Всадник с неохотой мотнул головой.

- Он и не увидел бы, - вмешался Хелбен, - если фаэриммы используют свою магию.

- Я готов рискнуть.

- А я нет, - ответил лорд Чёрный Посох. – Должно уцелеть достаточно воинов, чтобы удерживать позиции после того, как мы откроем врата с нашей стороны. Если фаэриммы уничтожат их, армии потребуется месяц, чтобы достичь Эверески.

- Неудивительно слышать подобного рода речи от человека, - сказал Рийенс. – Фаэриммы не угрожают одному из ваших городов.

- Хотя это и не человеческий город находится под ударом, реки человеческой крови прольются, защищая его, - Хелбен изо всех сил старался скрыть глубину своего презрения к эльфу. Он достаточно часто становился свидетелем честолюбия высокородных, чтобы понять, что лорд пытается сделать себе имя, а такие глупцы редко обладают хорошим вкусом погибать  в одиночку.

- Было бы хорошо не тратить её понапрасну.

- Ни один эльф не просил вас о чём-либо, - заметил Бладуид, подстёгивая свою лошадь рядом с Рийенсом. – Насколько нам известно, это дело эльфов.

Несмотря на то, что Хелбен знал о презрении, с которым большинство солнечных эльфов относилось к людям, ему самому было непривычно это ощущать. Выпрямившись  в полный рост, лорд Чёрный Посох устремил взгляд мимо Рийенса на высшего мага.

- Возможно, вы забыли, кто я. Мой отец был Арун Мэрдрим, благородный потомок Дома Мэрдрим Миф Драннора. – Чего Хелбен не стал добавлять (хотя это и так было заметно по его совершенно человеческой внешности), что Арун был полуэльфом, и, являясь первым потомком смешанной расы, был признан благородным Домом. – И я лично являюсь человеком, эльфом, как угодно, который на самом деле помнит жизнь в Миф Дранноре.

- В таком случае вы должны знать, что случается, когда эльфийская и человеческая расы соединяются, - ответил высший маг. – Как давно пал Миф Драннор?

- Не так давно, как Аривандар, - бросил в ответ Хелбен. – И вы вряд ли можете винить людей за это.

Насмешка спровоцировала сердитый рык у  Рийенса и мрачный взгляд у Бладуида – ни один эльф (особенно солнечный эльф) не любил напоминание о том, как Войны Короны положили конец золотому веку эльфийской цивилизации.

Хелбен смягчил тон:

- К счастью, дух Миф Драннора до сих пор живёт в некоторых, даже в Эвереске. Лично мне всегда оказывали тёплый приём в Долине.

- Да. Возможно, если бы больше людей рисковали жизнями, помогая эльфам, вместо того, чтобы разворовывать их гробницы, им бы были рады так же, как и вам, - высший маг имел в виду события почти тысячелетней давности, когда лорд Чёрный Посох чуть не погиб, спасая троих жителей Эверески из ловушки фаэриммов. Когда благодарные эльфы взяли его домой, чтобы излечить от полученных ран, Хелбен стал первым человеком, увидевшим Эвереску.

- Простите мне мою дерзость, - сказал разведчик Хелбена, всё ещё летя над его плечом, - мы стараемся помочь сейчас.

- Как это благородно с вашей стороны, - ответил Бладуид. – И ваше великодушие никак не связано с тем, что произойдёт с землями людей, если фаэриммы преуспеют?

- Глубоководье далеко от Эверески, маг, - разведчик оглянулся к Хелбену и указал на дорогу. – Вот она, излучина, милорд. Если вы собираетесь переправляться, лучше сделать это как можно скорее.

Лорд Чёрный Посох посмотрел на Рийенса:

- Что вы скажете? Уступите мне хотя бы раз?

Эльфийский лорд обдумывал ответ лишь мгновение:

- Нет нужды. Мы всего в двух сотнях миль от Эверески. Фаэриммы не могли устроить нам засаду здесь.

- Тогда я желаю вам всего хорошего, - проронил Хелбен, выводя свою лошадь из колонны.

Глаза Рийенса расширились:

- Что вы…

Это все, что Хелбен услышал до того, как эльфийского лорда унесло из зоны слышимости. Архимаг поднял руку, призывая всадников Глубоководья к себе, затем смотрел с тяжёлым сердцем на проносящихся мимо эльфов, которые оглядывались на них. Лорд Чёрный Посох чувствовал бы себя лучше, если выражение на их лицах было бы менее негодующим и более ошеломлённым.

