на время прекратил связь с Шрамовым и Махневым.

Шрамов в свою очередь получив непредвиденный отпуск, уехал из города и осел в своем доме в Царево. Охрана несла службу в усиленном режиме. Пару раз в неделю его вызывали в генеральную прокуратуру по тем или иным вопросам связанным с его супругой и нападением на кортеж СОБРовцев.

Цыганкова тоже хотели допросить, но его законные представители ссылались на то, что господин Цыганков находится на отдыхе в одной из стран южноамериканского континента и связаться с ним крайне сложно. Когда закончится отпуск сложно сказать, потому что поездка совмещает с собой налаживание деловых отношений и отдых. Как только Аркадий Александрович свяжется со своими представителями они немедленно его уведомят о необходимости явится в прокуратуру, для дачи показаний.

Казалось, что все участники событий теперь тихо зализывали свои раны либо затаились словно хищники, поджидая и выискивая момент, чтобы нанести удар. Последний удар, способный развязать весь этот, уже слишком затянувшийся узел.

Алексей сидел дома перед компьютером и тоже анализировал сложившуюся ситуацию. Курьер молчал. Единственное письмо, которое пришло от него, это уведомление о том, что Цыганков в настоящее время выехал за пределы страны. Дополнительной информации о том, куда он выбыл, в настоящее время нет.

Но Цыганков сейчас Алексея интересовал мало. Его внимание занимал Шрам. После последних событий, Шрамов оказался без защиты Алмазова. Это был самый подходящий момент, пока блокада вокруг Шрамова не снята и он ослаблен.

Махнев уже знал расположение дома Шрамова. На съемной квартире был необходимый арсенал. Собравшись перед уходом из своей квартиры, Алексей взял в руки с TV подставки фотографию, где они трое Светка, Никита и он стояли в школьной форме 1 сентября. Это был последний год учебы у Алексея в школе и, по сути, последняя фотография, где они улыбались детскими наивными улыбками. Букеты цветов в руках. У Светки белые банты, вплетенные в волосы. Никита с бабочкой и в пиджаке. Форму уже отменили, но определенных стандартов администрация школы заставляла все же придерживаться.

За окном стоял хмурый ноябрь. Еще не зима, но и уже не золотая осень. Серое унылое небо. Мелкий падающий и тут же тающий снег. Грязь и слякоть под ногами. Прохожие спешат поскорее попасть домой, чтобы отогреться и просушиться от осенней промозглой не погоды. А на фотографии в руках Алексея, навсегда застыл первый солнечный день осени. Голубое небо, и едва начинающие желтеть листья. От фотографии разило праздником и яркостью в противовес той унылости и серости, что царила за окном. Взглянув последний раз на фото. Алексей вышел из квартиры и повернул ключ. Он не знал и не был уверен в том, сможет ли он снова вернуться сюда.

Черный джип несся по дороге в сторону Царева. Непогода разошлась не на шутку. Ветер снежными порывами переметал дорогу. Грязный снег слякотью разлетался из под колес на соседние встречные машины. Алексей вел машину молча, сосредоточенно. Казалось в голове не было никаких мыслей. Все движения были механическими словно у робота. Точные и выверенные. Дворники методично убирали с лобового стекла снежные хлопья. Встречные машины проносились мимо, периодически ослепляя и освещая неподвижное лицо Махнева. Глаза пристально следили за дорогой.

Вскоре показался поворот, ведущий к коттеджному поселку Царево. Скинув скорость, Алексей свернул и медленно поехал в сторону дома Шрама. Не доезжая пару домов, Махнев заглушил двигатель и вышел из машины. Ветер с силой швырнул в лицо горсть сырого снега. Мотнув головой и сбрасывая с лица налипший снег, Алексей направился к воротам резиденции депутата.

Ворота были закрыты, а возле ворот стоял контрольно пропускной пункт, в котором горел свет и находилась охрана. Постучав в дверь, Алексей отвернулся от направленной сверху на него камеры видеонаблюдения.

