— Что здесь творится? — не спешиваясь, поинтересовалась Синтра у тучного торговца в сине-белых цветах Нар'дрина. Пепельный сидел в обнимку с открытой бочкой и выуживал вялые фрукты из-под осколков подтаявшего льда.

— Только Акрати тут не хватало! — угрюмо съязвил караванщик, — сначала вы на треть задираете стоимость афри, а теперь докучаете идиотскими расспросами!

— Хочешь получить по наглой роже, «пепельный»? — не растерявшись, огрызнулась Синтра. Последнее слово она презрительно сплюнула.

— Просто скажи, почему перекрыли каньон, — безразличным тоном вмешался Гаор, осаживая Синтру и погружая караванщика в тень своей внушительной фигуры.

— А я откуда знаю?! Стража со мной не советуется! — дерзко ответил «пепельный». Под немигающим взглядом медных глаз он быстро растерял храбрость и поспешно добавил извиняющимся тоном, — что-то связанное с этими Нарак'Каэт — Зверерожденными.

— Видишь, было совсем не сложно, — Синтра не проигнорировала возможность снова задеть караванщика. Пепельный и его темнокожие коллеги ответили гневными взглядами раскалено-красных глаз.

— Успокойтесь, — снова вмешался отстраненный голос Змея. Затем он пристально изучил фрукты, которыми давились жадные торговцы, и добавил, — Могу я купить ящик афри и пару горстей красной мороси?

— Тридцать серебра за афри и двенадцать за морось! — уверенным, нагловатым тоном отозвался караванщик, оказавшись на своей территории. Его намерение торговаться даже в столь скверной ситуации вынудило Нуаркха присвистнуть от смеха.

— Что смешного, костяшка? — раздраженно отозвался караванщик, — в Нар'дрине афри разбирают по тридцать пять за ящик! Хватит мне убытков!

— Еще три дня и твоим товаром будут брезговать даже скреты! Ты уверен, что окажешься в Нар'дрине прежде, чем это произойдет? — поинтересовался Нуаркх гнусавым голосом, — более того из-за кочевников Нар'дринсие жители понесут такие убытки, что на твои фрукты даже не посмотрят. Думаю, десять серебряных хаков за афри и семь за морось, это очень щедрое предложение.

— Ах ты одноглазый Хаэкран'Каэт! Нар'дринцы даже умирая с голоду, не откажут себе в крепленом африте! Двадцать два Хака или проваливайте!

Саантирские солдаты, то и дело косившиеся на перегороженный каньон, знали не больше раздраженного караванщика. Только один заросший щетиной и кисло вонявший рядовой пояснил авантюристам происхождение искалеченных и до дрожи запуганных раненых. Это были Нар'дринские шахтеры, потрошившие руины Каэт'Анара. Их отрезала от безопасности родных стен орда агрессивных кочевников — Зверерожденных.

От взмыленных и вечно спешащих офицеров не удалось узнать ничего нового, кроме пары заковыристых оскорблений на тему светлой кожи Синтры. В результате авантюристы избрали самый простой путь и решили безучастно дождаться, пока конфликт рассосётся сам по себе. Либо пока не наступит некая катастрофа, напряженное ожидание которой витало в воздухе. Дожидаться развязки было решено вдали от основного поселения. Выбор Нуаркха пал на уединенные руины скромного храма Нара, до которого не доносилась большая часть стонов и криков, а шансы поймать бомбы лже-всадников были мизерными.

Забытые, обветренные руины стремительно превратились в оживленный лагерь. Лежанки накрыли вездесущий пепельный песок. Баулы со снаряжением заняли полки и ниши, которые веками хранили лишь пыль. Ходоки неспешно забрели внутрь и всадники освободили их от груза. Утомленные животные блаженно растянулись в прохладном углу и по-Хинрински подложили передние лапы под вытянутые морды. Благодаря Гаору и его переносной кухне теплый свет раскаленных камней впервые за сотни лет коснулся вытянутого монумента с острым ликом Нара и пустого постамента для подношений. Плавная незатейливая мелодия, полившаяся из флейты Мракоцвета, развеяла вековую тишину и принесла странный уют под уединенный свод. Искалеченный Хранитель находил покой и удовлетворение в том, сколь просто ему давались складные ноты. Синтра льнула к обернутому дорожным плащом плечу Мракоцвета и расслабленно покачивала ногой в такт мелодии. До того, что флейта была выточена из кости змея, никому, включая Гаора, дела не было.

