Часовщик отвернулся, прикрыв угасшие глаза.

- Дверь в башню закрывается так же, как разломы. Я не стану возражать. Лидия права: я заслужил это. Ты в своём праве.

Почти не чувствуя ног, Морган сделал шаг назад и привалился спиной к стене с той стороны, глядя на пустую площадь. Дверь в башню зияла слева чёрным провалом. Солнце медленно поднималось над крышами, лаская заблудившихся кошек и птиц. Где-то далеко,

невидимая отсюда, вилась меж берегов лента Мидтайна. Из первых, самых ранних кофеен тянуло ароматами выпечки и только-только смолотой арабики.

Он знал, что будет, если правда закрыть эту дверь.

- А от чего он умер, этот твой Уилки?

- Не знаю. Просто перестал есть и пить. И петь. Донна говорит, что это от одиночества.

- От одиночества… Да. Пожалуй, так.

Нет, конечно, сразу он не умрёт; подобные ему не умирают, как обычные канарейки. Он просто отпусти себя и позволит городу прорасти насквозь. Растворится в его улицах - без памяти, без цели, принося в ветер и волны привкус неизбывной печали. И

больше никогда не обернётся через плечо, прожигая расплавленным золотом из-под ресниц.

«И часы на башне, наверное, остановятся», - подумалось вдруг.

От этого почему-то было больнее всего.

Он стукнул кулаком по стене, отбивая костяшки, и, резко развернувшись, ворвался в открытую пока ещё дверь. Уилки лежал у подножья лестницы, и позвонки выгнутой спины можно было пересчитать даже сквозь водолазку.

- Мог бы сразу сказать, что тебе нужен я, - произнёс Морган; голос прозвучал придушенно. - И не городить всякую чушь о спасении города.

Часовщик не ответил - кажется, просто не смог.

Морган сделал несколько шагов по холлу, стараясь не вдыхать слишком глубоко затхлый воздух, и присел рядом с хозяином башни.

Тронул его лицо, затем провёл пальцами вдоль позвонков - тело было холодным, точно окаменевшим. Затем решился - и рывком поднял его на руки.

Весил Уилки немногим больше птицы - покрупней канарейки, помельче ворона.

- Ты - глупая курица, - шепнул Морган укоризненно. - И мозги у тебя куриные. Придумал себе проблем, а мне теперь возиться.

- Ну не возись, - мрачно откликнулся Уилки, поудобнее устраиваясь в чужих объятиях. - На ту лавку не садись, она мокрая.

- Ничего, высушу.

Это было совсем не сложно - всё равно что сдунуть пушинки с одуванчика. Морган тщательно застелил жёсткое сиденье своим пальто и уложил на него Уилки так, чтобы можно было видеть только город, но не башню, а сам сел рядом. Уилки тут же извернулся так, чтобы пристроить голову к нему на колени.

- Тебя не баловали в последние сто лет, - вздохнул Морган, рассеянно распутывая пальцами его волосы. Тёмные и белёсые пятна легко сходили с гладких прядей, обнажая светлое золото.

- Нет.

Он провёл кончиками пальцев вдоль бровей и ресниц Уилки, затем очертил скулы и губы; тот вздрагивал от прикосновений, но не отстранялся, а уродливая патина испарялась, точно её и не было.

«Он более юный, чем кажется из-за голоса», - подумалось ни с того ни с сего.

Часовщик усмехнулся, словно подслушав мысль, и затем сказал негромко:

- Я думал, что ты меня ненавидишь.

-Вот ещё, - хмыкнул Морган. - Пойдёшь ко мне в младшие братья?

- Обойдёшься, - ворчливо отозвался он. И всё-таки глянул из-под ресниц любопытно - точно золотом плеснул: - Зачем тебе?

- Ищу легальный и социально приемлемый повод баловать тебя и всячески потакать любым капризам.

Уилки всё-таки не выдержал и расхохотался - скрипуче, но абсолютно счастливо. Солнце окутывало его сиянием, но тот свет, что внутри, горел даже ярче.

- Дурацкая идея, - выдохнул он наконец, прикрывая глаза - уже не измученно, а просто сонно.

- Дурацкая, - согласился Морган. - А ещё я хочу отвезти тебя к морю. Надо зайти в «Спенсере», купить пляжные полотенца, шорты и всё такое.

- Да ни за что!

