«Очень неудобные».

— Я почти боюсь сказать.

— Боитесь? Вы? — смех королевы разнесся эхом, рябь веселья без возраста. — Вряд ли. Я хочу доказательства и закончить это дело к вашей радости, если не к нашей.

Эмма чуть не скривилась. Британия была старой и мудрой. Дух правления видел, как приходило и уходило много таких, как она. Она — была силой империи, Главной, но она была лишь человеческим слугой.

— Она упомянула канцлера казны и Левеллина Гвинфуда лорда Селвита. А еще другое имя. Вортис.

Перья шуршали, как пшеница на летнем ветру в поле, грифоны замечали их. Глаза открывались, загорались блестящей пылью. Пальцы Микала сжались в тихой поддержке.

Голосок в ней шептал, что мальчишки Мехитабель преследовали их не слишком тщательно. И Левеллина, конечно.

«Как скоро он задушит тебя, как сделал с Кроуфордом?».

— Это имя… мы не очень хорошо знаем. Но слышали, — морщины залегли на щеках королевы. Волоски на руках и ногах Эммы встали дыбом, покалывая, словно она стояла на тропе Великой работы или даже отпускала Дисциплину. Грифоны снова пошевелились, голубая искра мелькнула в глазах королева, знак, что Британия пробудилась и смотрит из своего сосуда. — И канцлер, говорите? Грейсон?

— Змея сказала… — начала спешно Эмма, но палец королевы дрогнул, и она проглотила конец предложения.

— Если он невинен, но ему нечего бояться, Прима. Решение должно быть верным, нужны доказательства, — голубая искра стала ярче, пока не заполнила расширенные зрачки королевы.

«Не простое напоминание», — во рту Эммы пересохло. Она соврала Виктрис про Кроуфорда, соврала потому и Британии. Правящий дух империи или решил поверить ее версии событий в круглой каменной комнате, или, что вероятно, догадался о правде и решил придержать наказание, потому что Эмма была полезна.

— Мне не по себе, Ваше величество. Столько неизвестного.

Британия отступила, как Прилив в Темзе, этот вес скорее ощущался, чем слышался. Королева моргнула и плотнее укуталась в плащ.

— Тогда вам нужно все раскрыть. И ментат…?

— Да, мэм? — Клэр встал прямо, длинный и худой, как кочерга. — Ваше величество?

Королева улыбнулась, снова став девушкой.

— Ему можно доверять, Прима?

«У меня не стоит спрашивать, королева. Я и себе не доверяю».

— Думаю, да. Он выдержал встречу со змеем, сохранив рассудок.

— Тогда расскажите ему все. Мы не можем закончить это без ментата. Похоже, Британии они нужны не меньше волшебниц, — Виктрис сделала паузу. — И Эмма…

Ее пульс ускорился, Эмма пыталась успокоить предательское тело.

— Да, Ваше величество?

— Будьте осторожны. Если канцлер вовлечен, защита Британии может… истончиться, а наш консорт Альберик не очень любит волшебников. Вы понимаете?

«Британия правит, но мы не можем открыто пойти против канцлера казначейства, не подставив кабинет. Ваша матушка хотела бы внедрить кого-нибудь из своих созданий в кабинет, а ваш консорт не только мало влияет, но и не любит волшебников почти с религиозным рвением. Так что все должно быть тихо и как можно лучше».

— Вполне, Ваше величество.

«И, если какая-то часть этого станет скандалом, удар почувствую я».

— Мы ужасно используем вас, — королева отступила, шурша бархатом, грифоны бормотали и шумели острыми перьями.

— Я — подданная Британии, — она напряженно присела в реверансе. — Меня и нужно использовать.

— Хотела бы я… — но королева покачала темной головой, ее косы покачнулись, и она ушла. В открытую дверь проникал запах ночного сада, а еще ее любимых фиалковых духов. А потом дверь тихо закрылась.

Рот Клэра был подозрительно приоткрыт.

— Это была королева, — он звучал потрясенно.

«Это точно».

— Мы встречаемся здесь из-за дел, — и разве она не звучала гордо? Гордость была одним из ее грехов.

— Маленькая волшебница, — перья шуршали, голос был мрачным и тихим, но полным боли. Янтарный клюв скользнул над ближайшей дверью загона, и колени Эммы стали удивительно слабыми.

