Генриетта Омаровна снова занесла над фотографией руки, сконцентрировалась и напряглась, так что на висках у нее вздулись лиловые вены.

— Ему кто-то позвонил, — начала она. — Пригласил на подмосковную дачу для важного разговора… Твой друг забросил все дела и поехал туда. Он очень волновался… — Ника замерла, боясь даже вздохнуть. — Они встретились. Долго о чем-то говорили. Нет, я не могу сказать о чем… Потом этот человек предложил ему деньги. Много денег. Но твой друг швырнул их ему в лицо… Тот продолжал его уговаривать. Предложил выпить кофе… Да — ему определенно что-то подсыпали! Я это вижу! Вот он выходит из дома. Садится в машину. Хозяин дачи смотрит ему вослед…

— Лицо! — не удержалась Ника. — Вы можете описать его лицо?!

Генриетта Омаровна встряхнула руками и, открыв глаза, тяжело перевела дух:

— Нет, деточка. Я не видела его лица. Только какой-то плоский блин. Но у него очень темная аура…

— Ч-черт побери, — глухо выругалась Ника.

— Не смей поминать при мне эту гадость! — взорвалась колдунья. — Извини. Я, кажется, погорячилась… Да, похоже, твоего друга действительно убили, — сказала она, взяв в руки Олежкину фотографию. — А жаль, такой симпатичный молодой человек…

— Тетя Гера! — спохватилась Ника. — А может, попробуем иначе? — Старуха взглянула на нее с недоумением. — Вы посмотрите остальные фотографии. Среди этих людей вполне может оказаться тот черный человек! Или другой, который отдал приказ убить Олега…

— Возможно… Но я не гарантирую, что сумею это определить…

— Тетечка Герочка! Вы только попробуйте! — взмолилась Ника. — Я уверена, что вы сможете! Потому что вы… Вы настоящая волшебница!

— Ты мне льстишь, детка… Ну ладно. Уговорила.

И старая колдунья-любительница принялась изучать привезенные Никой фотографии, подолгу держала над ними руки, брезгливо морщилась, что-то бормотала и откладывала в сторону одну за другой.

— Ну и паноптикум! — с отвращением фыркнула она, закончив сеанс. — Сплошь темные личности. Просто какое-то сборище отпетых мерзавцев… Но этого человека здесь нет.

— Вы уверены в этом?

— Деточка моя, ты мне не веришь? — удивилась старуха.

— Простите, тетя Гера. — Ника положила на стол последнюю фотографию красивого немолодого мужчины с изысканно аристократической внешностью. — Попробуйте этого…

— А ведь ты права, детка! — оживилась Генриетта Омаровна, тщательно изучив своими волшебными руками снимок. — Он и правда имеет какое-то отношение к этому делу. Я это чувствую. Но весьма отдаленное отношение… Нет, — заключила ясновидящая вдова. — Это не он отдал приказ убить твоего друга…

Ника сокрушенно вздохнула.

— Но какой, однако, импозантный мужчина, — со знанием дела заметила Генриетта Омаровна, разглядывая лицо на фотографии. — Я думала, в наше время таких уже не встретишь. И конечно, иностранец?

— Поляк, — подтвердила Ника.

— Да, на редкость импозантный мужчина, — вздохнула старая колдунья. — И очень опасный человек! Знаешь что, деточка, ты лучше держись от него подальше. Он изнутри весь черный…

Так и не добившись желаемого результата, Ника вынуждена была признать, что на первом этапе ее наполеоновский план рухнул. Впрочем, кое-что ей все же удалось выяснить. «Некоронованный король Санкт-Петербурга и окрестностей», как выразилась Светка, несомненно имел какое-то отношение либо к смерти Олега, либо даже самого Широкова. Но какое отношение? И кем он вообще был — этот импозантный черный человек?!

Поколдовав руками над его фотографией, тетя Гера лишний раз подтвердила первоначальную Светкину характеристику. «Отменный негодяй. Способный на любую мерзость, — уточнила она. — Ты говоришь, он бизнесом занимается? Да, правда… И этот бизнес, похоже, как-то связан с железом…» Но этим заключением оригинальная помощь ясновидящей старухи и ограничилась.

Насладившись душистым травяным чаем и несравненным яблочным пирогом, Ника еще немного поболтала с Генриеттой о том о сем, выслушала ее обычные жалобы на пустоту и скуку вдовьей жизни и, наконец, засобиралась обратно в Москву.

