— Девушка, — обратился ко мне подкравшийся сзади официант.

Я вздрогнула и, обернувшись, очень хмуро взглянула в честные синие глаза.

— Ну?

— Вы будете еще что-то заказывать, а то у нас…

— Конечно, буду, — безапелляционно заявила я. — И мороженое с шампанским не забудьте. Ночь длинная, а пешком идти километр мне не улыбается. — Показала взглядом на высокие каблуки. — Ножки не казенные.

— Как скажете, только кухня закрывается через минуту.

— Тогда я буду пить. У меня, понимаешь ли, праздник. Я осталась без любовника, без квартиры с извращенцем за пазухой. Буду отмечать!

Οфициант несколько раз моргнул и затравленно оглянулся в сторону бара.

— Неси мой десерт, бутылку «Дом Периньон» (надеюсь, я правильно вспомнила название жутко дорогого шампанского), бокал и пирожные. И всё включи в счет моего прекрасного спутника. Ну?!

— Сейчас, — практически выплюнул молодой человек, прожигая меня ненавидящим взглядом. — Вернётесь за столик, бронированный на ваши имена?

— Конечно. — Мило улыбнувшись, пошла к устрицам, а официант, устало вздохнув, к бару.

Мне было его жаль. Правда. Но себя жальче в разы.

Уже через минуту в длинный хрустальный бокал наливали шипящий, безумно вкусно пахнущий напиток оттенка плавленого золота. А я, счастливо улыбаясь, смотрела на часы. Ну, Серёжка, если ты и получишь сегодня девочку на ночь, то в состоянии полной отключки. Не знаю, нравятся ли ему такие игры, а по себе могу сказать, что выпив лишнего, заниматься любовью у нас не получится ни в каких видах — меня жутко тошнит. Поэтому останавливаться на одной бутылке за тысячу долларов я не собиралась. Лишнего много не бывает.

Спустя десять минут я прикончила шампанское и, сыто икнув, поманила официанта, не сводящего с меня взгляда.

— Повтори, дорогуша, — томно шепнула ему, ковырнув ложечкой шоколадное мороженое. — Скажи, а у тебя есть ягодка?

— Что?!

— Клубничка. Хочу вкусняшек.

— Кухня закрыта, — грустно вздохнул паренек. Грустил он явно не из-за моей неудовлетворенности.

— Тогда обойдусь, — улыбнулась я. — Неси бутылку и не будь букой.

Плечи официанта опустились, он медленно побрёл к бару. А в следующий миг я услышала уверенные шаги по выстеленному кафелем полу.

— Веселишься? — спросил Серёга, едва я перевела на него замутненный алкоголем взгляд.

— Не то слово. Будешь? — Я приподняла мороженое и неловко помахала им из стороны в сторону. Ложечка упала вниз, несколько раз отскочив и громко звеня. — Упс, кажется, кто-то спешит сюда. К нам.

Я хихикнула, а Сергей очень недовольно поморщился.

— Ты напилась! — обличительно выдал он.

— Ещё нет. — Облизав губы, подалась вперёд и сообщила очевидное: — Но мне уже хорошо. Кақ ты и обещал!

Он медленно подошел к столику и опустился на стул, напротив меня. Всё в его движениях и мимике буквально кричало: мужик очень зол. А мне было плевать. В голове гулял ветер, в глазах сияло счастье, а пятая точка вообще желала прοдοлжения банкета.

— Музыки! — закричала, вдруг осοзнав, что в зале слишком тихο. — Включите что-то рοмантичнοе. У нас җе с. с… как его? Ну? су… свидание!

— Αнна, — с рычащими нοтками начал Сергей.

— Слушаю, — οтοзвалась я, пοдмигивая приближающемуся οфицианту.

— Ты вывοдишь меня из себя.

— Ты вο мне не бывал, что бы я тебя выводила.

— Нарываешься!

— Просто констатирую факты. Ставь сюда, дорогой, — последняя фраза предназначалась официанту, нянчившему бутылку шампанского. — Я открою сама!

— Αня! — снова Сергей.

— Минуточку. — Взяв «Дом Периньен» в слегка подрагивающие руки, я начала раскручивать проволоку, удерживающую пробку.

— Ну хватит! — взвился Сергей и, вскочив на ноги, ринулся ко мне. «Чпок» — пробка пулей вылетела в жертву.

— Ах, ты!.. — Дальше я предпочла не слушать, ибо там была сплошная нецензурщина.

Как оказалось, пострадал у Сергея очень нужный орган. Зрительный. Схватив побольше льда в руку, он приложил всё к лицу, запрокинув голову и проклиная день, когда решил ввязаться в «эту хренотень».

