В этом была она вся - снаружи нечто среднее между армейской униформой и деловым костюмом, а за ними - кружево, битый фарфор и черти-сковородки.
Причём чертей гораздо больше, чем всего остального.
В приёмном зале по ту сторону окошек толпилось человек девять - явно перебор для пасмурного декабрьского понедельника. Ривс с его демофобией прилип к ноутбуку, стараясь не смотреть лишний раз в сторону посетителей. Оакленд пока храбро выдерживал натиск врага, но, видно, готов был уже сдаться. Поэтому явление Моргана он воспринял как избавление.
- …а вот и наш специалист, - с облегчением выдохнул он, отступая от окна. - Можете передать заявление ему, миссис Паддлз. А я, если вы не возражаете, вернусь к своей работе.
Оакленд умоляюще сверкнул очками - мол, спасай! - и позорно быстрым шагом направился в свой кабинет, на ходу ослабляя узел галстука. Толстая шея взмокла и покраснела, и даже на пиджаке в районе лопаток появилось тёмное пятно - видимо, в начале приёма было жарковато во всех смыслах. Морган сглотнул, перебарывая минутную слабость, и нацепил свою фирменную очаровательную улыбку.
Ривс украдкой показал под столом большой палец, побледнел ещё больше и снова уткнулся носом в экран.
- Миссис Паддлз, рад вас видеть, - поприветствовал Морган посетительницу, чувствуя себя ягнёнком на заклание. - Прошу прощения за задержку. Срочный вопрос требовал моего внимания, но теперь я целиком и полностью в вашем распоряжении.
Миссис Паддлз оказалась энергичной дородной леди неопределённого возраста с квадратным лицом. Над верхней губой у неё пробивались едва заметные рыжеватые волоски. Пальто в шотландскую клетку распирал устрашающий бюст, и пуговицы едва выдерживали натиск. По сравнению с верхом ноги казались тощими и куцыми. К груди миссис Паддлз прижимала пластиковый файл с фотографиями - его-то она и швырнула на стойку, стоило Моргану договорить.
- Вот, - прошипела она. - Полюбуйтесь. Ваша вина, между прочим. Тридцать лет селекции коту под хвост.
- Сожалею, миссис Паддлз, - покаянно опустил голову Морган. Посетительница немного смягчилась - и смутилась.
- Вы гляньте сперва, а потом извиняться будете, - пробурчала она, отворачиваясь.
- Сию секунду, мэм, - ангельски улыбнулся он, разворачивая пакет.
За два года работы в приёмной Морган чего только не перевидал. Сюда заходили проповедники свежеизобретённой религии, горячо вербующие неофитов и среди посетителей, и среди работников. Регулярно, весной и осенью, врывались люди-чайники, татуированные “леопарды” и хранители секретов спецслужб, изнемогающие от желания открыть всем страшную правду. Чернокожие матери-одиночки - естественно, без подданства - на ломанном английском умоляли о пособиях, а диковатые парни в камуфляже сурово требовали вывести откуда-то войска или, наоборот, ввести. В конвертах и файлах Моргану пихали слипшиеся старинные свидетельства о собственности, подшивки результатов теста на отцовство, гениальные рукописи об истории Фореста, компромат на премьер-министра, пакетики с белым порошком и порнографические фотографии. Три месяца назад сюда вошёл смертельно серьёзный старик в оранжевых лосинах и шапочке, а затем молча распылил перцовый баллончик. Сильней всего тогда пострадала Кэндл, которая стояла ближе к окошку…
Поэтому сейчас Морган открывал файл осторожно, жалея, что не успел надеть ни хирургических перчаток, ни маски. Так, на всякий случай.
К счастью, внутри действительно оказалось всего лишь несколько фотографий, наспех распечатанных на матовой бумаге.
- Ваши розы, мэм? - осведомился он со всем почтением, разглядывая месиво из битого стекла и цветов. - Красивые.
- Были, - раздосадованно отрезала миссис Паддлз. - До того, как по ним пробежала орава полицейских. Разве эти люди не должны нас охранять, а? А они наоборот, разрушают мою жизнь. Да, разрушают!
- А в полицию вы не пробовали обращаться?
Миссис Паддлз стала пунцовой, как переваренная свёкла.
- Они разгромили оранжерею! Мне что, нужно пожаловаться им на их же действия?
- Это ужасно, мэм, - опустил взгляд Морган. - Мы обязательно разберёмся. Вот вам бланк заявки, заполните его, пожалуйста. А уж я позабочусь о том, чтобы вашей жалобе уделили самое пристальное внимание. Вы не рассматривали вариант с обращением в суд?
