- Старик у тебя на пути, он несёт смерть... Берегись Тьмы! Избегай ЕЁ!

Окончательно утешив меня последним заявлением, она взметнула драными юбками, развернулась и резво выскочила в ночь, наполненную дождём, громко хлопнув дверью. Я вернул на место отвисшую челюсть. Судя по вытянутым лицам моих товарищей, они тоже находились под впечатлением от сольного выступления этой замечательной женщины. Трактирщик поставил последнюю тарелку на стол. От меня не ускользнуло, что рука его немножко дрожала. На алконавта рыжий здоровяк не был похож, заявляю официально. Нервы, что ли, пошаливают?

- Это... Кх-м, м-м, наша местная достопримечательность... – проскрипел натянутым голосом трактирщик. - Безобидная в целом женщина, только вот с головой у неё не в порядке, а если точно, то совсем крыша съехала! Вечно пророчит всякие бедствия и такую ахинею городит, что только диву даёшься, как до такого додуматься можно... Но она никому ничего плохого не сделала, вот её и жалеют все. Да и я не исключение, частенько пускаю погреться, подкармливаю там... Не переживайте, сэр, она не со зла, а от обиды божьей.

- Ага,- я крепко задумался. Жалеют или всё0таки бояться до потери пульса? Где истина? Хотя чего это я, испугался слабоумную нищенку?

- Как её хоть звать? – мимоходом поинтересовался я, чуть задержавшись у стойки.

- Элис Блэр, по прозвищу Чокнутая...

Договорить он не успел, входная дверь вновь распахнулась, и в зал хлынули наши отставшие пассажиры. Я как-то разом потерял ко всему интерес и торопливо сел за стол, спиной к камину, так и не дослушав хозяина. Сумку я бросил здесь же. Угу, знакомые все лица. Билл Спенсер, старый пропойца, сексуальная грудастая блондинка, утлой лодчонкой смотрящаяся в обнимку с накачанным Геркулесом-Титаником, рыжая девушка в очках, как будто сбежавший с гей-парада клоун с аристократическими замашками и прочая, прочая... Шумной гурьбой они подбежали к хозяину, окончательно превратив некогда чистый пол в затоптанное грязное поле, и подняли несусветный гомон. Местные старожилы такого, поди, отродясь не видали. Да и трактирщик от столь обильного наплыва клиентов слегка растерялся. Спенсер первым делом сграбастал телефон и стал лихорадочно крутить диск, набирая номер. Надеюсь, он всё уладит и завтра за нами пришлют новый автобус.

- Не очень они и отстали от нас, - удивился Шнитке, накалывая на вилку кусок жаркого.

- У нас было много остановок, а дополнительного времени судья не давал, - я пододвинул к себе тарелку. Трейси, поймав камень в своём огороде, снова показала мне язык. Серебряное колечко в её носу озорно блестело, и маленькая металлюга выделялась среди нас как эта свихнутая Элис среди местной братии. Начав основательно насыщаться, я получил возможность как следует, при хорошем освещении рассмотреть своих новых знакомцев. Благо, они того заслуживали.

Что из себя представляет Великая и Ужасная Трейси Стюарт вы уже, я думаю, поняли прекрасно. С Ральфом Шнитке тоже всё понятно – настоящий мужик, преданный друг и Охотник до мозга костей. Колин Рэнделл... Этот высокий худой задумчивый юноша с печальными глазами поэта мне определённо нравился. Неглупый и рассудительный, уравновешенный, спокойный. Наверняка его в школе дразнили «ботаником». Подумаешь! Ко мне в школьные годы в старших классах цеплялись частенько. Ещё бы, я не курил, в то время ещё не выпивал, приемлемо учился, изучал английский! Бывало, даже выгребал по шее... Много позже, когда мне ничего не стоило согнуть былых обидчиков в бараний рог, я всё благополучно забыл и всем всё простил. Не злопамятный я человек, да…

Процеживая сквозь зубы вкусный виноградный сок, я исподтишка, краем глаз изучал жующих напротив меня тинэйджеров. Девчонки были не похожи одна на другую, но каждая из них была вызывающе красива и привлекательна. Ха, скажи я это вслух, и Трейси паралич бы разбил! Джессика Веласкес была обжигающей брюнеткой с копной иссиня-чёрных волос, нежной смуглой кожей и большими тёмными глазами в обрамлении пушистых ресниц. Я же и говорю: красивая девочка. Что-что, а в женской красоте я понимаю! Одеждой ей служили синие джинсы, стильная курточка с откинутым капюшоном и высокие облегающие стройные голени кожаные сапожки. Она часто улыбалась, приятно изгибая сочные пухлые губы и, много жестикулировала. Испанка!

