Но, Макс, неужели ты и вправду собрался лежать здесь, пока не помрешь?

Ты ведь должен дойти, должен!

"Никто никому ничего не должен."

Не важно. Сделай это. Не потому, что должен. Просто сделай.

Я не могу…

Не надо сразу. Возьмем правую руку. Подними ее, чуть-чуть. Можешь? Теперь выше… выше… можешь?

Черт!

Рука, безвольно обвиснув, опускается на землю. Боли нет. Ощущений нет. Ничего нет…

Это конец, Макс. Ты знаешь, что это конец.

Но ты ведь должен дойти!

Вставай, Макс!

Не могу…

Вставай!

Не могу…

Вставай!

Нет…

Ну и черт с тобой! Ну и лежи здесь, лежи и подыхай – у тебя ведь не хватит даже сил, чтобы вытащить "имп" и покончить со всем раз и навсегда. Твоя смерть даже не будет мучительной. Она будет просто долгой. Сначала ты сможешь развлекаться, выстраивая перед собой свои зрительные фокусы. Потом зрение погаснет, но ты все еще будешь способен строить такие же картинки у себя в воображении. Потом…

Потом ты уснешь…

Уснешь…

Навсегда.

Нет, Макс! Борись, ты сможешь!

Нет…

Сможешь!

Нет…

Ну и ладно.

"Исчерпал ресурс, опустошен полностью."

"Он заберет у тебя все без остатка…"

Без остатка…

Темные выступы на потолке плывут вправо… влево… опять вправо… опять влево… снова…

Нет – останавливаются.

Стоят на месте. Смотрят на меня. А я – на них.

А если сделать четче?

Картинка приближается. Я вижу змеистую трещину между двумя камнями. Приближаю еще – и могу разглядеть все ответвления от главной трещины. Еще четче! Вот они – мельчайшие впадинки, и островки между ними. Тут темнее, там светлее…

Черт побери, Макс! Вставай! Немедленно!

Этого не может быть…

Потому что не может быть никогда?

Идите все на хрен! Мне все равно, как это называть. Пусть это будет наведенка. Пусть это будет источник энергии, суперкомпьютер или даже бог. Пусть это будет просто нарушение вероятностных состояний, гигантская флуктуация в UIF… и откуда я только таких слов набрался?

Не важно. Теперь я это сделаю.

Вставай, Макс! Сейчас же!

Один рывок – и я борюсь одновременно со всеми ветрами мира, норовящими сбить меня с ног. Снова разряд в груди…

Нет – я стерплю.

У людей… у обычных людей… это называется второе дыхание. У меня – может быть, резервный источник питания или что-то в таком роде. Какая разница?

Теперь я дойду. И только это важно.

Я снова иду. Медленно, неровными шагами – ноги с трудом подчиняются мне, постоянно норовя свернуть не туда, куда я хочу. Мне приходится бороться со всеми – с самим собой, с дорогой, с туннелем, с планетой…

И все-таки я иду.

"Если долго идти…"

Наконец я вижу ступеньки.

Туннель обрывается внезапно. Больше нет бесконечной круглой черноты, уходящей в бездну. Ее нет – а есть серебристые прямоугольные ступеньки, наполненные светом, поднимающиеся вверх на десяток метров. А еще выше…

Звездное небо? Невозможно…

Ну и пусть.

Остался последний путь – наверх…

Делаю первый шаг. Ноги подкашиваются: одно дело – идти по ровной поверхности, и совсем другое – вскарабкиваться на лестницу. Но теперь уж я не остановлюсь! Немного усилий – и еще одно препятствие пройдено. Еще, и еще…

Сто семьдесят семь… Шестьсот одиннадцать… Восемнадцать… девятьсот сорок девять… Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять… Раз, два, три, четыре, пять… Раз, два, три, четыре, пять… Раз, два, три…

А вот и вершина.

Лестница обрывается, и вместе с ней обрывается мой путь.

Впереди ничего нет. Только чернота – и звездное небо над головой.

А внизу – обрыв. Он тянется метров на пятьдесят… впрочем, может быть, он продолжается и еще дальше. Я не вижу – взгляд вязнет в непроницаемом белом тумане.

Пятьдесят метров – высота восемнадцати этажей…

– Макс! – окликает меня странно знакомый голос.

Он стоит здесь же, на вершине, в нескольких шагах от меня. Все такой же сгорбленный, седой, и со знакомой хитринкой в глазах.

Старикашка Хим.

– Я знал, что ты найдешь, – говорит он, глядя на меня.

Может быть, жаль, что я уже разучился удивляться. А может, это и к лучшему.

– А я знал, что мы еще когда-нибудь встретимся… Хим.

– Хим? Можешь называть меня и этим именем.

– Э-э… а каким же еще?

– Ну, например, Роберт Престон.

– Хочешь сказать, ты и есть Роберт Престон?

– Если тебе так нравится. А могу быть и Ричардом Трефиловым. Или Хуанитой Ибаррес. Хочешь, чтобы я был Хуанитой?

– Иди ты! Лучше уж ты будешь просто Хим.

– Как хочешь.

– Хотя, вообще-то мне все равно.

– Мне – тем более.

Указываю глазами на обрыв:

– Что там?

– А чего бы тебе хотелось?

– Это не ответ, Хим.

– А если именно это и есть ответ?

– Значит, все-таки наведенка?

– Значит – тебе все-таки хочется, чтобы это была наведенка.

– Прекрати играть словами!

– Почему же? Ты играешь образами. Я играю словами. Каждому свое.

– Это и есть "мечта человечества"?

– В том смысле, как ты сейчас это понимаешь – да.

Туман все так же клубится внизу, скрывая от меня глубины пропасти.

– А в настоящем смысле?

– А что такое "настоящий смысл"?

М-да, кажется, в словесной игре мне и впрямь его не превзойти.

– Я должен туда прыгнуть?

– Ты никому ничего не должен, Макс.

– Ладно, не должен. Но ведь подразумевается, что я это сделаю?

– Подразумевается кем? Тобой!

– Черт! Ну, хорошо. Такая высота, пятьдесят метров – это же не случайность?

– А чем случайность отличается от закономерности?

– Ты достал меня, старикашка! Сейчас я скину с обрыва тебя!

– Ты имеешь на это право.

Макс, но ты же не собираешься прыгать? Ведь правда – нет?

Конечно, нет.

Ну и все. Вот и успокойся. Нефиг тратить нервы по пустякам.

Впрочем, что для тебя сейчас не пустяки?

– Так все-таки, что же там внизу, Хим? Что скрывает ящик Пандоры? Я попаду в рай? Или просто расшибусь о камни?

– Почему я должен это знать лучше тебя?

– Потому что именно ты встретил меня здесь. Это же случилось не просто так!

– Макс, так кто из нас на самом деле играет словами?

И вправду – кто? Ты говоришь, не просто так? А как же "просто сделай"? "Просто иди"? Стоит ли искать смысл там, где его на самом деле нет?