В это мгновение девушка спокойно отошла на несколько ярдов, положила бинокль и взяла лук. Вставив стрелу в тетиву, она посмотрела на Бонда.

— Выбрось дурь из головы, и не подходи ко мне близко. Я все вижу. Не для того я добиралась сюда, чтобы какой-то лондонский полицейский отключил меня здесь. При всем желании я не смогу промахнуться с пятидесяти ярдов. Я била птиц влет и со ста ярдов. Мне не хотелось бы ранить тебя в ногу, но я это сделаю, если ты мне будешь мешать.

Бонд чертыхнулся, проклиная свою нерешительность.

— Не будь глупой девчонкой. Опусти свою дурацкую игрушку. Это мужское дело. Как ты со своим луком и стрелами собираешься справиться с четырьмя вооруженными мужчинами?

Глаза девушки упрямо блестели. Она отставила правую ногу, приготовившись к выстрелу.

— Не влезай не в свое дело. Это моих родителей они убили, а не твоих. Я здесь уже сутки и знаю, как мне достать Хаммерштейна. На остальных мне наплевать. Без него они ничто. Ну, а теперь… — она натянула тетеву и прицелилась Бонду в ногу. — Или ты сделаешь, как я скажу, или ты пожалеешь. И не думай, у меня слова с делом не расходятся. Я поклялась лично расправиться с ним, и ничто меня не остановит. Ну!

Внимательно глядя на это прекрасное дитя лесов, Бонд размышлял. Это была яркая представительница твердого британского характера, сдобренная острой приправой жизни в тропиках. Опасная смесь. Судя по всему, она взвинтила себя до последней степени. Он был уверен, что она не раздумывая выполнит свою угрозу, а он ничем не сможет защититься. Ее оружие бесшумно, а его поднимет на ноги всю округу. Единственная возможность — это работать с ней вместе. Отдать ей часть дела, а самому сделать все остальное.

— Послушай, Джуди, если настаиваешь на участии в этом деле, то давай сделаем его вместе. В этом случае есть шанс остаться в живых. То, что мы собираемся предпринять — это моя профессия. Если ты хочешь знать, у меня есть приказ одного из близких друзей твоей семьи. У меня также есть необходимое оружие. Дальность его огня, по крайней мере, в пять раз больше, чем у твоего лука. Я бы мог убить Хаммерштейна во дворике хоть сейчас. Но это не стопроцентная возможность. Почти все они одеты для купания. Наверняка они пойдут на озеро, и там-то я его и прикончу. А ты поддержишь меня своим луком. Это будет очень большая помощь, — добавил он не очень убедительно.

— Нет, — решительно тряхнула головой девушка. — Извините, но это вы поддержите меня своим огнем, если уж вам так хочется. Мне вообще-то все равно. Вы правы насчет купания. Вчера в одиннадцать они все были на озере. Сегодня так же тепло, и они наверняка собираются пойти туда. Я достану его из деревьев, растущих около озера. Вчера ночью я нашла подходящее место. Охранники берут с собой оружие, похоже автоматы. Они не купаются. Сидят и охраняют остальных. Я знаю, когда наступит удобный момент, чтобы убить Хаммерштейна, и у меня будет время скрыться до того, как они поймут, что к чему. У меня уже все продумано. А теперь я должна идти на свое место. К сожалению, если вы не скажете «да», у меня не остается выбора. — Она подняла свой лук и начала натягивать тетиву.

«Чертова девчонка!», с раздражением подумал Бонд. — Хорошо. Но я должен сказать, что, если мы выберемся отсюда живыми, ты получишь такую взбучку, что неделю не сможешь сидеть даже на самой мягкой перине. Ладно, иди. Я займусь остальными. Если выберешься живой, встречаемся здесь. Если нет, то я приду сам, чтобы собрать что от тебя останется.

Девушка опустила лук.

— Я рада, что вы обладаете здравым смыслом. Ведь мои стрелы очень трудно вытаскивать. Обо мне не беспокойтесь. Лучше особо не высовывайтесь и следите, чтобы солнце не попало на стекла вашего бинокля.

Она улыбнулась улыбкой женщины, за которой всегда остается последнее слово, и, скрываясь за деревьями, легкой походкой пошла к месту своей засады.

Бонд смотрел вслед темно-зеленой фигурке, пока она не скрылась за стволами деревьев, а потом, подняв бинокль, устроился на своем наблюдательном пункте. Черт с ней! Пора выбросить глупую девчонку из головы и заняться делом. Как по-другому можно было с ней поступить? Теперь он должен был ждать, пока она не сделает свой выстрел первой. Но если начнет стрелять первым он, то неизвестно, что может выкинуть эта взбалмошная девчонка. Бонд на секунду представил, что он с ней сделает, если все окончится благополучно. Но в этот момент на террасе началось какое-то движение, и мстительные мысли ему пришлось отложить до более подходящего времени.