— Ты уж не забывай меня, деточка, — напутствовала ее добрая колдунья, провожая Нику до машины. — Позванивай иногда. Просто так. А лучше приезжай. Скоро сливы поспеют. Клубника и малина. А яблочки! Ты еще не забыла, какие у меня яблочки?

— Я приеду, обязательно приеду, тетя Гера, — пообещала Ника. — Как только с этим делом разберусь…

Неожиданно Генриетта Омаровна крепко перехватила и сжала ее запястье. Лицо женщины сделалось очень серьезным и тревожным.

— Деточка моя, будь осторожна, — понизив голос, взволнованно предупредила она. — Тебе угрожает опасность. Я это чувствую. У тебя за плечами черная тень беды!

— Я не боюсь, тетя Гера, — твердо сказала Ника.

— Я знаю… Но все-таки будь осторожна, — дрогнувшим голосом сказала писательская вдова. — Очень осторожна с этими страшными людьми. И пожалуйста, не доверяйся безоглядно никому. Особенно тому, кто захочет представиться твоим другом…

— Спасибо, тетенька. Спасибо, милая, — улыбнулась Ника. И на прощание нежно поцеловала старуху в щеку.

Домой Ника возвращалась по кольцевой дороге. Был это, конечно, изрядный крюк. Но все же лучше, чем ехать через город, где все дороги были наглухо забиты моторизованными дачниками, спешащими на лоно природы. Словом, обычная картина для вечера накануне уик-энда.

Непринужденно сидя за рулем, Ника прокручивала в голове то, что ей удалось сегодня узнать по делу об убийстве Олежки. И вновь пришла к выводу, что разобраться в этом можно было, лишь разобравшись непосредственно в убийстве Широкова. А значит, ей неизбежно предстоит вступить в борьбу с пресловутой «железной мафией», отчего ее настоятельно отговаривали… Ну и пусть. Она не из пугливых. Беда лишь, что в одиночку ей с этим делом явно не справиться. И Ника всесторонне обдумывала, кто мог бы стать ее союзником в этой нелегкой борьбе.

Вопреки свой истинно русской страсти к быстрой езде ехала Ника довольно медленно. Ее серебристый «фольксваген-гольф» то и дело обгоняли разрозненные вереницы автодачников: разнообразные иномарки, «жигули», «таврии», «москвичи», нагруженные в прямом смысле выше крыши — с гогочущим цыганским табором внутри и торчащей наружу неизменной собачьей мордой. Словом, все нормальные люди ехали себе мирно отдыхать, а она готовилась к смертельной схватке с ветряными мельницами…

На пустынном участке между Минским и Рублевским шоссе Ника случайно заметила, что идущий следом большегрузный трейлер внезапно начал стремительно ее нагонять. Ника машинально прибавила газ и прижалась к обочине, уступая этой махине дорогу. Но не тут-то было. Ревущая громадина упорно сидела у нее на хвосте и с каждой секундой приближалась все ближе и ближе. Ника взяла левее, перестроившись в третий ряд. Трейлер тотчас повторил ее маневр и тоже поддал газу. «Господи! Неужели?!» — пронеслось у нее в голове. Но сомнений быть не могло — этот грузовик безусловно ее преследовал! И вскоре уже навис над миниатюрным «фольксвагеном», словно гигантский таран.

— Ах ты сволочь! — оглянувшись через плечо, громко выругалась Ника, точно водитель трейлера мог ее услышать. Вцепилась покрепче в баранку и ударила по газам.

Легковушка начала стремительно набирать скорость. Но и трейлер почти не отставал. Он как будто играл с ней в кошки-мышки. Подбирался вплотную к заднему бамперу и, казалось, уже готов был протаранить ее. А когда Ника, выжимая из своей тачки все лошадиные силы, немного отрывалась — злорадно глушил ее громогласным трубным ревом. Все это напоминало безумную автомобильную дуэль из одноименного фильма Спилберга. С той лишь разницей, что происходило это не в кино, а наяву. И Ника чувствовала, что сидящий за рулем грузовика хладнокровный убийца просто тянет время, наслаждаясь азартом погони. Когда же эта игра ему надоест — запросто нагонит ее и одним сокрушительным ударом раздавит вместе с машиной в лепешку…

Спасло ее только чудо. На очередной развязке Ника обманным маневром неожиданно свернула на эстакаду, а ревущий трейлер, победно трубя, на огромной скорости пролетел мимо. В результате она так и не поняла: действительно ли ее пытались убить или это была просто нелепая шутка какого-то бесшабашного водилы?