Разведчик приземлился возле своего командира, по-прежнему крепко натягивая поводья гиппогрифа, чтобы тот не попытался перекусить собравшимися скакунами.

- Мудрое решение, милорд, - в уплотняющемся облаке пара от дыхания лошадей невидимая фигура разведчика была едва различима даже для Хелбена. – Этот эльф слишком страстно жаждет найти свою смерть.

- Будем надеяться, он найдет её позже, чем раньше. Рийенс может быть глупцом, а Бладуид презирать все остальные расы, но их воины смелы и отважны, иначе они не отправились бы в такой дальний путь, чтобы сражаться в чужой битве, - Хелбен отвернулся от эльфов и сфокусировал внимание на разведчике. – Шандар, не так ли?

- Прекрасная память, лорд Чёрный Посох.

- Вас всего дюжина, - ответил Хелбен, отмахнувшись от комплемента рукой. – Скажи, как выглядела Трясина, когда ты пролетал над ней. Может лошадь пересечь её?

- Поверхность кажется достаточно промёрзшей, но местность сильно пересечённая. Боюсь, мы покалечим там много животных, как бы не старались этого избежать.

Последние из эльфийских всадников проскакали мимо, оставляя архимага одного в компании добровольцев – едва ли сотни воинов и в четыре раза уступающих числом боевых магов. Люди нервно переглядывались, молча ожидая, пока командир объяснит, почему они отделились от Стремительной Кавалерии. Хелбен не обращал на них внимания, уверенный, что отряд очень скоро узнает причину, однако надеялся, что этого не случится.

Шантар становился нетерпеливым:

- Лорд Чёрный Посох? Река?

Хелбен посмотрел через Извилистую реку на голые деревья, понимая, как сложно будет переправляться обратно, если эльфы всё-таки попадут в засаду.

- Мы не можем рисковать с рекой,  - архимаг спешился, передал поводья ближайшему всаднику, достал посох из кобуры и начал взбираться по склону. – Нам ещё пригодятся эти эльфы.

Первым признаком деревни стал сладковатый зловонный дым тлеющего огнецвета, смрад, который приводил Галаэрона в лагерь не одного безвольного расхищающего гробницы волшебника, не способного воздержаться от своей привычки хотя бы несколько ночей. Этот дым был особенно отталкивающим, и эльф внезапно отчётливо представил свою мать и её друзей, сидящих на корточках в снегу возле хижины на случай непогоды, в их руках белые пенковые чаши, а головы окутаны клубами коричневого тумана. Лесные эльфы были самыми непредсказуемыми из Тэл'Квессир, всегда готовые открывать новые источники наслаждения или вносить разнообразие в празднование лёгким оттенком невоздержанности, поэтому Нихмеду мог легко вообразить, что они стали рабами курительной трубки, последовав примеру какого-нибудь человеческого волшебника, пускающего кольца дыма через пожелтевшую бороду.

Когда Турланг провёл путников глубже в деревню, они услышали мужской голос, исполняющий непристойную песню о любви на одну ночь. Взрыв хохота венчал каждый куплет, и очень скоро Галаэрон различил голос собственной матери в общей какофонии. Как обычно в нём всколыхнулась юношеская тоска, которая, казалось, давно прошла, только теперь к ней прибавились другие чувства, глубже и злее, о чём эльфу ни в коем случае нельзя было думать, если он не хотел подпустить к себе тень.

Как большинство поселений СиТэл'Квессир, зимняя деревня Рэйтейллаэтор походила скорее на лагерь, чем на город. На земле стояли грубые хижины из брёвен и грязи, сооружённые только для того, чтобы вводить в заблуждение чужаков, тогда как настоящие дома Дикого Народа располагались высоко среди крон деревьев.

Скромные и по размеру, и по конструкции, гнездовья представляли собой вощёные кожаные палатки, покрывающие платформу из отмерших веток. Стены часто украшались зимними пейзажами, выполненными искусной гризайлью, обычно для того, чтобы лучше замаскировать жилище. Чтобы обитателям не приходилось каждый раз спускаться на землю, когда им нужно было куда-нибудь пойти, всё селение опутывала сеть из подвесных мостиков и канатов – всё было хитро спрятано под видом пересекающихся ветвей и вьющихся растений. Учитывая сумерки  и свежевыпавший, как сейчас, снег на земле, беспечный путник мог бы спокойно пройти через весь Рэйтейллаэтор и даже не заметить настоящее поселение.