– Ваша лодочка уже не раз сослужила мне службу, и вот сегодня ночью вам предстоит новая работа: отправляйтесь на своей гондоле и разузнайте, не переменил ли противник места стоянки своего флота. В особенности мне желательно знать, как велики силы неприятеля у каналов Чиоггия и Брандоло и у Ломбардского залива.

Франциск поспешил сделать необходимые приготовления для поездки.

– Джузеппе, – сказал он, – подыщи мне на сегодняшнюю ночь гондольера родом из Чиоггии, который знал бы ее вдоль и поперек. Нужен человек смышленый и храбрый.

– У меня такой человек есть на примете, синьор.

– Хорошо, тогда приведи его сюда, да найди мне еще двух или трех старых матросов родом из Чиоггии.

– Правда ли, что наш флот завтра снимается с якоря, Франциск? – спросила Мария, когда молодой человек явился к Полани. – Об этом везде говорят.

– Да, совершенно верно!

– А когда же вы возвратитесь?

– Это трудно сказать, – отвечал улыбаясь Франциск. – Может быть, через несколько дней, а может быть, и через несколько месяцев.

– Разве предполагается совершить нападение на генуэзцев?

– Нет, если только можно избежать этого. Они гораздо сильнее нас.

– Так зачем же вы отправляетесь в море?

– Мы хотим их поймать там в ловушку.

– Перестаньте шутить, Франциск. Как это вы поймаете в ловушку генуэзские галеры!

– Пизани хочет запереть все проходы вокруг Чиоггии, так что генуэзцы не только будут лишены возможности напасть на нас, но окажутся запертыми со всех сторон, и тогда мы поступим с ними так, как они поступили с нами.

– Превосходно, чудесно! – вскричала Мария. – Ваш Пизани великий человек.

– Да, но я еще не уверен в успехе этого предприятия; впрочем, другого исхода нет, и поневоле приходится испытать это средство.

Полани сильно призадумался, когда узнал о поручении, которое было возложено на Франциска; Джулия вся побледнела, а Мария с раздражением сказала:

– Неужели вам всегда надо пускаться навстречу опасности, Франциск? Вы не венецианец и вовсе не обязаны рисковать своей жизнью для Венеции.

– Я и не напрашивался на это поручение, – возразил Франциск. – Мне оно было дано адмиралом, и если бы я даже и захотел отказаться от исполнения его, то не имел бы права этого сделать. Адмирал знает, что моя гондола самая быстроходная из всех здешних и ни одной генуэзской весельной лодке не угнаться за ней.

Спустя полчаса явился Джузеппе с гондольером, о котором он говорил, и двумя старыми рыбаками из Чиоггии, которые подробно описали Франциску всю местность, и при помощи справок по находившейся у Полани карте Франциск в короткое время прекрасно ознакомился с тем местом, куда ему предстояло ехать. Он сговорился с гондольером насчет ночной поездки, отпустил рыбаков и приказал Джузеппе освободить лодку от излишнего балласта, чтобы сделать ее насколько возможно легкой на ходу.

Глава XIX

Осада Чиоггии

Только уже под вечер Франциск вместе с Джузеппе и Филиппо, гондольером из Чиоггии, сел в свою гондолу, и спустя полтора часа после того они высадились в Палестрине. Там Франциска знали как адъютанта Пизани, и, лишь только стемнело, Руфино Джустиниани, занимавший там должность командира, приказал перенести на руках легкую гондолу, но желанию Франциска, через остров к Маламоккскому каналу. Тем временем Франциск, сидя в палатке Руфино, передал ему обо всем происходившем в Венеции и сказал, что завтра утром весь флот снимется с якоря.

– Значит, слухи, ходившие среди народа, оказываются справедливыми! – заметил Руфино. – Но о чем же думает адмирал? Неужели он хочет отважиться напасть на Дориа, имея под своим начальством только что набранные и ничему не обученные команды и войско, составленное из разных бродяг? Неужели он рассчитывает на успех при таких условиях?

– Намерения и планы адмирала составляют глубокую тайну, – возразил Франциск, – и в эту тайну посвящены только сам дож и члены Совета Десяти.

– А вам она известна? – спросил улыбаясь Руфино.

