Девушка ничего не могла ответить: ее губы вновь и вновь сливались с губами маркиза. А он прижимал ее к себе все сильнее… Мелинда была больше не в силах сопротивляться. Ей казалось, что они словно растворяются друг в друге, превращаясь в одно целое… Он целовал ее щеки, глаза, шею и снова губы. По всему телу девушки разливалась жаркая огненная волна, голова кружилась, она почти теряла сознание…

Наконец маркиз оторвался от губ Мелинды и окинул ее долгим внимательным взглядом. Голова девушки покоилась на его плече, глаза были прикрыты, губы слегка раздвинуты. На шее, в том месте, куда он целовал ее, пульсировала маленькая голубая жилка.

— Сегодня ты придешь ко мне в постель, Мелинда, — сказал маркиз, и в его голосе прозвучало целое море нежности и ласки. Он осторожно заставил девушку встать и, продолжая обнимать ее за плечи, проводил до двери гостиной. — Не задерживайся! Постарайся быть готовой через пятнадцать минут, умоляю! Я так нетерпелив, моя прелесть!

Он коснулся губами ее щеки и открыл дверь в холл. Мелинда, как зомби, пошла вверх по лестнице. Только оказавшись в своей комнате, она сумела хоть как-то осознать происходящее и с ужасом поняла, чего хочет от нее маркиз.

Это невозможно!!!

В душе девушки зашевелился леденящий ужас. Но еще одна, неожиданная, но теперь уже совершенно определенная мысль кинжалом вонзилась ей в сердце.

Она любит его!

Мелинду сотрясала дрожь, и, одновременно, по жилам ее бежал огонь желания, который зажег в ней маркиз. Она любит его! Но маркиз хочет от нее совсем другого. Она точно не понимала чего, но инстинктивно чувствовала, что это скверно, преступно по отношению к ее любви. Своим первым поцелуем он полностью овладел сердцем девушки, но сейчас ему нужно было вовсе не ее сердце.

Мелинда бросилась к двери, заперла ее на ключ и тут же с ужасом поняла, что если маркиз постучит и потребует открыть, она не сможет прогнать его! Она захочет вновь испытать трепет от прикосновения его губ, от его объятий… Девушка знала, что стоит ему попросить, и она выполнит любое его желание.

В панике Мелинда подбежала к окну и отдернула занавеску. На ночном небе ярко сияла луна. Отворив окно, она выглянула в сад. Совсем рядом росло старое фиговое дерево, и его могучие толстые ветви почти ложились на подоконник.

Из-за запертой двери послышался голос маркиза:

— Мелинда!

С легким вскриком отчаяния девушка взобралась на подоконник.

В детстве Мелинда любила лазить по деревьям, и мама часто ворчала на нее за это, называя несносным сорванцом. Ее вечернее платье оказалось не самым удобным костюмом для подобного мероприятия, но через несколько мгновений девушка уже стояла на земле и, как ночной зверек, попавший в пятно света, поспешно юркнула в тень деревьев.

9

Всю ночь проспала Мелинда на скамье в маленькой старой часовне, куда забежала, спасаясь не столько от маркиза, сколько от себя самой. Проснувшись, она упала на колени перед алтарем и стала горячо молиться. Она молила Бога защитить ее, дать ей силы сопротивляться тому новому, всепоглощающему чувству, которое чуть не заставило ее вчера открыть маркизу дверь.

Сейчас девушке было совершенно ясно, что с самого первого взгляда она полюбила маркиза. Но ведь это ужасно! Всем своим существом она понимала абсолютную безнадежность своего чувства и, в пахнущем ладаном и полевыми цветами полумраке средневековой часовни, молилась с еще большим жаром:

— Помоги! О, помоги мне, Господи…

Светало. Сквозь пыльные узкие окна на каменные плиты пола упали первые солнечные лучи. Мелинда медленно встала с колен и побрела к двери. В часовне было прохладно, и она слегка дрожала. «Надо возвращаться», — подумала девушка и открыла резную дубовую дверь. Снаружи все купалось в золотисто-розовых красках рассвета.

Дом был совсем рядом. Освещенный лучами восходящего солнца, он казался особенно красивым и величественным, и Мелинда невольно залюбовалась им. Однако мысль о неизбежной встрече с маркизом продолжала сжимать ей сердце. Что сказать ему? Что он ответит? Девушка медленно брела между розовых кустов. Судя по высоте солнца, было около пяти.

