- Вовсе не храбрый, - вынужденно улыбнулся Морган. Место укола зубочисткой продолжало пульсировать болью, слабой, но настойчивой. - Не заводись. Но лучше в следующий раз наобум не соваться.

Она перегнулась через стол, опираясь на локти. Лицо её было невыносимо близко, но глаза отнюдь не казались чёрными: отсветы ламп причудливо дробились в зрачках и мягко покачивались - горящие зажигалки в тысяче воздетых рук посреди неровно, экстатически дышащей темноты концертного зала.

- Кто сказал тебе, что я не подготовилась, ангелочек? - прошептала Кэндл и подмигнула.

Морган подался вперёд ровно настолько, чтобы почти поцеловать её, и ответил в тон:

- А план ты мне просто забыла сообщить?

Терпкие, естественные духи, напоминающие просолённое океаном дерево, полностью перебили отвратительный запах старой сырой бумаги. Кристин вместе со всеми её пугающими силами и загадками оказалась вытеснена в другое измерение, и оттуда уже не могла ничем угрожать.

“Дурацкая иллюзия”.

- Мы с тобой похожи на влюблённых.

- Это и к лучшему, - хмыкнула Кэндл. - Значит, к нам не станут приглядываться.

Впрочем, шестеро в соседнем зале были заняты исключительно друг другом и, похоже, ни о каких шпионах не думали вовсе. Дебора говорила громко и много смеялась; одни блюда сменяли другие, чередовались белые и красные вина. Наконец, спустя почти час, Чарли Лоаф поднялся из-за стола.

- Вот тормоз, - прошептала Кэндл и облизнула губы. - Ладно. Телефон у меня в заднем кармане. Если кто-то из этих дёрнется, включая мою разлюбезную матушку, сразу набирай.

- Можешь на меня рассчитывать, - кивнул Морган.

Она склонилась и поцеловала его в висок, а затем бесшумно выскользнула в коридор. Пятеро в соседнем зале никак на это не среагировали. Дебора что-то живописала миссис Костнер, активно жестикулируя. Отцовский секретарь улучил момент и отошёл в сторону, чтобы сделать звонок. Мистер Костнер услужливо подливал вино Кристин…

Кэндл возвратилась через четверть часа, целая и невредимая.

- Валим отсюда. Всё прошло хорошо, но этот парень уже набрался, так что запросто может рассказать обо мне, когда вернётся. А матушка точно поймёт, что за журналистка подцепила его в тёмном коридоре.

- Вы не делали ничего неприличного? - неловко пошутил Морган.

- Я наступила ему на ногу. И, кстати, успела оплатить наш счёт, так что ты мне должен десять фунтов, - спокойно ответила Кэндл. - Но это всё как-то… Идём. На улице поговорим.

За час с небольшим погода разительно изменилась. Вновь началась метель, только снег был не мягким, ласковым, а колючим и жёстким. Щёки быстро загорелись от ветра.

Кэндл заговорила, только оказавшись в двухстах метрах от “Рэйлига”, рядом с машиной.

- Он странный. Чарли Лоаф, я имею в виду, - сходу сообщила она, кутаясь в расстёгнутую куртку и жадно дыша холодным воздухом. - Не потому, что пьяный или под веществами, уж поверь, на разных укурков я насмотрелась… Он определённо считает, что фонд играет грязно. Собирается представить соответствующий доклад начальству, возможно, даже подать на “Новый мир” в суд.

Мимо прогрохотал мотоцикл. Морган зашарил по карманам в поисках ключа от автомобиля и не сразу сообразил, что она замолчала.

- И что не так?

- Всё, - мрачно откликнулась Кэндл. - Считай это профессиональным навыком или женской интуицией, но я худо-бедно могу отличать заученную речь от естественной. Приставал ко мне Лоаф вполне натурально. А вот когда стал отвечать на вопросы по фонду, то словно включил пластинку. Нет, слова правильные вроде бы… Но ты смотри: он договаривает фразу, а потом делает такое удивлённое лицо, словно сам не понимает, что происходит. А ещё он полез лизаться, а я… В общем, меня затошнило.

Моргана пробрало дрожью от ощущения дежавю. Живая фунчоза, размятый глаз вместо фруктовой тарталетки, гусеница в лимонаде…

- Кого угодно затошнит, если к нему полезет лизаться пьяный мужик.