Я милостиво молчала. Не огрызалась в ответ, не шипела и даже не хохотала (хотя могла бы… громко и злорадно). Лишь когда моего щедрого (не забываем про две бутылки дом Периньен) спутника немного отпустило, решилась спросить:

— Ο какой хренотени речь?

— Не твое дело, мерзавка! — рявкнул тот, кого я ещё недавно считала красавчиком. Правая сторона его лица неестественно опухла и налилась багровым цветом, плавно переходящим в милую моему сердцу синеву.

— Больно надо, — пожала я плечами и слизала пену, вытекающую из горлышка так удачно открытой мною бутылки.

— Я тебя убью! Понимаешь? — Сергей двинулся ко мне, его потряхивало, с рук капала вода — лёд таял всё быстрее, а мне по — прежнему не было страшно. Спасибо алкоголю — я умру с пьяной улыбкой на лице, так и не поняв весь ужас ситуации…

— Отойди от неё, — раздался спокойный, до боли знакомый голос.

Серёга замер, стряхнул с рук остатки льда и воды и обернулся:

— Ба! Кого я вижу! Решил присоединиться к нашему веселью? — Радостно воскликнул он, кивая головой в мою сторону. — Замутим тройничок на посошок?

— Аня, — только и сказал Алекс. Громко, чётко и по существу.

Я вскочила на ноги мгновенно, пошатнулась, прижала к груди шампанское и всё-таки выбралась из-за стола.

— Стоять! — пророкотал Серёга.

Ага, хрен ему.

— Εшь полезную пищу, и будет стоять, — посоветовала умница я, бодро процокав каблучками к любимейшему шефу.

Тот внезапно ухмыльнулся, приобнял меня за талию и, в ответ на сжатые кулаки Серёги, сообщил:

— Я её забираю. Сегодня помоги себе сам.

— Так она — твоя баба?! — выплюнул бывший красавчик.

Мы уже шли к выходу. Краем глаза я заметила блаженно улыбающегося официанта.

— Водки! — пророкотал откуда-то сзади Сергей, скрипя стулом по кафелю. — И поживее, ты!

Сочувственно вздохнув, проследила взглядом за парнишкой в униформе, безропотно отправившимся в бар. Вот уж работенка у бедолаги…

Видит Бог, как я радовалась огромному вездеходу Алекса! Едва ли не запищав от восторга, кинулась вперед, споткнулась и была поймана начальством за руку, бережно удерживающую бутылку.

— Расскажешь? — только и спросил он, помогая мне влезть на пассажирское сидение рядом с водительским.

— Всё плохо, — печально отрапортовала я.

— Было плохо или до сих пор плохо? — деловито уточнил он.

— Сейчас норм, — улыбнулась я, отпивая прямо из горлышка и прикрывая от блаженства глаза.

Он уселся рядом, завел авто и тронулся с места, включая радио. Жаль, мне очень хотелось, чтобы Алекс вытягивал из меня правду, раскрутил на откровения и потом ещё пожалел, когда я разрыдаюсь от накала эмоций.

Вместо этого, он включил какую-то иностранщину погромче, довольно кивнул и вжал педаль газа в пол. Меня вдавило в спинку сидения, а в желудке неприятно заурчало. Кроме противных ощущений физических, пришли и моральные терзания. Где-то в глубине моей головы медленно трезвел мозг, он же услужливо воспроизвел воспоминания об условиях нашей с Алексом игры.

Я нарушила все запреты. Зачем? Не знаю. Жалею ли? Жалею. Что будет дальше? Хочется верить в лучшее, но вряд ли лучшее возможно.

До встречи с Алеқсом судьба била нещадно, влюбив в жадного ленивого красавчика, способного только на вечное нытье, обвинения и измены. Я работала, готовила, стирала и мечтала, что бы этот мудак взял меня в жены, ведь все мечтают о семье и детях. Так надо было. А потом застала его с молоденькой девчонкой, студенткой или даже школьницей. В нашей кровати, в квартире, которую оплачивала я, ведь он никак не мог найти работу по душе… И выяснилось, что я — обуза, а у него с той пигалицей любовь.

Сначала я сильно переживала, рыдала и билась в истерике с криками: «За что?! Как теперь жить?!», прижимаясь к Дашкиной объемңой груди. В дополнение к уже случившемуся, спустя три дня меня уволили с работы. По собственному желанию, добровольно-принудительно. Пришел новый босс, привёл с собой новых метёлок, они-то меня и вымели даже без выходного пособия. В обычных условиях я могла сопротивляться, угрожать судами и вообще выбить свое место назад, но, увы, в том состоянии, когда всё случилось, не была способна сказать даже «Мяу».