Она вошла в дом через один из боковых входов, который оказался открытым. Дверь ее спальни по-прежнему была заперта на ключ, но девушка вспомнила, что туда можно было попасть через ванную комнату. Ванная не запиралась, и тут она поняла, что если бы маркиз действительно хотел любым способом ворваться к ней в спальню, он легко мог бы воспользоваться этим ходом.

Войдя в спальню, Мелинда отперла дверь в коридор, закрыла окно и, опустив шторы, разделась и легла в кровать. Спать не хотелось, и она лежала в полумраке, думая о том, как ей теперь быть. Хватит ли у нее сил сопротивляться маркизу, если тот задумает вновь поцеловать ее? Сумеет ли она заставить себя не впустить его, если он снова придет к ней? От этих вопросов становилось страшно, и Мелинда зарылась лицом в подушку.

Горничная принесла поднос с завтраком. Мелинда поела, нехотя встала с постели, оделась и с особой тщательностью долго приводила в порядок прическу, прекрасно понимая, что просто оттягивает время неизбежной встречи с маркизом.

Спустившись в гостиную, она никого там не обнаружила. Неожиданно из холла донеслись неясные голоса и смех. Мелинда прислушалась. Мгновение постояв в нерешительности, она открыла дверь и обмерла — в холле было полно народа Некоторые лица показались ей знакомыми. В этот момент появился маркиз.

— Вот так нашествие! — проговорил он, оглядевшись, и было непонятно, рад он гостям или нет.

— Дрого! О чем ты, к черту, думал, когда сматывался из Лондона, не поставив меня в известность?

Не узнать этот звонкий голос и милое личико с призывно приоткрытыми губками было невозможно.

— Кегли, вот уж тебя-то я точно не ожидал увидеть нынче утром, — отозвался маркиз.

— Но ты ведь рад меня видеть? Ну, скажи, что ты рад мне!

Охваченная внезапным волнением, Мелинда сильно побледнела. Откуда-то появился капитан Вести.

— Мелинда! Как я рад видеть вас! Вы добрались сюда вчера без приключений? — воскликнул он, поднося к губам ее руку. Мелинда, сделав над собой усилие, ответила:

— Да, мы прекрасно доехали, спасибо. И я была очень рада тому, что мы уехали из Лондона.

— Мы все именно так и подумали, — сказал капитан. — Именно поэтому Кегли сегодня ни свет, ни заря подняла всех и заставила мчаться сюда, — добавил он, понизив голос.

Капитан по очереди представил Мелинду каждому из гостей. Все они, за исключением Кегли, оказались мужчинами, и их приветствия звучали как-то чересчур фамильярно, что обижало девушку.

— Если ты будешь долго торчать здесь, у тебя, Дрого, кровь скиснет со скуки, — щебетала Кегли, не отходя ни на шаг от маркиза. — Ну, да ладно, я не дам тебе пропасть окончательно.

— Весьма удачная мысль, Кегли, — с изрядным сарказмом заметил маркиз. — Но почему такой огромный эскорт?

— А ты ждал, что я приду с одной гувернанткой? С гувернантками пусть ездит к тебе вон та малютка, — сказала Кегли, бросив на Мелинду враждебный взгляд.

— Дрого! — поспешил вмешаться капитан Вести. — Как насчет того, чтобы подкрепиться? Я ужасно голоден.

— Нет, погодите, я должна кое-что сказать, — не унималась Кегли. — Когда мы ехали через парк, я подумала, что более удачного места для скачек невозможно придумать.

— Кегли права, — поддержал ее кто-то из гостей. — А со ступенек крыльца можно прекрасно за всем наблюдать. И как это мы раньше не догадались?

— Да потому, что все вы абсолютные болваны! — бросила Кегли. — Идете-ка сюда и посмотрите сами. Видите? Отличная трасса. Вызываю любого из вас и ставлю пятьсот гиней!

— Ну, это слишком! — сказал кто-то. — Ты ведь отлично знаешь, что за тобой никому не угнаться.

— Малодушные трусы! — презрительно фыркнула Кегли. — Ну, молокососы, смелее! Ставлю пятьсот гиней, что я на Саракене побью любого из вас, держа одну руку за спиной!