- Но только не рокершу, которая сбежала из дому и преизрядно помоталась по клубам в нежном возрасте, - дёрнула плечом Кэндл. Фраза прозвучала не цинично, а беспомощно. - Нет, я, конечно, страшно брезгливая, люблю только красивых мальчиков и всё такое, но так, чтобы рвотные позывы начинались от одного прикосновения… Дело дрянь.

Белёсое лицо Кристин точно отпечаталось на внутренней стороне век. Морган вспомнил собственную тошноту на приёме у Костнеров, оплывшие человеческие фигуры, рассказы Дилана - и паззл сложился.

“Бинго”.

- Они чем-то заражают людей, - произнёс он, и по спине прокатилась волна мурашек. - Передают через еду и контакт, наверное. Кошки это видят, чем бы оно ни являлось, и уничтожают, - добавил он, припомнив слова Шасс-Маре. - Твоя мать, кстати, тоже жаловалась на дурноту. И говорила, что с табаком ей легче дышать рядом с Кристин.

- Сам же просил не упоминать её имени, - вяло отозвалась Кэндл и пихнула его локтём в живот. - Ладно. Мысль я уловила. К Лоафу подселили малосимпатичного инопланетянина. Что делать будем?

- Держаться от него подальше, - пожал плечами Морган. - Ещё стоит рассказать Шасс-Маре и… и другим, - заключил он неловко. Почему-то делиться с Кэндл ещё и знанием об Уилки - или самим Уилки? - не хотелось.

Часы насмешливо царапнулись в кармане.

- Значит, надо ехать к Шасс-Маре. Желательно - прямо сейчас, - заключила Кэндл. - Ну, доблестный рыцарь, подгоняй своего белого коня, принцесса ждёт.

Морган ещё раз растерянно похлопал по карманам - и вспомнил с унизительной ясностью подозрительное звяканье, которое раздалось, когда он надевал куртку.

- Кажется, я уронил ключи в холле. Нет, подожди здесь, а ещё лучше - в магазин зайди, - ткнул он пальцем в сторону сияющей витрины кондитерской. - Я быстро вернусь. Они либо там же и лежат, либо их отнесли на стойку.

По дороге к ресторану ветер дул прямо в лицо, толкал с разбегу в плечи, точно пытался заставить повернуть обратно. От дурных предчувствий даже дышать было тяжело.

“Я только заберу ключи и сразу назад”.

Охранник на входе, очевидно, запомнил Моргана, потому что не стал требовать золотую карточку постоянного клиента. Первый же отловленный официант с готовностью подтвердил, что, да, примерно десять минут назад около гардеробной уборщик обнаружил ключи.

- Подождите немного, я сейчас принесу их, - с вежливой улыбкой добавил он и улетучился, оставив Моргана наедине с полумраком крохотного зала.

Во рту появился мерзкий привкус.

- Так-так. И что же здесь делает Майер-младший? - вкрадчиво поинтересовались из-за спины.

Не понадобилось долго вспоминать, кому принадлежит голос.

- Кристин.

- Как неприятно, - растянула она в улыбке бесцветные губы. - Ты знаешь моё имя, а я твоё - нет. А ведь такой милый юноша с виду… Что тебе понадобилось здесь, Майер-младший? - повторила Кристин, сощурившись.

Белёсое лицо казалось вылепленным из полупрозрачного воска.

- У меня было свидание, - невинно ответил Морган.

И - едва не задохнулся от резкого удара под рёбра.

- Какой строптивый, - протянула Кристин, легко вздёргивая его одной рукой за воротник и прижимая к стене. Мыски ботинок царапали паркет - тщетные попытки дотянуться до пола, но не более; грудная клетка начинала постепенно неметь. - Я долго терпела это ради твоего отца, но, пожалуй, хватит благотворительности. Гораздо полезнее будет привлечь тебя на нашу сторону. Годфри смирится, о, да, будто у него есть выход…

В глазах у Моргана уже плавали золотые пятна. Он беспомощно цеплялся за руку Кристин, но попытки высвободиться больше походили на щенячью возню. Тени вокруг сделались такими густыми, что заслонили и тусклую лампу, и подсветку вдоль оконного проёма, и сияющий контур двери…

А потом среди них появилась тень иного рода.

Морган не видел её, как не видел и Кристин, но ощущал всей кожей их обеих, как чувствуют холод, тепло, влажность. Тень спрессовалась в нечто плотное, затем липкая, стылая рука неторопливо расстегнула его жилет и задрала рубашку.