Лиора почувствовала прикосновение мягких перьев. Еще не вспомнив об увиденных ужасах, она запустила пальцы в теплый пух и заключила мощную шею Каронца в крепкие объятья. Затем память протянула скользкие щупальца к ее разуму, девушка вскрикнула и почувствовала, как ледяной пот хлынул на ее кожу. Бледная резко раскрыла глаза и обнаружила себя на напряженной спине Ориекского Хоакса, который возвышался посреди крыши. Бескрайнюю базарную площадь, раскинувшуюся у основания магазина, покинула стража и терзал бунт. Полыхающие торговые дома откашливали густые клубы дыма из высоких окон, напоминавших вопящие рты. Клубящиеся столбы сливались с низким грозовым небом и заслоняли ветвистые молнии. Море палаток скрывала пелена вьющихся искр и крупных хлопьев пепла. Промасленные кожаные пологи не вспыхивали от напирающего жара, но испускали едкий стелящийся дым. Утопая по пояс в удушающей завесе, копошилась толпа возбужденно вопящих пепельных. Они предавали разорению сородичей или, напротив, прикрывали грудями ценное достояние. Всюду мелькали корчащиеся бледные фигуры. За волосы и воротники их выволакивали из собственных домов. Над беззащитными, затравленными пленниками измывались на пределе извращенной фантазии, ценности срывали с еще живых, кричащих тел. Город ревел сорвавшейся с цепи яростью, слезы покатились по изможденному лицу Лиоры, оставляя разводы на потекшей подводке и осевшем пепле.
— Поднимайся. Нужно уходить, — спокойно сообщил девушке Гакрот, оранжевые блики пожаров плясали в его колючих глазах и на лоснящейся чешуе.
— Как до такого могло дойти? — дрожащим голосом спросила Лиора.
— Я не понимаю, что движет пепельными, но разрушать жилища и линчевать бледных их побудили проповедники с черными кольцами на грудях. Толпа вскоре вырвалась из-под их контроля, и направленная травля обернулась бессмысленными беспорядками. Огню предают каждое более-менее богатое здание в окрестностях. Бледных жгут за цвет кожи, а пепельных, чтобы скрыть следы грабежей, — пророкотал змей, надев шлем, который придал глубокому голосу металлические нотки.
— Почему бездействует стража?! — не веря изумрудным глазам, воскликнула Лиора и поднялась на спине встревоженного зверя. Порывы ветра, несущие затухающие искры, трепали ее волнистые локоны и подол двуслойного домашнего халата.
— Не справляется, — сухо поправил Змей и методично указал огни, разгоравшиеся по всему городу, — бунты вспыхнули всюду, и пепельные, явившиеся за тобой, знали об этом. Скорее всего, стража столкнулась с более серьезной и организованной силой, чем толпа бушующих оборванцев.
— Мастерская, ткани, платья — все сгорит. Для Линфри я теперь лишь угроза, хоть она и будет все отрицать, — безжизненным голосом пробормотала Лиора. Чем дольше ее померкшие глаза впитывали ужасы восстания, тем яснее в них проглядывалась мрачная уверенность, — у меня никогда не было места среди этого жестокого народа. Ты прав, все было миражем, который, наконец, развеялся.
— Убегать легче, когда на спину не давят пожитки, — холодно ответил Змей.
— Тебе не понять. Любимые и дело, на создание которого я потратила целую жизнь, были частью меня. Созерцать, как все это забирает пламя…
— Мне нет дела, — Гакрот резко оборвал причитание бледной и развернул лицом на запад, — смотри. Квартал ремесленников спокоен, его охраняют наемники Пяти Копий. Мы отправимся в бастион.
Затем змей набросил на худые плечи Лиоры дорожный плащ неприметного темно-пепельного цвета и вложил в обмякшую ладонь тяжелую шкатулку из черного железа. Внутри, в объятиях мягкого бархата, покоилась двуслойная сфера из безупречного хрусталя. Под гладкой поверхностью покачивалась клякса вязкой желтой жидкости. Оказавшись вне шкатулки, яркое пятно воспротивилась ходу вещей, навязанному тяготением земной тверди, скользнуло вверх по покатой стенке и указало на запад, пытаясь вырваться из хрустальной клетки.
— Что это? — безразлично спросила Лиора, отвлекшись на мгновенье от пульсирующего жаром кошмара, и постучала обломанным ногтем странный предмет. Упорная клякса пошла мелкой рябью, но остались на противоестественном месте.
— Убери, сейчас не время, — поспешно проговорил змей. Шкатулка гулко захлопнулась, почти прищемив вялые пальцы девушки. — Сфера с гончим эликсиром указывает на копию внутри бастиона. Она выведет к безопасности или приведет наемников к тебе. Достань ее, если мы разделимся.
