Ах да, я перескочил через несколько событий и рассказываю не по порядку. Поясняю. В трактире «Король Ричард» нам пришлось выждать ещё некоторое время. Многие уже зевали и были готовы закемарить где угодно. Новоявленные постояльцы спокойно обживали свои номера, а мы, упустившие комнаты буквально из–под носа, продолжали заседать за столом. В трактире народу немного прибавилось, пиво не кончалось, официантки привычно занимались маневрированием между столами, Бонем, оперевшись локтями о стойку, о чём-то болтал с сильно подвыпившим мужиком, во всеуслышание заявляющим, что все бабы – стервы.
К десяти вечера за нами, наконец-то приехали. Мистер Стокман как ошпаренный залетел в трактир и, мигом уяснив, кто есть кто, с широченной белозубой улыбкой подкатил к нам, приветственно раскинув руки. Каждому пожал лапу, заверил в вечной дружбе, посочувствовал нашему горю, и широким жестом пригласил к себе в гости. Повторюсь, мне его ненаигранный энтузиазм показался чересчур подозрительным. Какого дьявола? С чего это радушие? Тогда я ровным счетом отказывался что-либо понимать. Понял я всё несколько позже. Стокман как человек лично мне доверия не внушал. Мне он сразу не понравился. Одевался он хорошо, даже очень хорошо. Особенно по местным стандартам. Его костюм, галстук, туфли и строгого покроя пальто стоили немало. Скажу больше, на себе Стокман носил трехмесячную зарплату какого-нибудь среднего трудяги. У него были редеющие прилизанные чёрные волосы, острый нос, тонкие губы и маленькие тёмно-карие глазки, отдающие маслянистым блеском. По–моему проныра ещё тот. Из-под стоячего подошвы выпорет и запросто продаст эскимосам партию морозильных камер. На уроженца глухой провинции он был похож, как я на Адольфа Гитлера.
Ясен пень, что от его щедрого предложения отказываться никто не стал. Мы набились в «Фольксваген», как сельди в бочку (и не забывайте про ручную кладь!) и машина лихо тронулась с места. Рейнолдс сразу заложил такой крутой вираж, что его впору было с позором лишить водительских прав, а я в результате сих трюков ткнулся лбом в колени сидевшей напротив меня рыжеволосой девушки. Я машинально пробормотал что-то извиняющее, а она мило покраснела и поправила съехавшие на кончик носа очки. Ну да ничего! В тесноте, но не в обиде. Зато, пользуясь столь редким случаем дружного единения, я узнал имена остальных попутчиков. Как-никак, жить некоторое время нам придется вместе под одной крышей, и обращаться друг к другу «эй, ты, как там тебя!» никому не хотелось. Итак, девушку, чьи коленки я уже по достоинству оценил, звали Грейс Брайен, и занималась она, как вы думаете, чем? Правильно, преподаванием истории и английского языка в колледже. Старого, пропитанного виски алкоголика именовали Роберт Мастерс. Яркая блондинка с выдающимся бюстом – Кристи Нотенберг. Едва разместивший в маленьком салоне микроавтобуса широченные плечи громила – Эдвард Блейк, прихвастнувший, что ну очень серьёзно занимается бодибилдингом. Даже выигрывал там что-то. Где-то. Перестаравшийся по части косметики бледный хмырь тоненьким голоском пропищал, что его зовут Герберт Уэнрайт, и что он ничем не занимается, благо достаточно состоятелен и является наследником какой-то древней английской аристократической ветви. К чему он это всё выложил? В надежде, что кто-то купится на его деньги? Уэнрайт один из всех нас разместился вполне комфортно. Рядом с ним попросту никто не стремился садиться! И как он, зараза, умудрился увязаться за нами? Ладно, хватит поднимать бурю в стакане, а то можно подумать, что я боюсь какого-то тщедушного доходягу с «голубыми» замашками. Но спиной я к нему поворачиваться всё-таки не буду!
Мы ехали уже минут десять, освещая светом фар пустые, наполненные мраком улицы ночного Гринсвуда. Похоже, спать здесь ложились рано, и на нашем пути ни встретилась ни одна живая душа. Мы проезжали мимо аккуратных, привлекательных своей добротной старой постройкой, домов, редких магазинчиков, мастерских... Рассеивать пропитанную влагой тьму помогали редкие уличные фонари. Встречаемые деревья тянули к нашему автобусу ветки, словно хотели остановить, или же махали в след обнажёнными кронами, будто прощаясь. Да - а- а, ни тебе неистово бьющего по глазам света неоновых рекламных вывесок, не ярких ёлочных огней колоссальных супермаркетов, не тысяч хаотично мчащихся машин, ни пронзающих небо многоэтажек, никакой городской суеты. Идиллия, одним словом. Люблю деревню. Тихо так, спокойно...