В бинокль он ясно видел, как две служанки убирали стол после завтрака. Девицы и охранники куда-то ушли, а Хаммерштейн, лежа на мягком диване, просматривал газету и перебрасывался какими-то замечаниями с Гонзалесом, который сидел на стуле неподалеку от дивана. Майор курил сигару, жеманно поднося ее ко рту и время от времени сплевывая на каменный пол. Бонд не слышал, о чем они говорили, но было ясно, что разговор шел на английском. Бонд посмотрел на часы. Было половина одиннадцатого. Так как ситуация не предсказывала каких-то сиюминутных изменений, Бонд опустился на землю и осмотрел свой Саваж, размышляя, как он его будет использовать через несколько минут.

Бонду было не по душе то, что ему предстояло сделать, и весь путь из Англии он старался внушить себе необходимость разделаться с этими негодяями. Убийство Хавлоков было ужасным преступлением, и Хаммерштейн со своими людьми были особо опасными преступниками, которых люди в любом уголке земного шара наверняка считали бы необходимым уничтожить. Джуди хотела это сделать из чувства личной мести. С Бондом дело обстояло по-другому. У него не было личных мотивов. Это была просто его работа. Он должен был их уничтожить, как санитарный врач уничтожает крыс. Он был исполнителем от имени общества, назначенный М. В какой-то мере, убеждал себя Бонд, эти люди были такими же врагами его страны, как агенты любых враждебных спецслужб. Они объявили и вели войну против британской нации. Более того, они планировали развитие своих боевых операций. Бонд старался собрать как можно больше аргументов, чтобы укрепить свою решимость. К тому же они убили лошадь и собаку этой девочки, они…

Автоматическая очередь у дома заставила Бонда молниеносно вскочить на ноги. Когда раздалась вторая очередь, он уже держал на прицеле панораму дворика. За автоматными очередями послышался смех и аплодисменты. Зимородок, словно кучка синих и серых переливающихся на солнце перьев, распростерся на террасе. Фон Хаммерштейн с еще дымящимся автоматом подошел к птице и пяткой босой ноги стал давить ее на каменных плитах. Все остальные во дворике подобострастно смеялись и беспрерывно аплодировали. Фон Хаммерштейн довольно облизнул свои красные толстые губы и что-то сказал. Бонд сумел уловить только «по мишеням». Обтерев руки о жирный живот, немец отдал распоряжение девицам, которые сразу побежали в дом, а с остальными направился к озеру. Девицы выскочили из дома, каждая неся по пустой бутылке из-под шампанского, и побежали за остальными к озеру.

Бонд приготовился. Он присоединил к стволу телескопический прицел и, найдя на стволе дерева выступ для левой руки, устроился поудобнее.

Около озера шли приготовления для стрелковых соревнований между двумя охранниками. Вставив новые магазины в автоматы, они, по приказу Гонзалеса, встали на бетонную дамбу по обе стороны от вышки для прыжков в воду. Они стояли спиной к озеру, держа автоматы наготове.

Хаммерштейн встал на краю озера, держа по бутылке в каждой руке. Девицы встали за ним, зажав уши и хихикая.

Хаммерштейн крикнул, и наступила тишина. Заведя руки с бутылками за спину, экс-гестаповец начал громко считать по-испански: «Раз… два… три!» На счете три он высоко подкинул бутылки над озером, а охранники, как заводные куклы, моментально перевернулись и, еще заканчивая поворот, начали стрелять. Мирную тишину расколол гром выстрелов, многократно усиленный водной гладью озера. Бутылка, брошенная левой рукой Хаммерштейна, разлетелась вдребезги, другая же, в которую попала одна-единственная пуля, раскололась надвое и с тихим всплеском упала в озеро. Ясно было, что победил стрелявший в левую бутылку. Оба стрелка спустились с дамбы на траву около озера. Впереди шел победитель, широко улыбаясь, за ним мрачно следовал проигравший. Хаммерштейн поманил к себе девиц. Они нехотя подошли к нему. Хаммерштейн что-то спросил у победителя, и тот кивнул на девушку, стоявшую слева от него. Гонзалес и его хозяин рассмеялись. Хаммерштейн похлопал девицу пониже спины и что-то сказал по-испански. Бонд разобрал только слово «ночь». Девушка посмотрела на него и покорно кивнула головой. Затем она разбежалась и быстро прыгнула в воду, как бы убегая от охранника, выигравшего ее. За ней в озеро прыгнула и ее подруга. Они плавали, громко о чем-то переговаривались. Майор Гонзалес снял пиджак и, постелив его на траву, сел на него. Под мышкой у него торчала рукоятка автоматического пистолета. Хаммерштейн снял золотые часы и направился к вышке. Охранники отвернулись от озера и наблюдали за хозяином. Один из них время от времени внимательно оглядывал сад и окрестности дома. Бонд подумал, что, несмотря на наличие многочисленных врагов, у Хаммерштейна были веские причины до сих пор оставаться живым. Это был человек, который заботился об этом.