— И что теперь делать? — Синтра повесила в воздухе вопрос, который, в той или иной мере, интересовал каждого из собравшихся.

— Немного подождать, — спокойно ответил Гаор, под его раскрытой ладонью ярко-желтый афри расслаивался на тонкие ломтики.

— Не слишком рад такому положению дел, — признался Нуаркх и со звонким хлопком откупорил неказистую бутылку любимого дрянного сидра. С присущей ей элегантностью, Синтра протянула за бутылкой руку. Нуаркх исполнил немую просьбу женщины, после жадного глотка.

— Что мы будем делать, если заслон не уберут завтра или послезавтра? Может быть, есть путь через старые штольни? — продолжил тоннельник, смакуя грубое, обжигающее послевкусие.

— Я бы не надеялся на это. В пепельных пустынях принято их обрушать, чтобы оставлять Зверерожденных и бандитов без мест для засад, — ответил Змей и мановением руки отправил ломтики афри парить в раскаленном воздухе над очагом. Там им компанию составили уже подрумяненные кубики птичьей грудки, которые медленно вращались в золотистом тумане душистого Ориекского масла. Сочные дольки начали обильно истекать соком, который при встрече с кипящим маслом громко скворчал и выдыхал густой ароматный пар.

— Внешнее Кольцо скоро начнет действовать. Каждый день простоя это большие убытки казначеев и Хинаринской торговой компании. К тому же это место буквально просит быть разбомбленным, — рассудил змей, и Синтра поддержала его кивком.

— В любом случае нужно добиться встречи с тем, кто знает, что твориться за заслоном, — после задумчивой паузы заключил Нуаркх. Легким прикосновением охладительного жезла он остудил порядком нагревшийся сидр в бутылке Синтры, чем заработал благодарную улыбку. Тело женщины не могло остыть после прогулки под палящим Саантирским солнцем. Половина пуговиц на дорожном одеянии была распахнута, а разгоряченную кожу шеи, груди и живота инкрустировали капельки пота.

— Иначе то, что вынудило кочевников напасть на рудники, может стать для нас неприятной неожиданностью, — закончил мысль Нуаркх.

— Они могли быть заложниками банального голода, — предложил Гаор, отправляя в ароматную сферу фруктов и мяса горьковатые ягодки красной мороси, а также щедрые горсти измельченных клубней черволиста.

— По крайней мере, от этого врага ты нас убережешь, — промурлыкала Синтра, затягиваясь манящим ароматом и подергивая острым носком сапога в такт флейте хранителя, — но костяшка может оказаться прав. Зачем нападать на рудники, если караваны ломятся от припасов? Они, наверняка, прятались от чего-то.

— Осторожность не бывает лишней, — кивнул Нуаркх и перемолол жвалами кусок свежего афри. Синтра прыснула со смеха, слегка расплескав Сидр. Когда хохот отпустил ее, женщина картинно вытерла слезинку с густо подведенного века и сказала:

— С твоих жвал это звучит довольно странно.

— Почему это? — во взгляде Нуаркха сверкнула коварная искра, — разве у меня и у вас такие уж разные жизни?

— А что между нами общего? — пожала плечами Синтра, забираясь все глубже в ловушку коварного собеседника, — мы рискуем жизнью ради чего-то, а не ради пустой гробницы! Хотя бы ради того же золота!

— Хочешь сказать мне нужен повод для того что бы получать удовольствие? — прощелкал Нуаркх, неторопливо складывая за головой длинные руки, — не ожидал подобного от тебя…

— О чем ты говоришь? — напряглась женщина.

— Синтра, не заводись… — не отрываясь от готовки, пробормотал Змей.

— Выходит, ты берешь деньги с тех на кого запрыгиваешь каждую ночь? — медленно и четко поинтересовался Нуаркх, когда все голоса замолкли. Мелодия Мрокоцвета запнулась и обернулась последовательностью свистящих смешков, — я, конечно, не осуждаю, у каждого свои предпочтения…

— Аф'хаасфати'фа'Хаат! — выпалила Синтра, но в ее глазах вспыхнул задор, — я выдавлю тебе второй глаз! Гаор!