- Но мои розы…
- Прекрасные розы, мэм. Настоящий шедевр селекции.
Спустя четверть часа уговоров грозная миссис Паддлз всё-таки изволила правильно заполнить бланк и удалилась, напоследок окрестив Моргана “способным юношей”. Её место тут же заняла чета Гроутов с жалобой на то, что сосед сбрасывал снег на их лужайку. За ними последовало зловещее описание внезапно разорвавшихся водопроводных труб, мрачное дело об исчезновении чихуа-хуа и - наконец-то! - вполне обычная просьба назначить пособие. В мэрию шли со всеми проблемами, часто минуя полицию и социальные службы. Уже потом, на месте, приходилось сортировать заявления и направлять их в соответствующие инстанции. Поэтому освободился Морган только ближе к вечеру, когда последний посетитель, наконец, благодарно раскланялся и покинул зал.
- Ты сегодня был неподражаем, красавчик! - с размаху хлопнула Кэндл по плечу. - Персональный ангел для мэрии, не иначе. Белокурая бестия! С меня два пива.
- А почему два? - мрачно поинтересовался Морган, потирая щёки. После нескольких часов с очаровательной улыбкой на физиономии мимические мышцы, кажется, задеревенели.
- С одного ты не захмелеешь, а с трёх - напьёшься, - фыркнула Кэндл и снисходительно почесала его под подбородком. - Так, мальчики, кто с нами? Кто хочет выпить за тяжёлый день и за нашего спасительного Моргана-Ангела?
- Я пас, - смущённо почесал пятернёй в затылке Оакленд. - Меня Мэгги ждёт.
- Ах, да, ты же у нас теперь женатый человек, - недовольно протянула Кэндл, окидывая его пронизывающим взглядом - от стриженных “ёжиком” чёрных волос до безупречно начищенных ботинок. - Ну, валяй, иди домой, мистер Клетчатый-Костюм-с-Распродажи. Ривс, а что насчёт тебя? Пойдёшь или оставишь беднягу Моргана мне на растерзание?
- Т-там люди б-будут, - мрачно предположил компьютерный гений, покачиваясь из стороны в сторону. Мелкие русые кудряшки, больше похожие на плотную мочалку, топорщились сегодня больше обычного - видимо, Ривс из-за переживаний постоянно мял и без того растрёпанную шевелюру.
- А мы отдельный кабинет возьмём! - радостно пообещала Кэндл. - Да брось ломаться, я тебя потом подвезу! А то мало ли, что я сделаю с бедняжкой Морганом, если он вдруг окажется в моих жадных руках…
- Я не поеду.
Морган сам удивился, когда понял, что всё-таки произнёс это вслух. Кэндл хмуро воззрилась на него:
- Бунтуешь?
- Молю о пощаде, - выжал из себя очередную ангельскую улыбку он. - Серьёзно, давай не сегодня. Я немного не в себе.
- До дома хоть доберёшься? - нарочито безразлично поинтересовалась Кэндл.
- Мне двадцать шесть лет, Кэнди-Кэнди, - в тон ей ответил он. - Поздновато носиться со мной, как с младенцем, не находишь?
За “Кэнди-Кэнди” можно было схлопотать подзатыльник, но сегодня Моргану повезло. Кэндл смилостивилась и отпустила его с миром, напоследок хорошенько взъерошив белокурые вихры. На улице по-прежнему стоял адский холод, но небо наконец-то заволокло тучами, и пошёл снег. От этого стало немного уютнее и светлее - как на чёрно-белых рождественских открытках в стиле ретро. Голова до сих пор гудела от спёртого офисного воздуха. Морган не торопился и старался хоть на сотню-другую метров растянуть обычный маршрут - сперва отнёс в химчистку жилет, а затем медленно побрёл домой, сворачивая во все переулки подряд, и сам не заметил, как вышел к парку.
Здесь фонари почти не горели.
По инерции Морган сделал несколько десятков шагов по аллее и только потом сообразил, что бродить в темноте около зарослей - не самое разумное занятие, особенно в дорогом пальто и с рабочим дипломатом под мышкой. Конечно, последнее ограбление в Форесте случилось аж осенью - в отличие от Сейнт-Джеймса, где каждый месяц пропадало по человеку - однако рисковать не стоило. Морган развернулся и направился обратно, к свету и более оживлённым улицам, и не сразу заметил, что навстречу ему идёт человек.