Глаза были глубокой тьмой, окруженной золотом, орлиный взгляд головы, чтоб была больше ее тела. Шея с чернильными перьями пропадала в полумраке загона, Микал как-то оказался перед ней, закрыл плечами вид на грифона, а тот щелкнул клювом, звук напоминал столкновение двух лакированных брусков дерева.

— Близко, небесный кузен, — спокойно сказал Микал.

— И на один укус не хватит, — грифон рассмеялся. — Но я не голоден сегодня даже для магии. Слушай.

Клэр шагнул вперед, словно очарованный, смотрел на левую переднюю лапу грифона, что сжимала толстое дерево двери загона, обсидиановые когти погрузились туда.

— Поразительная мускулатура, — пробормотал он, грифон снова щелкнул клювом, выглядя… удивленно, его глаза жестоко блестели.

— Мистер Клэр, — Эмма испуганно зашептала, горло пересохло. — Они плотоядные.

— Выглядят откормленными, — ментат отклонил голову, его худое лицо сияло почти с радостью. — Да, этот клюв точно от хищной птицы.

— Довольно, — голова грифона повернулась, он посмотрел на Эмму ярким глазом. — Волшебница. Мы знаем Вортиса, — когти сжались. — Ты охотишься на змея.

Из-за древнего альянса грифонов с духом Британии на острове был загон с ними, еще когда Огненный век задыхался от своего пепла, и драконы возвращались к спячке. Так говорили, но изучение зверей было опасным, так что редкие волшебники пробовали его. Эмма смотрела на клюв существа, острый, над ноздрями мерцал тусклый свет. Было загадкой, как существо говорило без губ, грифонов не расчленяли после смерти.

Они съедали своих. Эмма подавила дрожь, радуясь, что Микал стоит между ней и существом.

— Возможно. Слово змея — замок из песка.

— Или воздуха, — гордая голова опустилась, напоминая кивок. — Тебе нужно больше Щитов, волшебница.

— У меня их столько, сколько сейчас нужно.

«Железный змей схватил бы меня, если бы не Микал. И все».

— Нас много, а ты заманчива, — смех был похож на грохот камней. — Но мы засыпаем. Тебе нужно уходить.

«И я так думаю», — она заметила напряжение в лапе существа, вороньи перья переходили в иссиня-черный мех.

— Благодарю. Мистер Клэр, идемте.

— Новая область исследований… — глаза Клэра были пронзительными и лихорадочно блестели, он приблизился к когтю грифона.

Микал бросился вперед. Дерево двери застонало, треща, Щит оттащил Клэра, разрывая его уже пострадавший пиджак. Когти грифона сомкнулись на пустом воздухе, существо рассмеялось.

— Довольно, — мирно сказал Микал. — Встаньте рядом с моей Примой, — он не сводил взгляда с чудища. — Это было глупо, небесный кузен.

— Он даже не закуска, — глаза грифона были наполовину прикрыты. — Не важно. Уводи их. Попутного ветра.

— Хорошего полета, — Микал отошел. — Прима?

— Сюда, мистер Клэр, — она разжала ладони и схватила ментата за рукав. — Не проходите слишком близко к загонам.

Клэр молчал. Но не возражал. Когда они вышли из северной двери загона в туман над дорогой, Эмма поняла, что дрожит.

Глава девятнадцатая

Для нежного человека

Зеленые парки были пустыми, желтый туман местами становился непроницаемым и черным, скрывал луга и спутанные деревья. Рядом с дворцом тени были без воров или бандитов. В других парках было иначе.

Они прошли немало, чтобы добраться до Пиксадон, Клэр бормотал под нос про мускулатуру почти весь путь. Это было потрясающе, и он размышлял, что еще мог бы открыть, если бы труп грифона оказался бы на столе. Он мало знал о существах, кроме того, что только они тянули карету Британии, их всадниками были тщательно обученные офицеры, и были отряды всадников на грифонах, воевавших с чертовыми корсиканцами…

Мисс Бэннон рядом с ним кашлянула. Она пыталась восстановить изорванные перчатки.

— О, да, — он почти забыл о ее присутствии, заинтригованный видом неизвестного. Того, что подчинялось законам, что помогло забыть хоть немного Саусворк. — Вы точно хотите что-то мне рассказать, мисс Бэннон.