– Да, но я обязан свято хранить эту тайну, и ни за что не решусь открыть ее вам.

– Вы правы, Франциск, но, хотя вы умалчиваете о вашей тайне, я уверен, что моя жена и ее сестрица Джулия Полани кое-что знают о ней, – отвечал Руфино.

Франциск в ответ только улыбнулся.

– Они обе смотрят на меня как на родного брата, и я не скрою, что им кое-что известно.

– Да это и весьма понятно, – сказал Руфино. – А! Вот и Маттеь. Он расставлял ночные караулы.

В течение уже нескольких недель обоим друзьям не удавалось беседовать друг с другом, хотя они встречались каждый раз, когда Франциск приезжал на остров по своим служебным обязанностям.

– Я сейчас видел, как пронесли мимо твою гондолу, – начал Маттео, войдя в палатку. – Сначала я не мог понять, что бы это значило, но когда увидел Джузеппе, то мне все стало ясно. Ты, собственно, зачем явился сюда? Вероятно, поразведать насчет генуэзцев?

– Да, хочу постараться кое-что разузнать.

– А ведь это блестящая мысль перенести лодку через остров, чтобы попасть в канал Маламокко!

Разговор их был прерван появлением в палатке солдата, доложившего, что гондола спущена на воду, и Франциск поспешил распрощаться.

– Гребите не торопясь и старайтесь как можно меньше шуметь, – приказал он, усевшись в гондолу.

Легкая лодка бесшумно скользила по воде. Они пересекли главный канал и теперь плыли по одному из многочисленных боковых каналов; в недалеком расстоянии от них уже виднелось в воде отражение огней Чиоггии. Они приостановились и стали прислушиваться, а затем осторожно направились к более глубокому каналу, где против Чиоггии стояли неприятельские корабли. До их слуха уже доносились людские голоса и глухие звуки шагов генуэзских матросов, ходивших взад и вперед по кораблю.

– Это сторожевые галеры, – сказал Франциск. – Я думаю, что мы проберемся по мелководью, лишь бы нам не наскочить на цепь, преграждающую вход в канал.

– Мы-то проскочим, – отвечал Филиппо, – но тяжелые суда, разумеется, там не пройдут! А уж в случае чего мы можем пройти вброд, а гондолу перенесем через цепь.

Дело обошлось, однако, лучше, чем они ожидали; правда, лодка не раз задевала о дно, но все-таки они двигались вперед.

– Теперь мы опять в глубоком месте, синьор; цепь, протянутая через канал, осталась позади. До города всего каких-нибудь сто футов.

– Значит, мы будем проезжать сейчас мимо генуэзских галер. Гребите медленнее, – сказал Франциск, – и по временам всплескивайте веслами, чтобы они нас приняли за мирных рыбаков и не подумали, что мы пробираемся в канал тайком.

Споро они увидели перед собой темную массу кораблей с целым лесом высившихся мачт.

В каютах виднелись огни, в тишине ясно раздавались говор, смех и пение матросов.

– Много наловили сегодня? – спросил один из генуэзских матросов, когда лодка Франциска близко проплывала мимо галеры.

– Нет, сегодня неважный улов, – отвечал Джузеппе. – Ваши корабли да стрельба распугали всю рыбу.

Когда они миновали последний корабль, Филиппо обратился к Франциску:

– Позвольте мне высадиться здесь на берег, синьор. Здесь неподалеку живут знакомые, я живо добегу до них и поразузнаю, нет ли каких-нибудь новостей!

– Мысль недурная, Филиппо. Ступай скорее. Мы подождем тебя здесь.

Через двадцать минут гондольер уже возвратился к ним.

– Я видел нескольких знакомых, и все они сказали, что генуэзцы и не думают трогаться с места и никто не помышляет даже, чтобы венецианцы решились выступить в море и напасть на них. Я, конечно, держал язык за зубами.

– Прекрасно, Филиппо, – сказал Франциск. – А теперь мы посмотрим, не стоят ли корабли у входов в каналы.

Несколько пылающих огней указывали на то, что на суше были солдаты, но никаких кораблей близ берега они не видели. После краткого совещания они решили объехать острова и через третий проход, который им предстояло исследовать, пройти между Палестриной и Брандоло.