Несколько раз мы сворачивали с улицы на улицу, проехали большую рыночную площадь, миновали здание суда, мэрию, винный магазин. Думаете, откуда я это всё знаю? Да просто, помимо управления автобусом, Дон Рейнолдс успевал заученным голосом расписывать нам местные достопримечательности. Я ощутил себя туристом, совершающим познавательную экскурсионную поездку. Ехали мы через весь город и должны были вскоре выбраться за его пределы. Стиллхолл находился в миле от Гринсвуда, и к нему вела старая дорога, которой редко кто пользовался. Да что же это за таинственное сооружение такое – Стиллхолл? Звучит, конечно, круто, монументально так, внушительно. На вопрос Шнитке, воплотившем вслух мои мысли, Стокман многозначительно ухмыльнулся и сказал, что не пройдёт и получаса, как мы сами всё увидим и не забудем это зрелище до конца жизни. Серьёзное заявление, ничего не скажешь.
В салоне « Фольксвагена» горела лампочка и я, чтобы как-то занять себя, развернул прихваченную из трактира свежую газету. Что ж, с регулярными почтовыми поставками в Гринсвуде сбоев не было. Примостившаяся сбоку от меня Трейси нахально сунула свой нос мне под руку, мешая читать.
- А, одна ерунда! Впрочем, как и обычно. Я газеты вообще не люблю. Кроме очередных скандалов, новостей шоу-бизнеса (в её устах это прозвучало как ругательство) и осточертевшей политической хрени, всё равно ничего путного не напишут. Чушь это всё. Алекс, как ты можешь это читать?
- В принципе, я с тобой согласен, - не стал я спорить, пролистывая страницы. – Но иногда и в периодических изданиях попадается что-нибудь стоящее.
- Не знаю... Я читаю только рок-журналы и фантастику!
- А я – «Пентхаус», - вальяжно протянул прислушивающийся к нам Мартин.
- А, понятно. Подрочить любишь? – Трейси сложила губки бантиком и ядовито улыбнулась. Ох, и язвочка!
Бедный юноша аж поперхнулся от возмущения, уши его заалели, а веснушки стали видны даже не смотря на неважное освещение. Надеюсь, они не успеют поубивать себя до того, как мы приедем в Стиллхолл. Моё внимание привлекла статья на седьмой странице. Вверху шёл крупный заголовок «Одиннадцатая жертва Безумного Потрошителя». Ого! Я заинтересовано прищурился. Так – так, что это ещё за современный Джек? Я углубился в газету, и вскоре от моего вполне закономерного скепсиса не осталось и следа. Из прочитанного выходило, что вот уже почти год в отдалённых от крупных городов провинциях с завидным постоянством происходят убийства, связанные одним подчерком и совершаемые при схожих обстоятельствах. И у полиции до сих пор не было ни одной приличной зацепки, ни одного разумного объяснения происходящим преступлениям. На первый взгляд между жертвами не было ничего общего. Одиннадцать человек разного возраста, пола, социального положения. Объединяло их лишь то, что все погибшие проживали в сельской местности, в небольших городишках. Ну, типа Гринсвуда что-то. Хм, я невесело усмехнулся, час от часу не легче. Не хватало только нарваться на Чикатило английского пошиба! Ну, честно скажем сами себе, подобная встреча в нашем случае равна нулю. Ну не бывает так! Каждый, услышав о чём-то похожем, старается уверить самого себя, что с ним- то уж точно ТАКОЕ произойти не может. С кем-то другим – пожалуйста, но только не со мной. Вот и я, ребятки, не был исключением.
Тем более что у субъекта (назвать его человеком как-то язык не поворачивается), убившего этих несчастных, крышу явно сорвало ещё в младенчестве. Однажды, помню, один мой знакомый психолог как-то за рюмкой чаю рассказывал, что первые признаки маниакального поведения в человеке проявляются тогда, когда его не трогают и не волнуют горе и боль других людей, когда он спокойно может пройти мимо сбитого машиной бедолаги и не обратить ни малейшего внимания на мольбы о помощи. Мой давнишний приятель рассказывал немало интересного из этой области, но я всего не запомнил, ибо набрался тогда тоже нехило. Ну а когда кто-то сам начинает совершать различные зверства... Истязание беззащитных животных тоже из той оперы, господа. Да-да, не морщите носы. Когда видите, как малолетние отроки, только выросшие из детского сада, шутки ради вздёргивают на суку кошку или избивают, весело хихикая, маленького щенка, знайте – перед вами потенциальные маньяки. Которые вполне могут из этих детишек при определённых условиях вырасти. За редким исключением, убийцами и извращенцами не рождаются, а становятся ими по ходу проживаемой жизни. Множество факторов влияет на становление этих монстров в человеческом обличии. Уф, ладно, что-то я отвлёкся от темы.