— Что теперь? Мы должны спуститься? — глухо спросила девушка и, приподнявшись, взглянула вниз, а потом резко отпрянула и зажмурила глаза. Возле крыльца, некогда сверкавшего благодушным цветом чистого неба, распластались полдюжины расчленённых мертвецов.
— Толпа перекрыла выход. Даже страх перед трупами не переборол их ярости и алчности, — спокойным тоном возразил Змей, проверяя, как сидят латы на когтистых лапах, — я прорвусь, но ты не будешь так рисковать. С тобой на спине Каронц может спланировать достаточно далеко. Я обеспечу вам безопасное место для посадки. Теперь, изо всех сил обхвати его шею.
— Что? Нет… — возразила Лиора, но Змей надавил между лопаток и вмял ее в удушающе плотный пух.
— Ты бледная, полеты у тебя в крови, — безразлично пророкотал Гакрот, а затем плавно, но мощно сорвался с места и перебросил огромное тело через метровый резной парапет. Когти змея, усиленные черным железом, вонзились в стену. Гранит рассыпался мелкой крошкой под массой тугих мускулов и панциря из неподъемного черного железа, но прочности камня хватило, чтобы змей не набрал смертельной скорости. Толпа, собравшаяся внизу, разразилась какофонией испуганных воплей и попыталась разбежаться. Наемник грузно рухнул на землю, втаптывая трех пепельных в растрескавшийся камень. Закованный в латы хвост врезался в грудь ближайшего живого бунтовщика, обращая его в безвольную куклу, набитую костяными осколками. Согнувшиеся пополам останки взмыли в воздух и снесли нескольких замешкавшихся мародеров. Челюсти змея, обрамленные заостренными кинжалами забрала, растерзали шайку бесстрашных наркоманов и обратили кровожадную толпу линчевателей в беззащитных, верещащих жертв. С мускулами, доведенными до вибрирующего тургора, наемник застыл, борясь с желанием настигнуть беглецов. Затем он мотнул головой и бросился прочь от башни, тараня развороченные остовы палаток.
Бедра и руки Лиоры почувствовали, как мышцы вздулись под разгоряченной шкурой Каронца. Не успела девушка испуганно взвизгнуть, как ветер засвистел в ее ушах и безжалостно затрепал волосы. Сердца бледной перестали колотиться, по телу разлилось неприятное зудящее чувство, сопутствующее резкому ускорению. Хоакс оттолкнулся от парапета и взмыл в воздух. Лиору еще сильнее вмяло в его спину, жесткие основания перьев вонзились в нежную кожу. Но затем все изменилось. Боль перестала стискивать напряженное тело, на границе разума тускло блеснула необъяснимая, бесконтрольная радость. Девушка оторвала лицо от густо пахнущего пуха и с легкой полуулыбкой обнаружила, что застеленная дымом и телами площадь становиться дальше, а небо, приветливо веющее спокойствием, приближается. Когда Хоакс начал плавно снижаться, безрадостная реальность снова приковала внимание Лиоры. Голубая кровь приказала девушке оторвать грудь от шеи Хоакса, и бледная смогла удержаться на спине зверя, столкнувшегося с землей.
Волна едкого дыма, разогнанная двумя парами сизых крыльев, накатила на мародеров, испуганно застывших при виде гигантского змея. Волна гари окатила хозяина одной из разоряемых лавок. Молча стоя на коленях, пепельный придерживал кожаный полог и зажимал рассеченный висок. Его тусклые, тонущие в опухшей переносице, глаза были прикованы Гакроту. Змей не уделил несчастному внимания и понесся на запад, зычной командой приказывая Каронцу не отставать. Вскоре вонь тлеющей кожи становила невыносимой, глаза Лиоры заслезились от дыма и мелькающих сцен. Стонущая женщина, высунувшись из полыхающего здания, хватает разбитыми губами воздух. Пшеничные кудряшки по очереди вспыхивают, а бледная кожа скворчит от прикосновений раскаленного гранита. Изувеченные ожогами руки протягивают наружу ребенка, влажно хрипящего от удушающего дыма. Лиора завопила Гакроту и попыталась остановить Хоакса, но ее мольбы оказались тщетны, и сцена исчезла позади. На смену пришел постамент, сложенный из Афритовых бочек с клеймом Галафейской торговой компании. Массивный проповедник в наморднике из черного железа прижигал раскалённым прутом дергающиеся ноги несчастных, захлебывающихся в пенящемся пойле, черном от пепла и крови. Беснующаяся толпа размахивала кулаками и выплевывала грязные оскорбления из оскаленных ртов. Лиора зарыдала и зарылась лицом в сизые перья Хоакса, поэтому она пропустила момент, когда справа мелькнули мрачные робы зелотов.