— Чего надо? — Раздался недружелюбный голос одного из охранников.

— Парни, я заплутал что-то у вас тут. Не могу нужный дом найти. С этой метелью вообще ни хрена не видно.

Раздался сигнал открываемого электронного замка и на крыльцо вышел один из охранников. Он хотел что-то сказать, но осекся, почувствовал стальной предмет, уткнувшийся ему в грудь. В следующее мгновение раздался тихий щелчок, и парень, вздрогнув, начал заваливаться с простреленной грудью в сторону. Алексей подхватил тело охранника и, развернув его, вошел в дежурную комнату, прикрываясь им словно щитом. В комнате находилось еще три человека. Парни вскочили со стульев и, недоуменно вытягивая лица, попытались достать стволы из кобур, находящихся на поясе. В это мгновение раздались три таких же тихих хлопка и все трое рухнули на пол.

Алексей отпустил парня и тот завалился мешком на кафельный пол. Подойдя к мониторам, он осмотрел участок дома и периметр. Благодаря непогоде никто не шарахался на улице. Все сидели в доме. Даже сторожевые собаки не вылазили из своих будок. «У природы нет плохой погоды» — Почему то вспомнились слова из песни. Алексей было усмехнулся, но в следующее мгновение глаза зло и с прищуром сошлись на одном из мониторов. На скулах заиграли желваки. В объектив одной из камер расположенных по периметру попало окно на втором этаже. За окном стоял Шрамов в халате и с кем-то разговаривал по сотовому телефону. В другой руке у него был бокал, из которого он пригубил. В следующее мгновение депутат отошел от окна и скрылся в недрах комнаты.

Алексей повернулся к аппаратуре и выдернул резким движением шнуры из своих гнезд, отвечающие за камеры. На мониторах, словно на испорченном телевизоре повисли черные экраны. Камеры больше не работали. Окинув комнату взглядом, Алексей увидел стенд с ключами. Каждый ключ был подписан и висел на своем месте. Взяв ключи от запасного входа, Махнев покинув дежурку и быстрыми перебежками направился к черному входу в дом. Здесь ничего не изменилось с тех пор как его увезли отсюда в СИЗО. Дверь оказалась заперта.

Открыв дверь ключом, Алексей мягко, кошачьей походкой, держа ствол на весу перед собой, проник в дом. Миновав кухню, в которой никого не оказалось, Махнев попал в гостиную. В креслах и на диване, смотря большую плазму на стене, сидели три охранника. Все они находились спиной к Махневу. На экране вовсю шел боксерский бой на ринге. Парни оживленно комментировали поединок, когда сзади вдруг раздались три едва слышных хлопка. Один из охранников уже падая с недоуменным лицом, заметил человека в черном. На голове была спецназовская маска. Глаза чужака и охранника пересеклись на мгновение и последний упал на пол, погружаясь во мрак.

Прочесав первый этаж, Алексей поднялся наверх. На втором этаже возле лестницы он едва не столкнулся с еще одним охранником. Тот успел лишь коротко вскрикнуть, прежде чем рухнул под ноги Махневу. Этого было достаточно, чтобы еще двое телохранителей Шрама вытащили стволы и осторожно переступая, направились в сторону лестницы, где находился Алексей.

Когда до лестницы оставалось несколько метров, парни переглянулись и один из них постарался выглянуть за угол, который скрывал участок лестницы, на котором возможно мог затаиться незваный гость. В это мгновение человек в черном буквально вынырнул откуда то снизу и, распластавшись на полу, произвел несколько выстрелов в упор. Первый охранник, схватившись за огнестрельную рану в груди, завалился назад. Второй успел сделать выстрел, но скорее от неожиданности, чем прицельно, стараясь попасть в чужака, когда грудь прожгло невыносимой болью и сознание медленно покинуло второго телохранителя.