Моя соотечественница Саша Зверева ни ростом, ни телосложением, ни возрастом почти не отличалась от своей тёмненькой подружки. Бесспорно красивая, с выразительными серыми глазами, точёным носом, плавно очерченными губами, она заплетала густые тёмно-русые волосы в шикарную косу. Непослушная чёлка падала на высокий лоб, то и дело норовя угодить в глаз. Я поневоле ощутил гордость за нашу державу и за наших красных девиц! Одевалась Саша просто и со вкусом: полусапожки, строгая юбочка чуть выше коленок, свитер и лёгкая куртка. Девчонки сильно промокли и по очереди шмыгали носами, ведь им, неженкам нашим, простудиться проще пареной репы... Надеюсь, до гриппа дело не дойдёт.

Мартин Скотт являлся самым младшим и маленьким в этой банде и, по-моему, жутко переживал по этому поводу. И пусть разница всего лишь в нескольких жалких сантиметрах и месяцах, но ставить себя на одну ступень со своей ровесницей Трейси бравый американский парень не собирался. Он наигранно хмурил брови, сурово щурил карие глаза, изображая Клинта Иствуда, и топорщил стоящие торчком короткие светлые волосы. Но, когда он краснел, на его остром носу выделялись крупные веснушки, сводя на нет все его ковбойские потуги. Нормальный, в, принципе, малый, никак не могущий понять, какой это чудесный возраст – шестнадцать лет.

Последний из подростков – Артур МакДжонс, представлял собой крепкого волевого парня среднего роста с льдисто синими глазами и тёмными, давно не стрижеными волосами. Этакий Дункан МакЛауд, не удержался я от ироничной аналогии. Юный шотландец косо посматривал на невозмутимо хрумкающую Трейси и, видимо, изобретал способы расквитаться за якобы поруганную честь родного клана. По крайней мере, видок у него был именно такой. Ох уж мне эта детвора! За металлизированную зазнобу я был спокоен. Трейси кому хочешь даст от ворот поворот. Даже бессмертному горцу.

Вот такая вот компания собралась вместе за одним столом в тот... Я глянул на наручные «Орион», зафиксировав половину девятого вечера. Да, правильно, в тот вечер. Меж тем возле барной стойки началась оживлённая перепалка, грозящая вылиться в нечто большее. Да что ж им всё неймётся-то? Наш хозяин что-то утихомиривающе втолковывал, призывая не нервничать и не доводить до греха. У Билла Спенсера было такое выражение на физиономии, словно его предали, или сообщили, что он уволен.

- Вы жуйте, а я пойду, послушаю, что там происходит, - я решительно встал из-за стола и продефилировал к гудящей толпе. Спенсер встретил меня побитым взглядом и виновато развёл руками, кивнув на телефон трактирщика.

- Похоже, что мы застряли здесь на гораздо больший срок, чем я думал. Оказывается, нас задело лишь краешком. На юге прошла настоящая буря, с ураганным ветром, градом и ливнем. Я еле смог дозвониться диспетчеру. Все рейсы отменили. Произошло несколько серьёзных аварий... В общем, поняв, что мы легко отделались и нам ничто не угрожает, начальство посоветовало спокойно переждать пару-тройку деньков, а как всё устаканится, за нами приедут.

- То есть, - медленно произнёс я, – завтра мы будем на том же самом месте, что и сейчас?

- А я что сделаю? – угрюмо пожевал губами Спенсер. – Я рад не больше вашего. Диспетчер сказал, что наша кампания обзвонит всех родственников пассажиров и успокоит если что. А пока у них есть проблемы посерьёзнее и поважней! Они несут ответственность за каждый рейс и не отказываются возмещать моральный и физический ущерб...

- Но нам сейчас от этого не легче, - вздохнул я. – Всё ясно.

- Ну, если никто никуда особо не спешит, то вполне можно пару деньков и здесь переждать.

Я в очередной раз пораскинул мозгами. Надо, кстати, поосторожнее с этим занятием, а то, не ровен час, кинешься – а мозгов то уже и не осталось. Так и помрёшь дураком пустоголовым... Я сам куда-нибудь спешил? Честно сказать, не особо. А наиболее точно – вообще никуда! С комфортным размещением в Гринсвуде туговато будет, но мне не привыкать. Бывало, что и земля, крытая зелёной травкой, заменяла мне постель. Выбирать зачастую не приходилось. Деньги у меня с собой имелись, джентльменский набор на все случаи жизни лежал в дорожной сумке. Так что к открывшимся перспективам я отнёсся достаточно лояльно и рвать на себе от досады волосы не собирался. Другое дело большинство остальных пассажиров, оказавшихся заложниками этой непростой ситуации. У многих обнаружились срочные и неотложные дела, которые должны непременно решаться и не в этой «занюханной дыре», а там то и там то! Кто-то просто спешил домой, у кого-то срывалась важная встреча, некоторые возмущённо голосили по инерции, за компанию, так сказать.