Морган только фыркнул в ответ и зажал Уилки рот ладонью. Пусть привыкает к мысли, что мир не ограничен одной только башней, подумал он; а ещё решил, что обязательно донесёт до глупой птицы мысль о том, что хорошо бы отправиться в путешествие, не обязательно сейчас, можно и потом, но обязательно, обязательно…

- Кстати, я тут говорил с Уинтером. Он сказал, что поцеловал какую-то красивую девочку.

-Давно пора. Может, подрастёт наконец. Впрочем, если ты волнуешься, я могу подарить ему медицинскую энциклопедию. Там есть глава про контрацепцию.

- Думать не хочу, зачем это читал ты.

- Вот только без грязных домыслов, попрошу…

Солнце поднималось над Форестом выше. Становилось теплее. Морган одним ухом прислушивался к болтовне Уилки и пропускал между пальцев текучие золотистые пряди, глазел на ранних прохожих и думал, что город жив, и на этот раз всё будет правильно.

Всё будет хорошо.

Эпилог 

Хорошему парню Стивену Барроумэну везло на случайные встречи. Скорее всего, виновато было в этом лисье наследство. Дорогая жёнушка Джилл, впрочем, предпочитала списывать все необычайные совпадения на широкий круг приятелей и врождённое умение быть затычкой в каждой бочке.

Это у него-то, у Стива! Который нюхом чуял неприятности и предпочитал пережидать их в самой глубокой норе! Как такое вообще о нём можно подумать! Легче поверить в колдовство.

Как, например, сейчас - когда на захолустной заправке на полпути к побережью, у всеми забытого кафе-мороженого, в самую жару, в какую разумный человек и носа не высунет на улицу, Стива окликнули:

- Простите, сэр, вы не могли бы подсказать, как доехать. . О, мистер Барроумэн, какая удача!

- Смотря для кого, - пробурчал он, оборачиваясь Парень в джинсах и тёмно-синей майке, который жарился на солнышке у старенькой «шерли», выглядел смутно знакомым. Внутри салона на пассажирском месте виднелся ещё один силуэт, против света и не поймёшь - мужской или женский. Вроде волосы длинные,

нопрофиль мужской… Сам же парень-водитель чем-то он напоминал миссис Майер, гениальную пианистку, матушку незабвенной ГвениверАйленд-светлые, почти льняные пряди, хрупкое сложение, музыкальные пальцы, ясный взгляд…

«Постой-ка, - одёрнул себя Стив. - А не тот ли это тип, который подбросил мне ту клятую папку? То ли брат Гвен, то ли её кузен…»

Память услужливо воскресила и встречу с монстром из ночного кошмара, и скандал с мистером Диксоном, который за той судьбоносной встречей воспоследовал. Хорошего парня Барроумэна посетило совсем не мужественное желание развернуться на сто

восемьдесят градусов и драпануть к стоянке за кафе, где была припаркована его машина.

Останавливало лишь то, что Джилл с девочками ещё сидела за столиком, приканчивая третью порцию мороженого, и знать не знала ни о каких проблемах или опасных встречах.

- Вижу, вы меня узнали, - фыркнул парень, и от его взгляда, вроде бы дружелюбного, по спине пробежали мурашки, точно тень закрыла половину неба. - Не бойтесь, я надолго вас не задержу. Хочу только поблагодарить за тот случай. Вы хорошо распорядились

документами. Можете рассчитывать на мою помощь в любое время.

- Надеюсь,она не понадобится, - искренне ответил Стиви прикусил язык, не вовремя сообразив, что ответ мог прозвучать грубо. Но парень вовсе не обиделся. Он расхохотался, и зловещий образ рассеялся как дым:

- Вы правы, мистер Барроумэн. Но всё-таки от помощи не отказывайтесь. Просто позовите по имени, если понадобится. . И, когда будете проезжать через Форест, передавайте, пожалуйста, привет миссис Майер.

- Хорошо, - с облегчением выдохнул Стив. Кажется, на сей раз пронесло. . И спохватился: - А от кого привет? Как вас зовут?

- Морган Майер, - серьёзно ответил парень и. развернувшись к своей машине, сунулся в окно, обращаясь к спутнику: - Слушай, если уж мы застряли на этой заправке, может, возьмём по мороженому? И по кофе. Заодно с картой разберёмся. Чёрт знает куда